Человек без текста

 

Человек без текста Монолог. Действующее лицо: человек без текста. На сцену бодрым шажком и вприпрыжку поднимается человек. На нем шляпа и классический костюм. Человек сначала отряхивается, а

Монолог.
Действующее лицо: человек без текста.
На сцену бодрым шажком и вприпрыжку поднимается человек. На нем шляпа и классический костюм. Человек сначала отряхивается, а потом смотрит на зрителей и улыбается.
Ч е л о в е к. Здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте. Надеюсь, все простят, сегодня будет чисто импровизация. Впрочем, как и всегда, мои давние зрители уже привыкли. А где же они Ах, вот же, вижу, мои дорогие. Для тех, кто меня не видел, представлюсь. Человек без текста. Да-да, именно так. Мой псевдоним, мое имя, суть выступления — всё здесь. Не верите мне Так поверьте. Смотрите. (Снимает шляпу и показывает зрителям, несколько раз переворачивает и встряхивает ее.) Видите В шляпе нет текста. Сейчас еще доказательство. (Снимает пиджак, встряхивает его и бросает на пол.) Видите Здесь его тоже нет. Какая забавность. Можно дальше не продолжать, я думаю. Но как видите, как видите, видите Мои руки абсолютно чисты, да. Что (Прикладывает руку к уху и подходит ближе к сцене. Убирает руку и тут же указывает на любого человека.) Не верите мне А-ха-ха, забавно, забавно, но нельзя же так. Верить мне нехорошо (грозит пальцем). Ай-яй-яй-яй. Вот всегда, если вам не верят, погрозите так пальцем и как миленькие поверят! Вот, даже этот недовольный всем человек начинает. Вы слишком много тексти́ли, я вам скажу, меньше надо. Больше я доказательств не дам, можете не надеяться, вот вообще не надеяться. В любом случае я сюда поговорить пришел, а не чтобы раздеться полностью.
Всю жизнь любой текст меня избегал. Понимаете Открываю я книгу, а все буковки — вжух! (Резко поднимает и опускает руки вниз.) Падают все буковки, падают. Или еще лучше. (Разводит руками в стороны, быстро двигая пальцами.) Вот, вот так они тоже бегают. Я даже не успевал прочесть первую строчку, а эти козявочки чернильные уже разлетелись, раскричались, разбежались. В пух, в прах! Признаюсь, ни читать, ни писать я до сих пор не умею, да как выучишь все это, честное слово Эх, мать моя часто ругалась. Вообще мать моя — женщина просто замечательная, души во мне не чаяла, порой так посмотрит на меня да как заплачет от любви небывалой. Эх, матушка, мать моя. Бывало, подойдет и начнет как: (пародируя голос матери) «Сыночка-корзиночка, ты почему опять книжку эту не прочитал, а Ты учиться как будешь Ты жениться как будешь Сыночка-корзиночка, ну не могут буковки у тебя расплываться, ну что же ты городишь!» Э-х-х-х. Вот времечко-то. А вы отца ж моего не видели! Вот уж мужик мужиком во всех его смыслах! Тот на мать мою совершенно не был похож, тот дрючить любил, ох, как дрючить-то меня любил! (Человек хватает себя за ворот рубашки.) О, как любил. Ни одного ворота на него не хватало, все отрывал, гад эдакий. Но это я в шутку сейчас, тогда, тогда-то мне не до смеха было. Схватит батька за ворот и как начнет, как начнет: (пародируя отца суровым тоном) «Корзиночка пустая, дно-то дырявое! У-у-у, дурачьё какое, бестолочь просто, иди, учись сейчас же!» Вот и жили так, с кнутом и скулежом, как грится. А, вспомнил, вспомнил. Я еще тогда, когда батька за ворот хватал, все плакался ему: (пародируя себя в детстве) «Батька, папенька, но где ж дырявая дырочка (Человек тыкает в себя яростно пальцем в висок, а потом начинает поглаживать.) Голова-то целая, целая головушка!» А он мне как тычет все висок и говорит: «Вот пусто, вот!» Я еще верещал тогда, ух: «Батька, отец, та где ж дырка-то Ты мне сам сейчас дырочку сделаешь!» «И поделом», — отвечал батька, а там отпускал, тут ему всегда надоедало меня дрючить.
Но вы думаете сейчас, что я такой-сякой корзиночка, подвел мамку с папкой Нет, а вот и нетушки-нетулечки! Нет, нет, нет, нет, нет! (Человек топает ногой.) Я старался, я еще как старался. И каждый раз думал: ну почему же не выходит, почему не выходит, что ж это такое Буковки боятся или что Эх, буквы, псы наглые, не укушу я вас, что вы То, что кто-нить другой бумагу ест, еще не значит, что я такой же! Так вот, дошли же мои страдания до точки! Кончились же грустинки, как мне думалось в тот момент. Прочел я, с трудом, но прочел целый стих! Пришел я к маме тогда, а мама папу позвала, а папа бабок, дедок, теток, всех. И я — горденький, в черном осеннем пальтишке, красивый, восхожу на табурет и как начну:
(Человек делает долгий театральный вдох и начинает с выдохом.)
Лысь калек маля шыкя
Стари гари перв лебя
Киля феля зебя ля
Су ми кари ту шимя!
(Человек выдыхает и смахивает слезу с щеки.)
В тот момент я такой гордый, такой красивый. Вы бы видели лица всех. (Человек округляет глаза и широко открывает рот, после чего медленно хлопает в ладоши.) Шок, настоящий человеческо-людской шок! Эти лица, эти глаза, увлажнившиеся от слез! Концентрация чувств, живое воплощение души, нет, даже другое… Частичка души. Какое же искусство, как же прекрасно я должен был прочесть, или дело не во мне, а в самом произведении, насколько же тогда фонтанировали эмоции из поэта, как фонтанирует свежая кровь из горла, насколько же сильно, что все он смог вложить в рукопись, а потом миллионы переизданий сохранили эти чувства, эти мысли и передали их, чтобы я потом, стоя на табурете, такой маленький, такой юный, еще не понимающий и половины от самой маленькой половины всего, что сказано в той книжке Чтобы я потом прочел вслух это великое наследие, заставив всех, абсолютно всех пустить слезу.
Пауза.
Меня выгнали в школу, надеясь хоть там научить уму-разуму. А в школе Ох, школа совсем мне не нравилась, самое грустное место, воспитывающее самых грустных людей. А знаете, самый грустный был урок литературы. Тексты, тексты, тексты. Они все имели грустные подтексты, даже комедию прочтешь, а текст — грустный. Ну, по словам учителя. Но именно благодаря школе я нашел свой путь. Радость.
Так я докатился до вас, так я спустился к вам, все благодаря радости. Бессмысленной, беспощадной радости, гхадости, называй как хочешь. (Человек крутится и разводит руки в стороны.) Как, вы до сих пор не поняли Все проблемы — от текста, от печали, который он содержит. Весь смысл слишком уж грустный, а я пришел творить радость. Я пришел, чтобы было радостно и смешно. Корзиночка, корзиночка, выросший в большую емкость, пришел для того, чтобы показать другую сторону жизни. Даже тот стих был полон печали, но врезался в мою безоблачную память на весь остаток радостного пути. А теперь все.
(Человек достает пистолет.)
Всего доброго (он наставляет пистолет на зрителей) и самого радостного, ибо в радости (он прищуривается и шепчет) Корзиночка сможет все, даже читать, мама.
Человек наставляет пистолет к виску и стреляет. Свет на сцене гаснет. Некоторое время абсолютная тишина.
Ч е л о в е к. Дырка в дне есть, а корзиночка-то была не пуста.

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *