НА ГРАНИ…

«Люди говорят, что я езжу как сумасшедший, на трассе и за ее пределами. Они говорят, что я безумный, потому что улыбаюсь, когда мне грозит опасность. Может быть я немножко ненормальный, но дайте я вам кое-что скажу — я умру счастливым человеком, потому что буду делать то, что дает мне почувствовать себя живым» (с) Жиль Вильнев о Формуле 1, незадолго до своей смерти.
50 км/ч
Стоя на коленях перед «ракетой из Энстоуна», Том заботливо и нежно полировал свое любимое детище. На его умиротворенном лице блуждала улыбка. Новое антикрыло было лучшим, что когда-либо порождал его гениальный мозг, оно было совершенным.

— Ты да я, мы сделаем чемпионом кого угодно, — казалось, вот-вот черный Лотус довольно заурчит под тонкими пальцами механика, — ты моя славная детка.

Том частенько разговаривал с машиной, это всегда успокаивало. А спокойные нервы — это как раз то, в чем он катастрофически нуждался. Столько бессонных ночей, километры расчетов и чертежей — и вот уже завтра, да что там завтра, сегодня, через шесть часов, станет понятно, так ли хороша его работа, как он надеется. Но она, черт возьми, должна быть хороша, должна! Таких углов атаки на антикрыле еще никто не видывал. Оно даст такой плюс к скорости на прямых, что МакЛарен и Феррари взвоют от зависти.

Как жаль, что так много зависит от гонщика, от этого избалованного балбеса Хэмсворта. Над машиной работает добрая сотня человек, а вся слава достанется гонщику. Том усердней заработал тряпкой, его спокойствие куда-то улетучилось.

Гонщики Формулы-1… Как сладко это звучит! Весь мир принадлежит им, от макушки до самого дна, и нет ничего, чтобы было бы для них недоступно. Весь мир на ладони, хочешь — возьми, не хочешь — сожми кулак и сломай. Они привыкли брать все, что понравится, новоявленные боги, цари. Их жизнь — в точности ночной Вегас: яркие огни, свобода, выпивка, девки. Вседозволенность. Нет правил, нет границ. Они купаются в деньгах и роскоши: лучшие номера отелей, лучшие машины, лучшая одежда, изысканная еда. Их красивые ухоженные лица уверенно смотрят на нас с обложек журналов и газет, рекламных проспектов, а на деле… Том бросил тряпку на пол, поднялся с колен и сверху вниз посмотрел на болид Хэмсворта.

А на деле они всего лишь ставят на кон свою жизнь, он засунул руки в карманы брюк, вот и вся их заслуга. Если гонщик выиграл гонку, он молодец, чемпион, лицо Тома разрезала кривая ухмылка, если же разбился — герой, легенда, святой мученик. И отчасти именно от меня зависит, кем он окажется завтра, победителем или святым. Какой же ты Бог, если твоя жизнь зависит от парня с гаечным ключом
Глава 1

— Какой круг! Какой круг! кричит комментатор, и этот крик жадно впитывают тысячи тысяч людей, Хэмсворт сегодня просто летит над трассой, и он показывает лучшее время, это поул-позишн, друзья! Остаются считанные минуты квалификации, и соперники просто не знают, что делать — отрыв слишком велик!
Крис вжал газ до упора. Порывом ветра он мчится по длинной прямой, в конце которой ждет точка жесткого торможения. Там он сбрасывает скорость до второй передачи и изящно входит в медленный первый поворот, максимально атакует поребрики, на выходе из второго поворота прямая и разгон. Крис активирует антикрыло, которое отработало сегодня просто изумительно — скорость такая, что трибуны по бокам смазываются в огромное цветное пятно. Еще одно жесткое торможение, крыло закрывается, в третий поворот он вошел на первой передаче. Этот поворот безумно узок, но Крис ведет болид с точностью хирурга и проходит его четко, без ошибок. Дальше — еще одна прямая, и он снова включает крыло

— Да, похоже, что в завтрашней гонке Крис Хэмсворт будет стартовать с первого места. Но что это! Он продолжает атаковать! Только посмотрите, Хэмсворт пытается перебить собственное время! Первый сектор с улучшением, смотрим на время второго сектора Да! Он отыгрывает две десятые, впереди третий, самый пилотажный отрезок. Смотрим внимательно — не каждый день пилот так отчаянно бьется с самим собой!

Крис выходит из затяжного левого поворота и оказывается на самом скоростном участке трассы. Он уверенно бросает машину влево, вправо, уходит в управляемый занос. Дальше — снова прямая, и снова в дело вступает крыло.

— Он проскакивает последнюю прямую, и остается всего пара поворотов! У Хэмсворта все шансы побить рекорд трассы, установленный Михаэлем Шумахером в 2004 году, но посмотрите-ка! По какой-то причине осталось открытым крыло, повторяю, крыло не закрылось! Это может быть очень опасно! Боже мой! Боже мой! О-о-о

Имя Бога звучит из уст десятков комментаторов, звучит на всех языках мира. Машина Хэмсворта взлетает вверх — и миллионы сердец замирают. Мельчайшие обломки градом обрушиваются на трассу, когда болид несколько раз переворачивается, вылетает на гравий и останавливается в защитной полосе из покрышек. На экранах трансляции — крупным планом мостик Лотуса, лица членов команды, искаженные ужасом, и полная тишина в радиоэфире. Покореженную машину заволакивает черным дымом, на трассе мгновенно появляются желтые флаги и люди, которые что есть сил бегут на помощь пилоту.

Все происходит так быстро, что аварию практически не осознать. Только что перед глазами Криса петляла трасса, и он давил на тормоз, входя в поворот, а в следующую секунду в его грудь впились ремни безопасности, а перед глазами замелькали небо, асфальт, снова небо Потом удар, который чуть не вышиб дух из тела, и почти сразу же — едкий запах дыма, ядовитой пленкой оседающий в горле и легких. Крис закашлялся, в его ушах кто-то кричал, но, впрочем, гул в голове от удара почти что заглушал этот крик. Хэмсворт открутил руль — иначе из кокпита не выбраться — и, чертыхаясь, отстегнул ремни.

— Черта с два, такая ерунда меня остановит, пробормотал он невнятно и кое-как вылез из машины. Удар, дым, ноющие ребра — он не замечал ничего. Новинки в его машине позволили бороться по-настоящему, и только это занимало его мысли. Это был реальный шанс повернуть ситуацию на чемпионате в свою сторону.

Когда подоспела помощь, Крис уже снял шлем и подшлемник и вышел из дыма на обозрение телекамер и зрителей с трибун. Он вытер пот с лица, взъерошил длинные, мокрые от пота волосы, и поднял руку с оттопыренным большим пальцем вверх:
Все окей, ребята, все окей. В этот раз мне повезло.

Глава 2

Болид еще не успели доставить. Единственное, что сразу привезли по просьбе Тома, так это остатки от антикрыла. Хиддлстону было больно смотреть на то, во что превратилось его гениальное творение. Еще большую боль причиняла необходимость отправить его в утиль, а в завтрашней гонке использовать старую версию крыла, но самое страшное было в том, что он не мог понять, почему система не сработала. Почему Это убивало его, сжигало изнутри.

В боксах собралась приличная толпа, но Том ее даже не замечал. В круге инженеров, электриков и механиков стояли Хэмсворт, босс команды Эрик Стюард и технический директор Палмер. Хэмсворт не успел смыть с лица копоть и снять комбинезон, он жарко спорил с командой, каждое свое слово подтверждая взмахом руки, крепко сжимавшей шлем, про который гонщик, казалось, забыл.

— Господи боже, Эрик! Ты что, не понимаешь! Согласен, я чуть не помер из-за этого крыла, но! Хэмсворт не боялся кричать на босса команды и даже потрудился отослать к чертовой матери врачей, чтобы никто не мешал ему отстаивать свое мнение, — эта гребанная хреновина — лучшая новинка за последние полсезона, ее нельзя убирать! Я летел, понимаешь ты или нет, летел!

Эрик вздохнул и в который раз высказал позицию команды:

— Нет, нет и нет! Кого я посажу за руль, если завтра тебе повезет чуть меньше

— Мы не можем так рисковать, соглашаясь, кивал Палмер, крыло действительно дало тебе преимущество, но мы не будем использовать его, пока не выясним всех причин произошедшего.
Палмер специально избегал слова «авария» — «инцидент», «недоразумение на трассе», «случившиеся»… Что угодно, но только не «авария».

— Механики сделают все, чтобы завтра ты смог стартовать. Это мое последнее слово, я не позволю использовать…

— Как зовут этого парня Крис перебил директора и указал шлемом на Тома, как его зовут, я спрашиваю!

— Том Хиддлстон, подсказал кто-то из толпы механиков.
— Том Хиддлстон! громко крикнул Хэмсворт, посмотрите на него!
Все присутствующие, как по команде, перевели взгляды на Тома, который ковырялся в обломках крыла и не обращал никакого внимания на происходящее.

— Пока вы развозите сопли, этот парень занимается делом. Вот то, что я хочу от этой команды! Я хочу машину, которая позволит побеждать и завтра. Мне нужно это чертово антикрыло, будь оно неладно!

— Нет, я сказал! не выдержал Эрик, успокойся, Хэмсворт! Сходи к врачам, выпей, расслабься, найди себе девку — делай что хочешь, но пока я не увижу полной картины и истинных причин аварии, не будет этой новинки в твоей машине!

Скрипнув зубами, Крис с силой швырнул свой шлем на пол и, не говоря ни слова, пулей выскочил из боксов.

Глава 3

Том вышел на улицу и закурил. Он выкурил уже целую пачку и принялся за вторую. Семь часов вместе с другими механиками он занимался машиной, лишь изредка прерываясь на пятиминутные перекуры. Оставалось не так много времени, болид нужно подготовить любой ценой, но больше всего его интересовало крыло и причины аварии. Том механически отдавал приказы, но его мысли были заняты совершенно другим. Это антикрыло было его страстью, сутками он корпел над разработками, все его существование крутилось вокруг этого. Он так хотел увидеть свое детище в деле, иметь возможность поработать с данными телеметрии, а не ковыряться в дурацких обломках.

— Эй, подойди сюда!

Том поднял голову и рассеянно огляделся. Это был Хэмсворт, он стоял в тени у стены моторхоума и жестом подзывал механика к себе:

— Давай же, шевелись. Не хочу, чтобы нас заметили.

Том бросил окурок на землю и медленно двинулся к гонщику. Крис выглядел так, словно его только что подняли с постели: лицо хмурое, волосы взъерошены, одет кое-как.

— Ведь это ты, верно И то крыло — твоя разработка глаза Хэмсворта лихорадочно блестели.

— Да, моя, кивнул Том.

— И ты руководишь подготовкой болида к завтрашней гонке

— Руковожу.
— И наверняка у тебя есть запасное крыло. Должно быть, уж я-то знаю.

Том, кажется, понял, о чем его сейчас будут просить. Запасное крыло действительно было, но ставить его на машину вопреки приказам он не собирался.

— Я хочу, чтобы в завтрашней гонке именно оно было установлено на мой болид.

— Смеешься Я не могу решать такие вопросы, обратись к мистеру Стюарду или к Палмеру.

— Пусть идут в задницу, жалкие трусы! Мы ведь с тобой не такие, а Ты чертов гений, а я отличный гонщик, и мы сами можем принимать решения. Мне не выиграть гонку на старой машине. Соперники ушли далеко вперед, а твое крыло, оно уравнивает наши силы, оно дает мне шанс бороться на равных!

— Я же сказал, я не могу этого сделать.

— Все ты можешь. Не глупи, мы так давно работаем вместе, что можем друг другу доверять.

— Ну, вообще-то, я проработал в команде чуть больше месяца, да и ты даже не знаешь моего имени.

— Том, тебя зовут Том.

— А фамилия

Неожиданно Крис схватил Тома за воротник рубашки и прижал парня к стене:

— Послушай, Том, — прорычал он сквозь сжатые зубы. Он наклонился так близко, что Хиддлстон ощутил на своей коже чужое дыхание, его лоб почти, что касался лба гонщика.
Ну же, парень, ты хочешь этого не меньше, чем я, гонщик все сильней сжимал воротник, еще немного — и Тому нечем будет дышать, пойми ты, ведь это все, что у меня есть, и только это мне и нужно, все остальное выпивка, девушки, репортеры, темные очки, вспышки камер — это пыль, ничто.

Хемсворт говорил, не сводя взгляда с механика, он всматривался в его глаза, недоверчиво обнаруживая понимание

— Есть только я и та грань, на которой я еще способен что-то чувствовать. Только этим я живу, и я хочу иметь возможность бороться на пределе своих сил. Так что мне нужно это крыло, слышишь Нуж-но, проговорил он по слогам.

Почти задыхаясь, Том кивнул. Крис ослабил хватку, выпустил механика и отступил на шаг назад.

— Сделаешь

— Если ты разобьешься, меня посадят в тюрьму.

— Не разобьюсь, твердо сказал Крис, я же не могу допустить, чтобы такой славный парень, как ты, Хиддлс, попал за решетку. Ты ведь сделаешь

Том не спешил с ответом. Он чувствовал, как его мозг превращается в улей, в котором роились сотни мыслей. Хэмсворт оказался совершенно не таким человеком, каким он казался на первый, второй и третий взгляды. Том ошибался — не сладкий порок вседозволенности сказочной Формулы владел сердцем Криса, но одержимость, безудержное желание побеждать, балансируя на тонкой грани. Безумная острота близкой смерти заставляла чувствовать жизнь острее, опасность завораживала, раскрашивала мир яркими красками, возбуждала. Вызывала зависимость. Том сделал шаг вперед и, приблизившись к Крису, заговорил так тихо, что гонщику пришлось вслушиваться:

— Потерял вкус к жизни Ничто не может доставить радость тому, кто привык чувствовать острей, чем многие даже могут представить

Хэмсворт изумленно отшатнулся назад и впился взглядом в лицо Тома. Где-то в районе коленей образовался сгусток тонких иголочек, которые, пронизывая его тело, медленно поднимались выше и оседали где-то в легких. Никто, ни одна из этих бесчисленных моделей, что сменяли друг друга в его постели, никакая красотка, претендовавшая на роль постоянной девушки, ни друзья, ни психологи — никто не мог так просто заглянуть ему в глаза и прочитать его душу. Как так вышло, что этот голубоглазый, тощий механик разобрал его на детальки так просто, словно Хэмсворт был мотором от газонокосилки. Да как он смеет Крис сжал кулаки, в нем боролись два диаметрально противоположных желания. Ударить механика он хотел так же сильно, как и, к своему удивлению, дотронуться до его лица, притянуть к себе и коснуться губ

— Я сделаю, тихо сказал Том и, развернувшись, направился в боксы, оставив Криса наедине с бурей непонятных эмоций.
Читать продолжение

Источник