Третья стража

 

Третья стража Tertia vigilia ... Так называли самое трудное время для охраны. Перед рассветом. Когда усталость и беспощадный сон ломали закаленных стражей. Когда тени становились серыми и

Tertia vigilia
… Так называли самое трудное время для охраны. Перед рассветом. Когда усталость и беспощадный сон ломали закаленных стражей. Когда тени становились серыми и сливались с пробуждающимся солнцем. Когда роса покрывала призрачной сединой траву и листья. Ночные мороки отступали, прячась и сердито шипя. Становилось легче и теплей уже только от ожидания нового дня. Напряжение ночного патруля спадало и … именно в это время, самый жестокий и подлый, возникал удар из Тьмы. Последний. Без права на ответ, на защиту, на честный поединок. Неожиданный и жалящий на смерть, как вспышка стилета ночного грабителя, выпавшего ему в руку из просторного рукава…
… «Сестричка… ай, Господи… сестричка !!! …» Шепот, больше похожий на шелест, невозможно услышать… физически невозможно! Не проснулся никто в палате, но вскинулась со скрещенных рук поверх «историй» медсестра на посту. Метрах в десяти от закрытых дверей палаты. Услышала Или как это..! Не спрашивайте у них, веруют ли они в Бога. Для них это очевидное состояние жизни… иначе как объяснить ! …Не включая света в палате, безошибочно приблизилась к кровати.
«…Дочка… Плохо…»
Два слова. Два выдоха. Два редких удара изношенного сердца. Угадывается пронзительная, запредельная натянутость струны под названием Жизнь. В дверях палаты возникает белая тень. Вторая медсестра. Никто не звал, ничего невозможно было услышать. Но она здесь. «Как это… А надо ли сейчас об этом думать…» Достаточно взгляда на скрученную в пружину позу напарницы у кровати, чтобы понять… и не терять времени на слова. Дробный легкий топот каучуковых подошв в сторону ординаторской…
… Восемь утра. Утренняя конференция. «…Пациентка Т., 68 лет, в отделении с диагнозом «…» в 04.15 — ухудшение состояния, падение давления до критических цифр, острое нарушение метаболизма миокарда по ЭКГ, нарушения ритма в форме желудочковой экстрасистолии, брадикардия, остановка сердца и дыхания, реанимационные мероприятия… за период 2,5 часов — 12 остановок. В данный момент пациентка в состоянии медикаментозного сна. Функции стабилизированы. На ЭКГ значительное улучшение. Новых грубых органических нарушений миокарда не возникло. Признаков нарушения мозгового кровообращения не возникло…» Молодой доктор с гордостью отложил разбухшую историю болезни.
Двенадцать раз человек умер. Двенадцать раз с этим не согласился врач.
… Когда через месяц бабуля покидала отделение, она обошла всех, от заведующей отделением до санитарочки. Каждый услышал от нее добрые и светлые слова благодарности. Она перецеловала своих соседок по палате, всплакнула немножко и пошла навстречу к хмурому мужику в дорогом костюме… «Сынок приехал…!» с гордостью шептала она медсестрам, кивая на, отвернувшегося в окно, статного мужчину. У того было плохое настроение. Только что, в ординаторской, от лечащего врача своей матери он услышал нечто, крайне его расстроившее… «Двенадцать раз !… ну и на хрена спасали тогда Поиздеваться не над кем чтоль! … Что !! …Куда ты меня послал! …Да как ты смеешь, клизма дерьмовая ! Ты знаешь кто я такой !… Что-о-о !… Да я на тебя жаловаться буду … в Облздрав !!! Урод, блин… Сопляк… Айболит хренов… на мою голову…!»
… «Хренов Айболит» остервенело драл кожицу от ногтей, спрятав руки за спиной и выслушивая взволнованный «втык» от заведующей отделением. Пожилой, мудрой тетки. Высказавшись, она подошла вплотную, еще раз свирепо выпучила свои выразительные еврейские глаза и вдруг, подтянув высокого небритого доктора за лацканы халата поближе, неожиданно поцеловала его в лоб…
Дмитрий Федоров

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *