Палочка

 

Палочка Маленькая Даяни сидит за столом и смотрит в тарелку печальным взглядом. На тарелке лежит кусок торта с консервированными персиками внутри. Сегодня праздник - исполнилось три года её

Маленькая Даяни сидит за столом и смотрит в тарелку печальным взглядом. На тарелке лежит кусок торта с консервированными персиками внутри. Сегодня праздник — исполнилось три года её младшему брату Крису.
Играет музыка. Взрослые уже пьяны. Про Криса, сидящего на своём детском стульчике, все позабыли. Не пьян только я.
— Даяни, — говорю. Она поворачивает ко мне гладко причёсанную голову. — Вы оставили мне торта
Она равнодушно качает головой.
— Хочешь, дядя, возьми мой.
Я не собираюсь отнимать у девочки её кусок. Всё-таки торт она видит нечасто. Несколько лет назад, когда Даяни была младше, её ещё можно было обмануть — дать ей кусок фруктового желе и сказать, что это торт. Теперь мою крестницу уже не провести так легко.
Я сам не знаю, зачем стал её крёстным. Теперь моя обязанность — приходить на все эти душные праздники, есть торт и для приличия пить вино. Хотя я терпеть не могу вино. От жары и алкоголя меня развозит за минуты.
Я помог слезть Крису с его детского стульчика, хоть мне это и далось с трудом — мальчишка заметно прибавил в весе. Крис сразу же побежал в дом, не сказав спасибо. Там пьяным сном уже спали его родители.
— Скучно тебе, Даяни — спрашиваю я.
— Скучно! — отвечает моя крестница, жуя торт, крем с которого растёкся по тарелке. Зрелище неаппетитное, и торта я больше не хочу.
Мы с Даяни решаем немного пройтись — до реки и обратно. Заодно по дороге покажу ей детскую площадку. Площадка платная, поэтому мы только посмотрим и уйдём.
Мне в моём квадратном ботинке на ноге тяжело перешагивать булыжники и ямы. Даяни же перепрыгивает через них, легко, как воробей.
— Дядь, — спрашивает Даяни, хитро щурясь. — А почему ты всегда с палочкой
Я, наверное, нахмурился. Она испугалась — подумала, может, что я злюсь. Злиться мне было не на что. Я ведь ещё со школы к палочке привык. Но в памяти стали появляться те минуты, которые я давно старался забыть. И всё же они со мной были. Всё такие же яркие, не тускнеющие с годами.
***
— Сынок, хочешь ещё молочка — заботливо спрашивает мама. Я мотаю головой: знаю же, что это не молоко, а имитация. Имитация на вкус как краска. Я и первый-то стакан осилил с трудом.
— Эй, дружок! — окликает меня дед с другого края стола. — А ну-ка прочитай, что здесь написано
Я смышлёный мальчик: буквы знаю. Послушно читаю по слогам: сахар, соль, «Бореаль». » Бореаль» написано на коробке с имитацией.
— Умница! — говорит дед и вытаскивает леденец из сахарницы. — На, держи.
Мама уходит на рынок — работать, а меня оставляет с дедом. Раньше я ходил в садик, но потом у нас кончились деньги. С тех пор я каждый раз остаюсь с дедом и играю один на полу.
И в этот раз всё было как обычно. Я складывал кубики. Дед дремал. Я любил кубики, но в них можно было играть только днём. Ночью я не мог их рассмотреть — света не было.
И всё было, как всегда. А потом дом начал разваливаться.
Сначала мне на плечи посыпалась побелка с потолка. Потом посыпался сам потолок. Серая балка упала и перегородила нам выход. Шкаф зашатался. Проснувшийся дед хлопал глазами, как встревоженная птица.
Больше я ничего как следует не запомнил. Время тогда разделилось на картинки, словно в комиксах. Вот на том месте, где только что сидел дед, нет уже никакого деда. Только из-под шкафа, который всё-таки упал, торчат дедовы ноги в носках.
Я, маленький, смеюсь: был дед, а остались ноги. Ноги смешно дрыгаются в воздухе. Стол падает, оглушив меня на секунду. По полу и по моим кубикам растекается белая лужа молока-имитации.
«Мама заругает», — думаю я, глядя на это безобразие. Здорово тряхнуло, потом — снова грохот, и я уже ничего не думаю и не помню.
Когда я открыл глаза, вокруг меня толпились люди. Воздух был оранжевый и густой, как апельсиновое желе. Люди что-то говорили. » Землетрясение… Авария… Повезло…» Я не знал, кому повезло. Может быть, сосед выиграл в лотерею Я повернул голову вбок и увидел, что дом соседа лежит на земле.
Поначалу было забавно не чувствовать своё тело по пояс.
***
Я не стал рассказывать это Даяни. Ей ни к чему это знать. Она ведь не знает, где стоял тогда наш дом. Не видела даже на фотографиях маленького меня с обеими ногами. Никогда не пробовала молочную имитацию.
— Я таким родился, — отвечаю я. Девочку мой ответ вполне устраивает.

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *