ЧЕПЛЫШКА

Посвящаю мамочке
Всегда с чеплышкой своей неизменной ходила по белому Божиему свету Анастасия. «А как без чеплышки-то» много раз думала Настя. В деревне в это окаянно-надсадное военное время именно в эту глиняную чеплышечку, бывало, наберёт Настенька ягодок, да мамане, братику и сестрёнкам бережно несёт. А ягодка-то она что Она всю дорогу людей спасает. Земляника, голубица, черника, клюковка с брусничкой. И все в разное времечко поспевают, словно Создатель неспроста придумал все эти диковины, для разнообразия жизни людской и для укрепа здоровью.
Дивилась Настя названиям ягод. Вот, к примеру, земляника, а в начале-то слово земля идёт! Али голубица, тут и вовсе девушку так можно назвать или птицу.
Раз захлестал дождь, подул промозглый ветер, а Настенька далеко в лесу была. Побежала до деревни, упала, и из чеплышки её вся земляника высыпалась. Плакала, но всю до ягодки собрала. И вот оно, родимое крылечко! Маманя навстречу бежит, телогрейкой дочку накрывает. Девочка, хоть и озябла, виду старается не показывать, не огорчать маму.
Бывало, бабы да старухи деревенские далеко в лес побаивались заходить, а Настя шла, хоть и боялась. В их лесу жил когда-то отшельник. Народ деревенский его святым считал, так Настя, хоть по годам молодая совсем, думала, что ежели святой тут жил, то с ней ничего плохого не случится, ведь на то они и святые, чтобы людей спасать.
Из холодного осеннего леса быстро шмыгнёт Настенька на русскую печь, не забыв в кармашки печи сунуть холодные, мокрые насквозь носки, но перед тем как заснуть, обязательно на братика с сестрёнками поглядит, де, трепыхаются, стало быть, живые ишшо. Ничего не утаишь от материнского взгляда: видела маманя, как дочка носки сушить положила, и про себя отметила толк с девки будет. Так же про себя и улыбнулась этому, а ежели открыто улыбнуться, пристанут девки с расспросами: чему, мол, мама, радуешься И не отвяжешься от них потом, а тут кажинная данная Богом минуточка дорога. Не ровён час, председатель на работу крикнет, так что надобно поскорее ягоду да грибочки прибрать. Ох, и девка у меня отчаянная, другие вон, хоть и крепкие бабы, а боятся на Дружаиху и Вискилей одни ходить, а дочка-то идёт. Сколько воевала с ней, сколько слёз пролила. Не забыть вовек матери, как однажды, когда Настенька долго не возвращалась из лесу, тихонько стукнула по спиночке её, сердешную, ухватом. В сердцах, не сдержалась, да тут же обхватила своё родненькое чадушко, сплелись воедино две кровиночки, а Настя вдруг говорит мамочке любезной: «Ты, мама, не убивайся, нам без ягод и грибов не выжить околеем, а от ухватика твово мне совсем не больно».
С того памятного дня зареклась Татьяна Ивановна руку поднимать на детей. Справедливости ради, надо сказать, и не делала этого никогда, а теперь и подавно не станет. Не раз думала Татьяна: видит девка, как живём, вот и рвёт на себе жилы, а они, эти самые жилы-то, у неё только нарастать начали, укреп-то ещё хлюпенький совсем. А и то подумать: без грибов да картошки загибли бы мы. Это ж надо столько натаскивать, ведь всю зиму грибной супишко варим и выживаем так. Муж Андрей в сорок втором погиб, а ныне уж сорок четвёртый Да поди с небес-то видит дочку помощницу золотую, молится об ней, об нас. Молись, молись за нас, Андрей
Вспомнилось матери, как выкидывала она маленьких котят под гору. Чем кормить их, окаянных А кошка взялась приносить часто, спасу нет; вот не Настенька бы, может, и нас под гору надо бы выбросить.
Настя тем временем согрелась на кирпичах и стала засыпать. Мать уж на работу сходила, вернулась, а дочка всё спит. Перепугалась, стала будить, коснулась рукой головушки, а девка-то вся горит. Быстро заварила сушёной малины и стала поить дочь. На следующий день как ничего не бывало, Настя снова в лес собралась, да не пустила её мама. Она уж хотела ослушаться, но глянула на мамочку и осталась дома. Дома-то сроду работу не переделаешь взялась Настя плести корзинки
Выросла Настя, уехала вслед за братом в далёкий сибирский город Братск. Почти сорок лет проработала на комбинате железобетонных изделий, сначала бетонщицей, потом крановщицей. Одна вырастила сына, состарилась, но с чеплышкой той заветной не расстаётся. На даче только в неё ягодку собирает память о деревне, мамане любезной в душе хранит. И покупают у неё ягодку на рынке. Она не из постоянных торгашек, а сезонных. В этом, две тысячи двадцатом году, люди облепиху у неё хорошо покупали. Грибочков для себя каждый год набирает, даже когда считается не грибной год, у неё всё одно грибочки есть. Много лет ходит бабушка Настя в православную церковь, приносит грибочки свои батюшке Георгию. Священник с радостью принимает дар от труженицы и давней прихожанки.
В сентябре стало прохладно. Сибирь она и есть Сибирь стали зябнуть старые, натруженные руки Анастасии Андреевны, так она наломает облепиху прямо с ветками и везёт домой. Сама с собой разговаривает, де, большого греха в том нет, что ломаю с ветками, много её облепихи-то вокруг разрослось, инда сорняк, а и гоже что так, всё для человека. А он, этот самый человек, часто совсем не думает об этом, а ежели бы думал, такого бы бардака вокруг не было Придя домой, станет ягодка к ягодке собирать облепиху с веток, станет сушить промокшую обувь, называя её по-старинному «коты». Наварит варение и снова в храм несёт: батюшку угостит и про деда Ивана не забудет, который дружит с её сыном. При этом говорит всем, что облепиха для желудка пользительна, даже язву лечит.
Печалилась шибко Анастасия Андреевна за сына. С работы сократили, стоит на бирже, да и там сказали, что выплаты прекращают. Нашёл бы её сын работу, да вот зрение у него стало совсем слабое, а в августе вовсе ослеп глаз. Дала с пенсии сыну мать на операцию, сделали в Новосибирске. Глаз не видел совсем, теперь смутно, но немного видит, другой же глаз видит на минус четырнадцать. Пенсии сыну по законам не положено, хотя сам местный поселковый окулист качал головой, с сожалением глядя на него.
Сыну Анастасии пятьдесят четыре года, и в январе он бы пошёл на пенсию, так как стажу у него около сорока лет, но законы изменились, и теперь ему добавили ещё три года. «Слава Богу, сыновей успел поднять, не раз думала Андреевна, да, слава Богу, жена Ирина не бросает».
Кажинное Божие утро Анастасия Андреевна поднимается раньше шести утра. И каждый день у неё дела, нынче, например, надобно помочь сестре Марии капусту на рынок отвезти на тележке. У Анастасии разложена по целлофановым мешочкам солёная капуста, и она даёт продать её знакомой торгашке. Людям полюбился посол Анастасии, и они с удовольствием берут капусту.
Немного погодя Настя побежит домой печь пироги хоть внуки давно стали взрослыми людьми, они по-прежнему любят бабушкины пирожки с капустой или картошкой. Ещё Анастасия Андреевна, хоть ей уже восемьдесят второй год, подметает свой подъезд девятиэтажного дома и делает раз в неделю влажную уборку.
Даже зимой, когда настанут сильные морозы, неугомонный этот человек не сидит без дела, вяжет носки для внука, который любит зимнюю рыбалку, да и много кому вяжет. Много лет живёт она в Братске, и люди ей заказывают вязание носки или женский тёплый берет.
Раньше Анастасия вязала тёплые кепки для брата Сергея и мужа сестры Марии, Геннадия. Теперь мужики покоятся на погосте. Часто вспоминает Анастасия, как спасала сынишку от морозов в холодном бараке И в одном можно быть уверенным наверняка, что если Господь даст ей, сердешной, силы и дальше, она будет работать до последнего Божиего часа нашей жизни…
Автор:

Источник