Там, где есть тьма и где свет

Вечное Древо Жизни задевает ветвями ясные звезды, а корнями цепляется за мрак преисподней, рассыпая в землю семена добра и зла, что прорастают не травою, а людьми. Со слабыми телами, с хрупкими костями, с тонкой кожей, под которой бежит алая кровь. И чертит Он знаки на человеческих ладонях и на золотом песке млечности.
***
Спираль
***
Мэрит рисует на припорошенной первым снегом земле. Седой ветер запутывает непослушные огненно-рыжие волосы. Сейчас её мир это кусок стального моря и белая заплатка рыболовецкой лодки на горизонте. На острове, что вырос серым обломком посреди волн. А на снежных вершинах могучим молотом разгоняет злых духов великий Тор в, отчего сыплются на землю ледяные искры.
Арне видит серебристых чаек и медноволосую девочку с глазами цвета глубоких прибрежных заливов. Она протягивает ему самое ценное, что у неё есть большую раковину, закрученную тугой перламутровой спиралью. Ровно три с половиной оборота. На ней капли соленой воды, в ней крупица космоса и лунной пыли. Он прикладывает раковину к уху и слушает песнь богов. И на небе загорается остроконечная священная руна Гебо. Дар.
Самый большой подарок сидеть рядышком на холодном берегу и согревать дыханием замерзшие руки друг друга. Ракушка лежит у их ног.
И начертил Он две линии, что пересекались в единой точке, устремляясь с ветрами на все четыре стороны света. И закрутил вертушку так, что золотой песок разлетался по миру, и значило это Благо и Быть. Но задул чёрный ветер в другую сторону, против жизни и блага. И завращался крест с загнутыми краями влево. И в небе полетели железные птицы. И закапал кровавый дождь. И полетел песок седым пеплом над землею.
***
Крест
***
Пойдешь танцевать
Яркой птицей над деревней летит разудалая, широкая свадьба. Все каблуки сточены в веселых хороводах.
Может и пойду, и глянула Марья из-под ресниц, да так, что у Степана словно сотни костров внутри заполыхали.
Только все знают, что у темнокудрой красавицы Марии сердце холоднее льда. Никого она не выбирает среди парней, хоть могла бы уже сто раз быть засватана.
А за меня пойдешь подкрутил золотой ус Степан, и все вокруг приутихли. Отчаянный.
Пойду за тебя, только если принесешь мне огонек разрыв-травы. Не побоишься Тёмной Княжны сверкнула дерзкая очами цвета василька и залилась хрустальным смехом, что разбился оземь острыми осколками.
Кто не слышал о разрыв-траве с крестовыми листьями, что цветет только единожды в семь лет И цветет она пламенно-жёлтым огнём, который может разломать на куски стальной меч. А коль посчастливится найти тот цветок, то уйдешь ли живым из леса Заведёт тебя нечисть в самые болота Тёмной Княгини и, и не будет пути обратно из её трясины.
Да только глубоко в сердце синеокая Мария. Любовь сильнее страха и демонов ночных, что горят от неё.
Лишь ночь накрыла чёрной парчой землю, взял Степан острый меч да ивовую дудку и пошел в сторону реки по дремучему лесу, где прячется нечистый морок.
И казалось парню, что звонкий Марьин голосок окликает его из тёмных осиновых рощ:
Степан, хочешь попробовать спелую землянику с моих губ
Только помнил он, еще в детстве сказывала мать, что нельзя оглядываться и слушать голоса в ночи. Оглянешься и до скончания века бродить тебе окаянной душой среди мёртвого леса. Крепко держит Степан в руке меч да горсть горькой полыни.
И тут глядит в чащобе, меж ветвей запрыгал желтопёрой иволгой дивный свет. Догнал он призрачный огонь, что распускался пламенной зарницей среди ослепшего леса. И шумели листья папоротника у реки, и шептали жемчужно-грудые русалки в тёмной воде. Уводил огонёк все дальше, прямо к ведьминым болотам.
И достал тогда Степан свою свирель. Была она не простая, а выстроганная из лучшей ивовой ветви, что росла над быстрой рекою, где ласкал её теплый ветер, и грело ясное солнце. И от его игры разрушились чары, и крестовые листья сами легли в ладони.
Не спала той ночью Марья. Все глаза в окно проглядела, ждала златоусого Степана. Был он ей давно мил, только проклятая гордость не позволяла открыть парню сердце.
И среди лунного сияния вдруг услышала она переливчатые трели, что смешались со звуками лазурной ночи, залетели в распахнутое окно и коснулись девичьего сердца.
То не птица поет, то её любимый играет. И в этой мелодии и тоска и радость, и надежда и боль.
Подоткнула Мария юбки от сырой предутренней росы и пошла на звук свирели, ступая по рассыпанным в траве звёздам зверобоя.
А заря переодевала поля и леса в подвенечные золотые одежды. И расплетала Марья косу, рассыпая темные волосы по напоенным влагой травам.
Сплёл Степан из гибкой лозы колечко и надел любимой на палец.
А если пойду на войну, будешь ждать меня
Не ответила Марья, а ещё крепче обняла своего суженого. Никому его не отдаст. Ни злому коршуну, ни лесному зверю, ни свинцу.
Чую, кружит голодный ворон над нашей землею.
Не говори так, любимый. Мы же только жить начали, а ты о смурном.
И дрожала роса на листьях плакун-травы, и кроваво краснели ядовитые ягоды лесного ландыша. А потом случилось невиданное среди лета засыпал снег землю. Погубил травы и цветы, и скоро пройдут солдатские сапоги по горам, пачкая белые покровы, и будут летать птицы смерти там, где вращается черный крест с загнутыми концами.
Так и ждала Марья Степана до самой своей смерти. Не ведала, что лежал тот за горами, и было в его сердце девять грамм вражеского свинца.
И чертил он знак бесконечности кольцо. Катится по небу золочёное колесо Солнца, и в каждом начале уже заложен конец, и в каждом конце заложено новое начало.
***
Кольцо
***
Марта изо всех сил старалась словить остатки мыслей, но слова ускользали из головы как юркая рыбёшка из рук.
У нас сокращение кадров, Пани Новакова. Я правда сожалею, новая секретарь ректора сочувствующе поглядела на элегантную высокую женщину лет шестидесяти пяти в кресле напротив. Та сидела ровно, расправив плечи, не показав и вида, как больно её хлестнули услышанные слова.
Да, я понимаю, медленно закивала Марта. Она проработала в университете тридцать пять лет. И вот теперь
Понимала она и истинную причину. Никто бы не озвучил её вслух. Началось всё давно, очень давно. Сначала слова стали забываться, потом числа и даты. Потом она стала забывать расписание, пару мягких замечаний с кафедры. Этого следовало бы ожидать.
Марта возвращалась домой медленным, усталым шагом. В Прагу наконец пришла весна, и город утопал в сияющих лучах и птичьем пении. Весело звенел трамвай, шумно купались в ослепительных брызгах скворцы, ветер доносил аромат свежесваренного кофе из распахнутых дверей кофейни.
Муж встретил в прихожей, помог снять надетый наизнанку белый плащ.
Всё в порядке
Она рассеяно кивнула и прошла на кухню.
Давай попьем чаю, Пётр.
Достала пакет с сахаром и стала насыпать его тонкой струйкой в весёлый расписной заварник. Пётр, смотрел на белоснежные крупинки, пока почти всё содержимое пакета не оказалось в чайнике. Жена глядела куда-то сквозь.
Дай сюда, наконец сказал он, мягко отбирая пакет. Садись. Я заварю чай.
И он подвинул стул поближе к окну, туда, где в вазе пестрело разноцветное облако любимых Мартой фрезий.
Благодарю, вдруг сказала она, вы очень добры.
И улыбнулась тепло, но очень отстраненно.
Марта
Все в порядке, я подожду тут, откликнулась жена, помешивая дымящуюся чашку. Петр вовремя забрал у нее кипяток. Он побоялся коснуться её: в прошлый раз она оттолкнула, не признавая.
Вы со мной побудете спросила Марта.
Да, я буду с вами. Я буду с вами… повторил Петр и поглядел на свои руки, испещрённые старческими узловатыми венами. На пальце поблескивало обручальное кольцо.
И расскажу вам одну историю, как сорок лет назад познакомился со своей любимой женой.
Марта едва заметно кивнула, её кольцо на безымянном пальце словило солнечный луч из окна.
***
И рисует рука знаки на песке, но их сметает ветер времени, их заливают алые дожди войн и перемен.
Он и Она беззащитные, с тонкими костями и нежной кожей, но они сильнее самого прочного металла, бесконечнее вселенной. На их ладонях начертаны знаки. Сквозь млечный песок времени, меняя тела, встречаются вновь и вновь, ибо есть она всепобеждающая сила в их сердцах.
Там, где есть тьма и где свет.
Большой Проигрыватель
Другие работы авторов:

Источник