Истории из жизни реальных людей
Ирина с мужем жили обычной жизнью. Работали. Она в школе, он на каком-то предприятии. На свет появилась дочь. Когда девочке было четыре года, решили, что пора бы и второго родить. Через несколько месяцев Ирина забеременела. Очень обрадовалась. Муж тоже. И бабушки с дедушками.
Носила не то, чтобы очень легко, но вполне терпимо. Вспоминает, что любили вечерами собраться семьей вокруг ее живота и слушать, что там делает внутри их вторая девочка. Они уже знали, что это именно девочка Марина. Старшая дочка что-то говорила «в пупок», потом прикладывала ухо и смеялась, когда малышка пиналась в ответ.
Роды начались вовремя, девочка появилась легко. Но врачи почему-то прятали глаза, о чем-то шептались и куда-то ее унесли.
У вашего ребенка синдром Дауна, сказал через какое -то время заведующий отделением.
Ирина рассказывает, что, услышав это, потеряла сознание. Придя в себя, сначала не могла поверить в происходящее, а потом просто завыла в голос.
А врачи в один голос убеждали ее, что от девочки лучше отказаться.
Вы сами не справитесь, это же больной ребенок. Они неадекватные, неуправляемые! Вы себя заживо похороните. Вы же еще совсем молодая. Подумайте о себе!
Ирина думала. И ей было себя жалко. Казалось, что жизнь взяла и предала ее. Вот так, ни за что
Отказаться было страшно. Но забрать ее домой еще страшнее. «Больной ребенок, неуправляемый», стучало в голове.
И больше всего Ира хотела, чтобы ее дочь тогда умерла. Это решило бы все проблемы. Но девочка жила
Вердикт мужа был коротким: «Нам такой ребенок не нужен». Поддержали его бабушки и дедушки, которые недавно еще радовались маленькой внучке. Уезжали они с мужем домой вдвоем. Вечером, когда темно.
Помню, была метель, все выло вокруг, говорила Ирина. И мне казалось, что вслед нам плачет какой-то ребенок. А муж сначала шел, а потом просто побежал к машине. Убегал Знаете, еще долго каждый день у меня перед глазами вставало, как мы раньше, в прошлой жизни, собирались вечерами и старшая смеялась, когда младшая пиналась в животе Потом как мы с мужем уходим без нее. И он бежит И плач ребенка. Прямо стоял в ушах.
Старшей дочке и знакомым сказали, что девочка умерла в родах.
Кричащая тишина
Дома в первое время они говорили об этом. Тихонько, шепотом, чтобы старшая не слышала. Она и так очень тяжело переживала «смерть» сестренки, которую так ждала.
Убеждали себя и друг друга, что все сделали правильно. Мол, в детдоме такому ребенку будет лучше. Там занятия, особые специалисты по «неуправляемым», врачи.
Все верно, все верно, повторяла мама Ирины. Что бы она делала среди нормальных людей Над ней бы все смеялись. А там все будут такие же, как она больные. И обузой для вас не будет. У вас здоровая дочь, о ней думайте.
Она говорила это каждый раз. Но однажды пришла, села тихо, помолчала и почти шепотом спросила:
Дочь, а когда мы с отцом совсем старыми станем, ты будешь за нами ухаживать
Ну, мам, что за глупые вопросы Конечно.
И отвела взгляд. Да и мать ее смотрела куда-то в сторону
Со временем нам всем становилось все труднее смотреть друг другу в глаза мне, мужу, нашим родителям, вспоминает Ирина. Казалось, все правильно сделали, но как будто знали друг о друге что-то такое Да что уж там Что все мы предатели и с предателями живем. Знаете, это очень страшно. И хочется сбежать. А бежать некуда.
Муж отдалился, все позже приходил домой и больше молчал. Реже стали заходить бабушки с дедушками. И то, чтобы забрать к себе внучку. Остались в счастливом прошлом уютные семейные посиделки, пикники на даче. И даже свекровь не звала их с мужем копать картошку.
Ушло все. Даже разговоры о том, что сделали все правильно. Осталась кричащая тишина.
Прошли месяцы, а покоя не было, рассказывала Ирина. Я перестала нормально спать, ворочалась ночами, кошмары какие-то снились. Муж ушел на диван. Да и сам там то кряхтел, то вздыхал Знаю, мы оба думали об одном. И молчали.
Ира начала искать в интернете истории семей, которые отказались от особых детей.
Однажды наткнулась на один форум «родителей-отказников». Почитала и мне стало еще хуже. Я почувствовала, что они мучаются также, как и я. Но всеми силами пытаются себя оправдать. Хотя бы в своих собственных глазах
«Смогу ли я когда-нибудь себя простить»
Я понимаю, о чем она говорит. Года два назад я тоже узнала про такие форумы. Подруга прислала ссылку на один из них. И знаете, мне тогда стало очень жалко этих родителей. Прямо до слез. Я читала и сердце обливалось кровью.
Мне всегда хотелось узнать, как живут семьи, которые отказались от своих детей. Тогда я поняла они живут в аду. Каждый день, каждую минуту, каждую секунду они в аду. Уже здесь, на земле.
Есть кресты, которые кому-то не по силам. Крест рождения больного ребенка может быть очень тяжел. Но рядом может оказаться кто-то, кто его подхватит и понесет вместе с тобой. И станет легче. А кто-то несет его легко. Бывает и так.
Но, читая все это, я поняла, что есть один крест, который не по силам никому. Это крест предательства своего ребенка.
Растить ребенка-инвалида может быть тяжело, невыносимо. Но бросить его и жить спокойно невозможно.
С ужасом я понимала тогда, что эти люди никогда не смогут спать спокойно. Как и Ирина. И они сами это понимают. Они и забрать малыша-инвалида не в силах, и забыть его тоже не смогут. «Я никогда не смогу жить с таким ребенком». И через две строки: «Я не могу даже думать, как он там один».
Они оправдываются, пытаются что-то доказать. В первую очередь себе. Они ищут в интернете страшное видео, где дети-инвалиды показаны в самом жутком виде. Они пишут, что никогда не смогли бы поднять такого ребенка. Нет денег, нет сил, нет помощников, нет чего-то еще
Они много лет после отказа от своего малыша ездят в детдом, чтобы убедить себя, что там ему лучше. И сами себе не верят. Они понимают, что к прежней жизни возврата нет.
Это и есть та самая «тьма кромешная и скрежет зубов». Вечные муки.
Самый частый вопрос, который звучал там: «Смогу ли я когда-нибудь себя простить» Они сами понимают, что не смогут
Понимала это и Ирина. И она стала навещать свою дочь. Тайком, чтобы муж не знал.
Когда некого обнять
Сначала приезжала и просто разговаривала с персоналом. Посмотреть на дочь у нее не хватало духа. А потом решилась.
Я надеялась, что увижу какого-то «чужого», не моего ребенка, который уже привык к другим людям. Но она была так похожа на меня! Это была моя дочь! Я гнала от себя это мысль Но она моя, моя! Мои глаза Мои брови Даже хмурилась она также. Я смотрела на нее и видела себя. Не хотела, но видела. И я тогда убежала
Но от себя Ирина убежать не могла. Хотя убеждала себя, что в детдоме профессионалы и там ребенку лучше. Она приходила еще и еще
Девочка развивалась хорошо улыбалась, держала голову, переворачивалась, кричала иногда. А потом перестала. Она смотрела в потолок и в таких же, как у мамы, глазах у нее была тоска.
Что с ней спрашивала Ирина.
Персонал пожимал плечами. И только старенькая уборщица однажды сказала:
А зачем Она поняла, что никому не нужна. И жить, развиваться, стараться ей не для кого. Зачем тянуть руки, если некого обнять Кому улыбаться..
Вечером Ирина сказала мужу, что хочет забрать дочь.
Да, ответил он тихо
Впервые за много месяцев они болтали о чем-то за ужином. Волновались, конечно, у Ирины все падало из рук Но ушла куда-то тягучая, липкая тоска. Ночью муж пошел спать не на диван, а в их с Ирой постель. Не было уже того непосильного креста креста предательства. Впервые за это время они заснули в обнимку. Рядом надежный человек. Теперь все будет хорошо.
Не успели
Они еще не знали, как объяснить это старшей дочери, как сказать родителям. Было страшно, но и легко. Вернулась жизнь.
Они выбирали игрушки, одежду. Все, что купили раньше, после родов сразу раздали. Готовились, собирали какие-то бумаги, вместе навещали малышку
Не успели.
Их младшая дочь умерла от пневмонии. Ушла за неделю.
Это мы виноваты, я знаю, писала мне Ирина. Если бы мы ее не бросили, она была бы жива, была бы счастлива. Это же я! Я хотела в роддоме, чтобы она умерла. И вот она умерла. Моя дочь умерла! И это был такой ужас. Я никогда себе этого не прощу! Никогда!
Мужу тоже было тяжело. Он не отстранялся, но больше молчал. Думал о чем-то. Но однажды вечером подошел к Ирине и сказал:
Давай возьмем такую девочку. Я видел в базе. Очень на тебя похожа. И на нее…
Сейчас они собирают документы. Скоро у их старшей дочери появится младшая сестренка, о которой она так мечтает. Пусть не совсем обычная, не такая, как другие дети. Но любимая и счастливая.
Поохали, всплеснув руками, бабушки и дедушки, Ирина мама даже поплакала. А потом обняла ее:
Делай, дочь, как сердце подсказывает. Я сама извелась вся. Будем и ее любить.
А дед, Ирин отец, притащил откуда-то себе гантели:
Сил много надо будет, вторая же внучка. Должен быть дед молодец! Да не реви ты, бабка! Жизнь, она такая
Допоздна у них в доме горел свет. Дом этот, наконец, был спокоен. В нем было тепло, а главное честно. Все были вместе и могли смотреть друг другу в глаза. Говорили, пили чай Кровили еще болью и виной сердца.
И так будет всегда. От этого никуда не деться. Но теперь есть смысл. И надежда что все правильно. И все они будут счастливы. Обязательно! Потому что рядом Бог.
Он был в глазах той девочки, таких же, как у мамы. Он плакал голосом того ребенка, который Ирина слышала. Он тосковал, когда был никому не нужен. Он был в их сердцах, когда они спали в обнимку, решив все исправить. И охранял их сон. Он умер вместе с девочкой и родился опять, когда услышал: «Давай возьмем такую». Он обнимал Иру руками ее мамы и «подавал» старому деду гантели И сейчас Он в том доме, где горит за окнами теплый свет.
Он всегда рядом! Всегда! Каждый миг
Автор: