Восстание желтых повязок

Я в школе поставил два спектакля. Они назывались:
«Восстание Спартака» и «Восстание желтых повязок». Как видите, я разрабатывал одну тему.
Автор сценария, режиссер и исполнитель главной роли я. В остальных ролях одноклассники (в «желтых повязках», кажется, была даже одна женская роль, но кто именно из одноклассниц играл помню смутно. Помню только, что почему-то это меня волновало).
5 класс. Урок истории, Древний Китай. «Восстание Жёлтых повязок». Желтых повязок у нас не было, мы повязали головы пионерскими галстуками. Вышло неплохо.
Сейчас, думаю, нас приняли бы за команду революционного суши-бара, но тогда мы были по-настоящему круты.
Роль толстого «мандарина» играл Ромик Новичков. Коренастый, живой, с вечно глумливым выражением на круглой физиономии. Идеальное лицо зажравшегося феодального зла.
Помню, он дико кричал, когда восставшие крестьяне «зарезали» его за дверью класса. В этот момент я понял, что смерть за кадром действует гораздо сильнее.
Я играл вождя восстания по имени брат Чжан. На самом деле братьев было трое и они действовали по одиночке, поэтому царские войска разбили их. Но мои братья объединились перед последним сражением. Они осознали свою ошибку, забыли обиды и собирались умереть достойно. К тому моменту силы восставших были обречены, царские войска оттеснили их в болото. «Повязки» были изранены, у них кончились еда и питье. Сейчас я понимаю, что в сущности, тогда я использовал сюжетный ход «Трех поросят» об единении семьи перед лицом инфернального зла. Но это посредственности повторяют, великие же крадут.
Я тогда не знал этой мудрости, но крал, не стесняясь.
В спектакле участвовали все мальчишки, кроме двух. Все хотели быть «желтыми повязками». И даже одна девчонка (забыл кто. Ленка Полуэктова). Мы сняли пиджаки, закатали рукава рубашек и повязали головы пионерскими галстуками. Я объяснил, как это будет, и начал распределять роли. И тут выяснилась первая проблема. Все хотели быть братьями Чжан, а просто восставшими рабами никто. Я почувствовал головокружение. Земля уходила у меня из-под ног. Мой стройный сценарий на глазах превращался в (козий помет, кит.). Героическим усилием я предположил, что братьев Чжан на самом деле было не три, а больше. Просто о некоторых история умалчивает. Поэтому мы все стали братьями Чжан. И даже одной сестрой Чжан (Полуэктова, ты).
Это было настоящее семейное восстание.
Один из братьев был ранен, поэтому своей повязкой он подвязал руку. Другого брата ранили в живот, он лежал на парте и время от времени стонал. «Держись, брат Чжан», говорили ему.
У одного из пацанов галстука не было, поэтому он был брат Чжан, Потерявший-Повязку-в-Бою.
В спектакле по плану было три акта. Первый акт я, как главный брат Чжан, произношу речь, о том, в какой (задняя часть козы, кит.) оказалось восстание и почему. Второй акт прибывает посланник императора и предлагает нам сдаться. Мы гордо посылаем его к истокам Янцзы. Посланник уходит. Акт третий — Мы готовимся к смерти, прощаемся друг с другом и ждем смерти. Я говорю: вот так и закончилось восстание Желтых повязок. Аплодисменты.
Начали. Речь я отбарабанил без запинки у меня тогда была идеальная память. Начался второй акт…
К нам прибыл Толстый Мандарин, которого играл Ромик. Это у китайцев так называются чиновники, но мне всегда представлялось что-то круглое и оранжевое. Явно зажравшееся, но с запахом Нового Года. Возможно, это и есть обаяние зла.
— Крыса, не имеющая совести и пожирающая чужой хлеб! — сказал я. Эта фраза из учебника поразила мое воображение, поэтому, кажется, я использовал ее дважды. — Зачем ты явился сюда
— Привет, жалкие мятежники! — заговорил Толстый Мандарин, нагло усмехаясь. — Меня послал великий император Хань! Он предлагает вам жизнь, жалкие черви!
— Чего хочет император
— Вы… — после подвига с «Хань» Ромик вдруг начал терять слова и мучительно пытался их найти. — …окружены. Вы все… умрете в этом болоте! Сдавайтесь, ничтожные рабы! Бросайте оружие!
— Передай императору, мы не сдадимся, — отрезал я. Как настоящий революционный вождь. Правда звенела в каждом звуке моего голоса. Правда и вера в великое светлое будущее китайского трудового народа.
— Мы не сдадимся! — дружно повторили остальные братья Чжан. Они тоже верили.
— Сдавайтесь! — сказал Ромик.
— Не сдадимся! — ответили братья.
— А я говорю: сдавайтесь!
— Нет!
— Да!
— Уходи отсюда! — сказала сестра Чжан (Полуэктова).
— Сама уходи! — огрызнулся Ромик.
Я чувствовал, что история закольцовывается и начинает пожирать саму себя. Нужно было спасать спектакль. Кажется, Ромик забыл, что должен был уйти сразу после ультиматума и дать нам героически умереть. Что делать! На мгновение у меня снова закружилась голова, но я взял себя в руки.
— Зарезать этого толстопузого! — приказал я с истинно революционным пафосом. И показал на дверь. — Выведите его отсюда и убейте. Я не хочу видеть смерть этой собаки!
Потрясенная тишина. Тяжелораненый брат Чжан от удивления перестал стонать. Рустик Нуриев и еще один мальчишка подхватили мандарина под руки и потащили к двери.
— Нет, брат Чжан! — хныкал трусливый Мандарин. Ромик всегда быстро соображал. — Не надо, нет! Пожалуйста! Я не хочу умирать!!
Его вытащили за дверь.
Дверь закрылась.
В следующее мгновение дикий вопль разорвал тишину. Девчонки-зрительницы вздрогнули и начали переглядываться.
— Так будет с каждым угнетателем трудового народа, — веско сказал я. — Конец.
Аплодисменты. Дверь распахнулась.
— Что здесь происходит! — раздался возмущенный голос. Наша классная аж привстала.
Ромка умирал так громко и выразительно, что на крик прибежал наряд дежурных с красными повязками на рукавах и какая-то учительница с изменившимся лицом. А потом пришла завуч.
Так закончилось восстание желтых повязок.
Врочек
В качестве иллюстрации: картина неизвестного китайского художника из «Музея Социалистического искусства».
Другие работы автора:

Источник