Истории из жизни реальных людей
Он прошел в комнату, сел в кресло и закрыл глаза. Блаженная улыбка расплылась по его лицу. Тишина. Наконец-то долгожданная, заветная тишина. Как долго он об этом мечтал.
Наслаждение беззвучным миром было прервано мелодией, доносившейся с кухни. Кто-то прислал сообщение.
— Дети, — подумал он и нехотя поднялся.
И действительно. На экране планшета светилось сообщение, что дочка с мужем едут на три дня на горнолыжный курорт, поэтому позвонят, когда вернуться. Тогда же и заедут навестить.
— Хорошо, дочь! — написал он в ответ. — Я скорее всего поеду к тете Любе на дачу на несколько дней. Тогда созвонимся. Люблю.
Он плеснул себе виски и тяжело вздохнул. Снова на кухне бардак. Ну как так можно Вроде взрослая женщина, а так относится к своим владениям. Он закурил и принялся мыть гору накопившейся посуды.
— Ну вот почему нельзя все было делать днем — вел он тихий диалог с собой. — Никакого уважения к окружающим. Как ночь или ранее утро — так начинаются какие-то шумы, стуки, звон посудой. Да что тут говорить, если даже в три часа ночи включается пылесос или электрическая мясорубка. — он в сердцах швырнул губку в кастрюлю. — Я хоть раз позволил себе даже мало-мальский громкий звук, когда ты спишь Нет. Тогда почему ты себя так ведешь
За подобными размышлениями была вымыта вся посуда, протерты столы и почищена плита. Теперь можно было бы опрокинуть еще стаканчик и приступить к полу.
— Вот так вот, Светлана Георгиевна, — ехидно произнес он, переступая лежащее на полу тело женщины лет пятидесяти, — дети уехали кататься на лыжах, а ты отправилась к подруге на дачу, — он присел, посмотрел в помутневшие, с серовато-желтым налетом, глаза и затянулся, — а я снова делаю за тебя твою работу. Может хоть теперь научишься.
Он глубоко вздохнул и пошел искать мусорные мешки и тряпки.
— Сямочка, — ласково протянул, увидев медленно и осторожно выходящую из комнаты кошку, — иди сюда, золотце мое. Не бойся. Больше тебя эта белая сволочь не обидит. Да. Не зашипит и не поднимет лапу.
С этими словами он ловко схватил рукой в пакете валяющуюся в коридоре тушку белой кошки со свернутой шеей и завернул в пластик. Со всеми бы телами было так просто.
Он снова сидел в комнате на кресле. Радом на столике стояла бутылка виски, на коленях у него лежала довольная и мурлыкающая Сяма. Он машинально гладил кошку и о чем-то сосредоточенно думал.
***
Он проснулся от ужасного стука, доносившегося с кухни. Три часа. Ночь. Это ужи ни в какие ворота не лезет.
Матерясь и чертыхаясь, он направился к источнику шума.
— Ты совсем с головой не дружишь! — начал он с порога, — Твою мать, Света, три ночи! Какого хера! Нельзя всей этой фигней днем заниматься!
— А что, я разве кому-то мешаю — она еще и обижается!
— Ты совсем тупая, или притворяешься, я не пойму, — он не выдержал. Он просто орал, — Сейчас ночь! весь дом слышит, как ты никому не мешаешь!
— Ну а что такого
— Заткнись! Просто заткнись! — зубы были сжаты до такой степени, что у него болела челюсть. Он то ли кричал, то ли так громко шипел. А вид этой тупой тетки, которая всем своим видом показывала, что не может понять, за что на нее наорали, вызывал у него лютую ненависть. — Хоть бы раз подумала своей тупой старой башкой, что я почему-то никогда себе не позволял никакого шума, когда ты отдыхаешь! А ты А тебе просто наплевать!
Женщина стояла и таращила на него свои округлившиеся поросячьи глазенки. В них блестела влага надвигающихся слез. Подбородок с губами потрясывались. Он прошипел, чтобы она даже не думала об этом, собрался вернуться в комнату.
— Эээ! — по квартире прокатился противный писклявый возглас, которым женщина обычно пыталась заставить кошку не драть обои. Какой это был ненавистный, разрывающий барабанные перепонки и пульсирующий внутри его головы адский звук.
Он рванул к женщине по пути пнув белую кошку с такой силой, что было слышно, как ломаются ее кости. Женщина ничего не успела понять. Она скорее всего все еще была в шоке от случившегося с кошкой, поэтому особо не сопротивлялась, когда рот ее был забит полотенцем и плотно зажат. Сломанные носовые перегородки облегчили задачу. вскоре все было кончено.
***
Придать телу нужное позу оказалась не так-то просто. Еще бы — сто двадцать килограммов, да еще и началось окоченение. И тем не менее, ему удалось достигнуть желаемого результата. Теперь Светлана Георгиевна лежала на боку с согнутыми ногами на кухонном полу на одном одеяле, укрытая другим. Голова ее располагалась на подушке, одна рука была под ней, а другая лежала вдоль тела.
Женщина спала. Правда, вечным сном и головой к открытой духовке. Это был запасной вариант его плана. Самоубийство, если несчастный случай вдруг не сработает. Записка Много ли суицидников оставляют записки Не особо. Так что эта версия вполне может иметь место быть.
— Да — ответил он на входящий звонок, — Это отлично. А вы про кошку сказали Замечательно. Благодарю. Да. Через полтора часа я буду на месте. До встречи.
Он взял кошку на руки и нежно прижал к себе.
— Скоро поедем в новый дом, Сям. Да. Мурр.
***
Ему пришлось вернуться в эту квартиру. Риелтор нашла подходящее жилье слишком быстро, что немного сбило его с намеченных планов. С другой стороны, так было даже лучше. Он сможет все спокойно закончить и уйти налегке.
Где-то к часу ночи под бархатный голос Фрэнка и надоедливый и громкий гул шумящей вытяжки, уносящей запах разложения, он закончил подсоединять все осветительные приборы к одному общему выключателю, на входе. Газовый шланг был намеренно поврежден. Не слишком заметно, но зато под давлением газ из этого небольшого отверстия выходил достаточно быстро.
Прилепив на некоторые лампы жвачку, а некоторые разбив так, чтобы спираль оставалась целой, он оделся и открыл везде газ на полную.
Входная дверь была заперта на ключ изнутри. Все возможные прямые и косвенные доказательства его пребывания здесь, да и вообще, знакомства со Светой, он уничтожил. Осталось дело за малым. Выбраться.
Это труда особого не составило. Балконная дверь была сломана, поэтому никогда не закрывалась. А возле самого балкона очень удобно пролегала труба. Не понятно правда, какой идиот додумался ее задрать на высоту третьего этажа, но сейчас он готов был этого чудака отблагодарить.
Ночь. Тишина. В окнах царит кромешная тьма. Он прислушался. Тихо.
Несколько осторожный движений, и он защелкивает стеклопакет. Еще пара осторожных шагов по широкому карнизу (еще одна большая благодарность проектировщикам) — и он уже спускается вниз по трубе.
На улице ни души. Вероятность того, что кто-то видел какую-то непонятную тень, приближается к нулю. А завтра утром обещают снег, так что и следы будут незаметны.
***
— Сука! Да что ж такое! — на часах было три-пятнадцать. С кухни снова доносились стук дверей и электрической мясорубки. Он сорвался с места.
— Ты совсем с головой не дружишь! — начал он с порога, — Твою мать, Света, три ночи!
— А что, я разве кому-то мешаю
Он чувствовал, как его начинают заполнять гнев и ненависть…
Earing