Истории из жизни реальных людей
Иногда мне снится, что наш мир это кокон. Плотные серые нити обвивают планету, заменив собой небо. И мы не знаем ни настоящего света, ни истинной тьмы.
Во сне я расправляю крылья и лечу вверх. Нити опутывают меня, не желая выпускать, но крылья мои из заточенной стали, они рассекают эти гнилостные небеса, и сквозь прорехи начинает сиять солнце. Такое яркое, что больно глазам.
…Солнце такое яркое, заслоняю глаза.
Каз, ты проснулся — мягкие прикосновения к коже столь легки, что мне становится щекотно. Не выдержав, морщусь, дергаю всеми конечностями, смеюсь во все горло. Сестра испуганно отскакивает назад.
Испугалась, Шэниль
Ну и балда, ты, братец! дуясь, она упирает среднюю пару рук в бока, а верхние конечности складывает на груди. Её рожки раздражённо шевелятся, и я решаю сдать назад.
Шэниль, дорогая, не сердись! Я виноват, я идиот, складываю все свободные конечности в умоляющем жесте, улыбаюсь, заглядывая в её прекрасные, цвета древнего янтаря, глаза. Она всё еще дуется, но я вижу, как шевеление рожек успокаивается, значит, прощение не за горами.
Подбегаю к сестре, подхватываю её на руки:
Милая, милая Шэниль, как же здорово, что ты есть у меня!
Она ворчит недовольно, отпихивает меня мягкими ручками, но цвет её кожи становится всё более розовым, довольно-счастливым. Я смеюсь, и спустя мгновение сестра присоединяется ко мне.
Наш дом на третьем нижнем ярусе не дворец, конечно, но жить можно. На два уровня вниз уже трущобы, а у нас здесь вполне себе цивилизация. Клювом, конечно, лучше не щелкать, так как Стражи Небес никому беспечности не спускают, но на нижних ярусах гибнут в разы меньше, чем те, кто живёт наверху.
И всё было бы замечательно, если бы не Шэниль. Точнее, её заканчивающийся срок по возрасту она должна была уже перебираться на следующий уровень, но… У нас не хватает Пыльцы. Если бы родители были живы, возможно, всё было бы иначе. Двум сиротам тяжело заработать себе на пропитание, а уж скопить достаточно Пыльцы, чтобы запустить процесс трансформации хотя бы для одного из нас практически не реально.
Сестра виду не подаёт, но я замечаю, как замедлились её движения, насколько быстрее она стала уставать, как она тяжело вздыхает, когда думает, что я не вижу. Наше с ней время подходит к концу. Скоро она заснёт и не проснётся. И тогда я останусь один. Поэтому я принял решение. Главное, чтобы Шэниль ни о чём не догадалась. Сегодня я поднимаюсь на верхние уровни!
Господин Фален принимает меня в роскошном кабинете. Пыльца переливается в светильниках, небрежно лежит на блестящих блюдах, расставленных тут и там. Меня аж оторопь берёт от такого неприкрытого бахвальства. Стая хихикающих папильоток пролетает мимо, осыпая Пыльцой со своих крыльев. Дурочки, но хорошенькие. Такие на меня и не глядят.
Охранник кладёт мне на спину тяжёлую лапу, подталкивая к возвышению, на котором вальяжно развалился неофициальный хозяин нашего города. Его аляповато-яркий наряд переливается золотом и лазурью, тонкие усики влажно блестят.
А-а-а, малыш Каз! Решился-таки! улыбается он мне, но улыбка не затрагивает его глаз. Мне внезапно становится так страшно, что я еле нахожу в себе силы ответить:
Д-да, господин Фален, я решился. Но! я стараюсь глядеть твёрдо и не дрожать. Мне нужны гарантии, что Шэниль получит столько Пыльцы, сколько необходимо для успешной трансформации.
Ну, конечно, мой мальчик, конечно! рассеянно отвечает Фален, не глядя на меня, А теперь, будь умницей, подпиши информированное согласие и отказ от претензий, а потом проходи во-о-он в ту дверь, Фило проводит тебя.
За дверью скрывается стерильно белое помещение, полное непонятных агрегатов. Сухонький доктор колдует над склянками, средние ноги его с треском трутся о нижние. Меня нервирует этот звук. Доктор указывает одной из рук на жуткого вида кресло и поворачивается ко мне только после того, как я в него усаживаюсь.
Какой у нас сегодня замечательный экземпляр! Молодой, здоровый, в самом соку, так сказать, он восторженно прищёлкивает. Чудесный экземпляр!
Скажите, а это будет больно мой голос дрожит, как бы я не старался.
Четыре из шести пар глаз поворачиваются ко мне.
Врать не буду, да, больно. А вы, милейший, думали, чем объясняется высокая ценность Пыльцы Да-да, без неё невозможна трансформация, она даёт нам свет и питание, но, воздевает он вверх скрюченную руку, прежде всего, Пыльцу очень тяжело добыть. Раньше поля обеспечивали нас необходимым объёмом, но население города растёт слишком быстро, несмотря на старания Стражей Небес. Вы знаете, что собирателям каждый раз приходиться улетать всё дальше и дальше
Я отрицательно качаю головой.
Не знаете Я так и думал. А дело в том, молодой человек, что, если ситуация не изменится в ближайшее время, то всех нас ждёт…
От двери доносится нарочито громкий кашель охранника. Доктор спохватывается и склоняется надо мной:
А теперь считайте до десяти, голубчик.
Я послушно начинаю:
Один, два, три…
Моё сознание плывёт, я вижу над собой небо оно такое огромное, совсем не такое, каким я привык его видеть. Рядом раздаётся смех. Повернув голову, я вижу нечто прекрасное.
Мне не сразу удаётся узнать в этом волшебном создании Шэниль. Её крылья дрожат, оставляя в воздухе крупинки Пыльцы. Хочу крикнуть ей, чтоб была поэкономнее, но она так счастливо летает вокруг, крутя в воздухе невероятные кульбиты, что я решаю промолчать.
Внезапно она оказывается рядом, тонкая и блестящая, тянет меня за руку.
Шэниль, я же не могу… начинаю я, когда вдруг понимаю, что могу!
Что это Я лечу! Оглядываюсь назад, успевая заметить за спиной огромные зелёные крылья. Переворачиваюсь через голову от неожиданности и лечу вниз. Земля и небо быстро меняются местами, но нежные руки сестры (пусть сейчас и совсем хрупкие на вид) подхватывают меня, и падение прекращается.
Она гладит меня, сверкая своими новыми глазами, а я улыбаюсь в ответ. Интересно, как же я выгляжу
***
Господин Фален входит в операционную, оставляя разноцветные следы на полу.
Ну как там, доктор
Превосходный экземпляр, господин Фален! Пыльцы удалось добыть больше, чем мы рассчитывали, и он всё ещё жив! доктор восторженно размахивает верхними руками, остальными совершая какие-то врачебные манипуляции.
Ну-у, жив это ненадолго, произносит Фален, склоняясь над скукоженым, съёжившимся телом Каза. Стражи Небес ждут свою дань, не будем их разочаровывать.
Он разворачивается, махнув крылом над врачебным креслом. Крупинки Пыльцы осыпаются разноцветным дождём на посеревшую кожу недавно пышущего здоровьем юноши. На лице Каза застыла улыбка, больше похожая на предсмертный оскал.
Когда Фален уже находится у выхода, доктор окликает его:
Господин, позвольте спросить
Да, доктор
Что делать с Пыльцой Мы действительно отдадим часть сестре этого несчастного
Сделка есть сделка, пожимает плечами хозяин города, его усики хищно блестят в ярком свете ламп операционной. Однако нигде не регламентируется точное количество, которое мы обязуемся передать.
Доктор понимающе улыбается. Фален смахивает невидимые пылинки с рукава:
А я им всегда говорю, этим остолопам, что нужно внимательно читать мелкий шрифт. Хоть бы один послушался, сокрушённо вздыхает он. Может, они читать не умеют
Фален задумывается на секунду над неожиданной мыслью, но потом отмахивается:
Да быть того не может!
Каз (татар.) гусеница
Шэниль (фр., изменённое) гусеница
Фален (фр.) мотылёк
Папильотки (от фр. «папильон») бабочки
Фило (изменённое) жук