Истории из жизни реальных людей
В восемь лет редко задумываешься о смысле жизни. Просто живёшь. И если тебя спросят: «Вот зачем ты, Саня Ковалёв, живёшь на свете», ты, пожалуй, просто пожмёшь плечами и побежишь дальше. Потому что в столовку нужно успеть в первых рядах: одним из первых схватить на раздаче тарелку с комком слипшихся макарон и резиновой котлетой, стакан холодного компота, в котором плавает склизкий размокший чернослив, и плюхнуться на свободный стул.
Иначе нужно будет долго толкаться среди такой же мелюзги, пробиваясь к еде. Пока тебя оттирают локтями закабаневшие четвероклассники, могут и все тарелки расхватать, и придётся, робко озираясь, ждать, пока сварливая тётя Таня придёт, плюхнет на серую выщербленную тарелку причитающийся тебе липкий комок и швырнёт её обязательно мимо, как будто не видит, что вот он ты, стоишь.
От компота может остаться только густая жижа, да и той будет полчашки. Ну и есть придётся стоя, или снова ждать, пока кто-то более удачливый покончит со своим нехитрым обедом и освободит место. Тогда уж точно пропустишь всю большую перемену и не успеешь поиграть в «сифу», а в туалет придётся отпрашиваться на уроке, немыслимый позор. В общем, лучше успевать в столовку первым. Вот и весь смысл.
Поэтому Саня сильно удивился, когда сидящий слева от него перед такой же тарелкой с макаронами одноклассник Колька толкнул его ногой и, перекрикивая гвалт трёхсот таких же болтунов, спросил:
Саня, как ты думаешь, зачем мы живём
Саня чуть котлетой не подавился.
Спросишь тоже! Почём я знаю
Ну как ты думаешь не унимался Колька.
Да не думаю я ничего! Жри давай, а то в «сифу» не успеем, огрызнулся Саня и быстрее заработал челюстями.
В «сифу» успели, а вот в туалет всё же пришлось отпрашиваться с музыки, иначе сосредоточиться на «Вальсе цветов» и прочей заунывной мути не было никакой возможности. Туда пришлось чуть ли не бежать, зато обратно Саня шёл не торопясь, проводя пальцем то по торчащим рёбрам радиаторов, то по гладкой, крашеной голубой масляной краской стене. Возвращаться на урок совсем не хотелось.
Музычка была вредной молодящейся крашеной тёткой, умела играть пару песен на дребезжащем пианино и имела противный скрипучий голос. Он прямо так и проникал в мозг.
Ковалёв, не вертись! Ковалёв, положи руки на парту! Ковалёв!..
Саня тяжело вздохнул. Вспомнился вдруг Колька с его дурацким вопросом.
«Зачем живём» Да зачем вообще всё это Эта музыка, эти облупленные стены, это серое низкое небо за окнами Кто его знает, зачем
Рука, скользящая по гладкому подоконнику, вдруг наткнулась на что-то мягкое. Саня вздрогнул и поднял глаза. На подоконнике сидел странный тип в длинном белом платье, какой-то светящийся, словно неземной, что ли… За плечами незнакомца было что-то вроде крыльев. Саня отдернул руку.
Извините, пробормотал он и попятился назад, не в силах оторвать взгляд от непонятного явления.
Не рано тебе без всяких предисловий спросил незнакомец.
Что не рано удивился Саня.
О смысле жизни думать.
А-а. Так это не я, это Колька, торопливо ответил он. Я не думаю.
Ты только что думал об этом, голос светящегося типа звучал спокойно и бесстрастно, и до Сани не сразу дошло, что тот будто бы прочитал его мысли.
Откуда вы знаете спросил он, на всякий случай отходя подальше.
Я много чего знаю, ответил светящийся. Тебя зовут Саша, ты из второго «б» и сейчас прогуливаешь урок музыки.
Саня вытаращил глаза.
Вы что, мысли читать умеете
Я просто знаю.
А «двойку» мне Натальевгеньна поставит
Нет, но замечание в дневник точно напишет.
Тогда мне надо идти, заторопился Саня, а то у меня уже два замечания на этой неделе, меня мама убьёт.
Погоди, тихо засмеялся светящийся, ты хотел узнать про смысл жизни.
А он есть с тоской спросил Саня. Он думал о том, что будет дома, когда мать обнаружит дневник, весь исписанный красными чернилами.
Безусловно есть, торжественно ответил этот с крыльями.
И какой усвоенная ко второму классу вежливость не позволяла Сане закончить разговор, не дослушав собеседника.
Смысл жизни в том, чтобы исполнить своё предназначение, значительно произнёс незнакомец.
Поня-ятно, разочарованно протянул Саня, подумав про себя, что эти слова чем-то похожи на те речи, которые любят толкать учителя первого сентября. Там тоже всегда что-то про долг и прочую ерунду. И всё же спросил: А какое бывает предназначение
Ну, например, твоё предназначение стать хорошим музыкантом, очень серьёзно ответил светящийся собеседник. Так что ты зря музыку прогуливаешь.
Музыкантом Саня прыснул. Да Натальевгеньна говорит, что мне медведь на ухо наступил. Не, музыка это для девчонок. Вальсы там всякие, цветов…
Незнакомец молча покачал головой и едва заметно улыбнулся.
Ну ты беги, вдруг разрешил он. Беги, а то и вправду весь урок пропустишь.
Саня тут же припустил по коридору. Добежав до кабинета, он оглянулся, но на том подоконнике конечно же уже никого не было.
Переступив порог, Саня встретился с ледяным взглядом училки.
Где ты был столько времени, Ковалёв спросила она визгливо. И каким бы глупым и маленьким ни был Саня, он понимал, что рассказывать ей про светящегося типа с подоконника явно не стоит, поэтому молчал.
У него понос был, громко прошептал кто-то со второго ряда. Класс покатился со смеху.
Дневник мне на стол, отчеканила Наталья Евгеньевна и даже не удостоила взглядом непутёвого ученика, когда тот, опустив голову, подошёл к её столу. В классе хихикали и перешептывались.
Домой Саня шёл медленно, самым длинным путём. В дневнике красовалась запись: «Ходил в туалет пол-урока». Ковалёв думал о том, что в жизни всё-таки нет никакого смысла, как нет и справедливости.
Дома мать взяла дневник, ахнула и пошла пить валерьянку. Саня больше всего ненавидел эти минуты, когда она трясущимися руками капала в чашку коричневые вонючие капли, потом, всхлипывая, глотала горькую жидкость, морщилась и молча уходила в спальню. Сегодня, правда, она не ушла, а продолжила отчитывать Саню.
Что из тебя вырастет Какой от тебя толк С «тройки» на «двойку» перебиваешься, в дневнике одни замечания. И это во втором классе! Да тебя даже в дворники не возьмут!
Нет, мама, вдруг неожиданно твёрдо сказал Саня, я буду музыкантом. Хорошим. Это моё предназначение, сказал и весь сжался, ожидая новой ругани и насмешек.
Но мать удивлённо посмотрела на него, часто-часто заморгала и вдруг серьёзно спросила:
Музыкантом А на чём ты будешь играть
Я… Я не знаю пока, растерялся Саня.
А давай мы с тобой в музыкалку сходим, там скажут, какой инструмент тебе подойдёт, голос матери вдруг потеплел, она как будто забыла про замечания и «двойки» и очень внимательно смотрела на сына.
Хорошо, торопливо кивнул Саня.
На другой день в музыкальной школе старенькая учительница долго прослушивала Саню. Она стучала пальцем по полированной крышке рояля, стук отдавался гулом в его огромном нутре. Сане надо было этот стук повторить.
Слуха, конечно, у мальчика нет, наконец, вынесла она свой вердикт, но ведь его можно развить. Пришли бы вы на год раньше, я бы рекомендовала вам фортепиано. А в этом году, пожалуй, уже поздно. Можно выбрать аккордеон. Знаешь, что такое аккордеон обратилась она к Сане. Он помотал головой.
Большая такая гармошка. Или баян. Хочешь играть на баяне
Ой, нет, не надо нам баяна, ответила за него мама, как показалось Сане, немного разочарованно. Он заволновался, что она сейчас возьмёт его за руку, уведёт отсюда и тогда всё останется по-старому.
Домра Балалайка продолжала учительница.
Нет, твёрдо ответил Саня. Ему смешно было представить себя играющим на балалайке.
Старенькая учительница поджала губы.
Ну, что я могу ещё предложить Может быть, гитара Правда, мы берём на гитару с десяти лет, но мальчик крупный, возможно, преподаватель сделает исключение…
Да-да, на гитару, закричали в один голос мама и Саня, переглянулись и засмеялись.
Преподавателем оказался молодой мужчина. Он долго рассеянно кивал, пока учительница рассказывала ему непонятное про то, что слышит и не слышит этот мальчик. Саня стоял и смотрел во все глаза на гитары всех цветов и размеров, висящие на стенах.
Да, конечно, научим, что вы переживаете, наконец сказал преподаватель и засмеялся. Как тебя зовут обратился он к Сане.
Саша, отозвался мальчик.
А меня Андрей Петрович. Ты хочешь учиться играть на гитаре, Саша
Да, горячо ответил Саня. Он не знал, что такое «учиться играть», но гитара казалась ему пропуском в какую-то новую жизнь, где не будет замечаний и «двоек», где никто не посмеет смеяться над ним, потому что он музыкант, и это его предназначение.
Ну вот и славно, улыбнулся преподаватель. Приходи завтра в два часа, будет первый урок. Потом договоримся с сольфеджио и хором.
Мать ждала Саню внизу. Она стала расспрашивать его про учителя, про уроки, а он, почему-то, молчал, не зная, как сказать, что ему очень понравился и Андрей Петрович, и его уютный кабинет с гитарами, и больше всего ему не терпится дождаться завтрашнего дня и прийти на первый урок.
Когда они с матерью шли домой, Саня всё смотрел на низкое серое небо и незаметно улыбался уголками губ. Теперь он точно знал, что тот светящийся и крылатый не соврал в жизни есть смысл. И появляется этот смысл, когда у тебя есть предназначение. Этого Ковалёв, конечно, никому не смог бы объяснить, да и сам до конца не понимал; зато ему казалось, что теперь точно всё будет хорошо.