Истории из жизни реальных людей
Леся резко открывает глаза и садится на кровати, заходясь в сухом кашле. На тумбочке букет любимых маргариток, на настенных часах без пяти минут полдень, на календаре двадцать седьмое марта. Три дня назад Леся умерла.
Девушка явственно помнит подломившиеся под ногами хлипкие доски старого моста, обжигающий холод по-весеннему полноводной реки, резь в лёгких от нехватки воздуха и заливающуюся в рот мерзкую на вкус воду. Потом… Что было потом, вспоминать не хочется: страшно. А теперь Леся здесь. Дома. Сидит как ни в чем не бывало на своей кровати и никак не может откашляться.
Разумеется, Леся понимает, что всё это значит. Возврат. Возможность вернуть человека с того света, пожертвовав ради этого пятью годами чьей-то жизни. Стоп. Возврат. Жертва. Мама!
Леся спрыгивает с кровати и, с грохотом распахнув дверь комнаты, бежит по коридору: «Мам! Мама! Мам!»
Мама выглядывает из кухни: заметно постаревшая, с сединой в волосах, она улыбается и плачет одновременно. Леся подбегает к ней, стискивает в объятиях и тоже заходится в судорожных рыданиях. Сейчас не столь важны условия возвращения в мир живых и тревожные воспоминания из мира мертвых. Леся снова дома.
***
Леся резко открывает глаза и садится на кровати, заходясь в сухом кашле. На тумбочке пачка антидепрессантов, на настенных часах без трёх минут полночь, на календаре восьмое апреля. Двенадцать дней назад Леся вернулась домой. Пятнадцать дней назад она умерла.
Леся больше не ходит короткой дорогой через реку; девушка каждый раз выбирает кружной путь: длинный, но безопасный. Леся вздрагивает и виновато ёжится каждый раз, слыша за стенкой надрывный кашель резко постаревшей мамы. Девушка просыпается посреди ночи, захлебываясь воздухом и пытаясь выкашлять из лёгких ледяную воду, которой там нет.
Леся завешивает в доме все зеркала. «Как при покойнике», шепчутся боязливо мамина подружки, зачастившие с визитами. «А ведь и правда, как при покойнике, ухмыляется девушка в лицо очередной «тёте Тане». Сама-то я кто, а» Женщина бледнеет и торопливо уходит, а Леся поправляет плотную чёрную ткань, закрывающую трюмо. Девушке наплевать на шушуканье маминых подруг: в зеркала заглядывать страшно.
Леся ни минуты не сомневается, набирая простенький, удобный для запоминания номер, записываясь на приём и внося свои данные в анкету. Скоро ни зеркала, ни шепоток по углам не будут иметь никакого значения.
***
Леся ложится на кровать и медленно закрывает глаза. На тумбочке два пустых блистера из-под сильных успокоительных, на настенных часах без одной минуты полдень, на календаре двадцать первое апреля. Девушка заходится в сухом кашле, схватившись за грудь; чуть выше солнечного сплетения видна свежая татуировка знак, делающий возврат с того света невозможным. Двадцать пять дней назад Лесю вернули домой. Двадцать восемь дней назад она умерла. Через секунду круг замыкается.