Истории из жизни реальных людей
Анна Романовна и Сергей Лукьянович. Я узнал их еще молодыми, в детстве, им тогда было тридцать с чем-то. Веселые, шумные, милые. Я очень часто у них бывал, стал чуть ли не членом семьи. И у них всегда были гости, люди заваливались просто так, даже без предупреждения. Потому что всем хочется туда, где счастье. Как же они любили друг друга, это была страсть длиною в жизнь. Познакомились в юности и с тех пор не расставались. Анна Романовна очень много возилась с квартирой, расставляла книги и вазочки, развешивала трогательные картинки, строчила забавные покрывала и наволочки, что-то вечно вырезала из бумаги. В советских магазинах не было ни черта, и слова «дизайн» никто не произносил. Анна Романовна была дизайнером их крохотной вселенной. Сергей Лукьянович мог поворчать: «Ань, опять твои затеи!» Но он все это обожал, а ворчал так, для порядка.
А как они ссорились! Просто итальянское кино: хлопали двери и звенела посуда. Все, конец мира. А через час хмуро сближаются, заводят разговор, будто о чем-то пустяковом. «Ты не видел, куда я положила очки» «Не видел. Но вообще они на диване». Еще через час уже вместе хохочут. Так могут ссориться только люди, которые очень любят друг друга. Они не могли друг без друга жить, и это не поэзия, не фигура речи. Дети росли, рождались внуки, мои милые супруги старели. Анна Романовна вышла на пенсию, но Сергей Лукьянович не мог оставить работу: очень хороший медик, куда без него Зато они стали много путешествовать. Ходили за ручку по музеям, болтали, были счастливы. Они не говорили о смерти, но я знал, что иногда, мельком, оба усмехались: «У нас родители жили долго, так что и мы еще долго протянем». Втайне они наверняка мечтали умереть в один день. Потому что первый не представлял жизни без второго.
Это была очень красивая пара. И если в детстве-отрочестве я ими восхищался, то потом просто завидовал. У моего поколения такой любви уже не было. А я из поколения, мягко говоря, немолодого, из тех, кому сейчас от 40 до 50. И у нас уже словно «порченый ген». Из друзей моей юности брак сохранила лишь одна пара, остальные женились-разводились, иные раза по три. Ну и я не исключение. Доктор, Сергей Лукьянович, что с нами не так Почему вы умели любить всю жизнь, а мы нет В чем ваша тайна
Статистика разводов все ширится, пугающе нарастает. Да и черт с ней, со статистикой, она тоже врет. Да, многие живут вместе «ради детей», ради жилплощади, чтобы кто чего не подумал. Но живут как соседи. Терпят друг друга. Полстраны так терпит другую половину.
Любовь будто исчезает, тает в синей дымке, остается в черно-белом кино. Ведь мои Анна Романовна и Сергей Лукьянович не уникальная пара. Эти советские старики, они умели любить. Я таких пар знаю много. Сидят вечерами за чаем и болтают. Подшучивают друг над другом. Полвека вместе, знают каждое слово, что прозвучит через секунду, знают, как будет звенеть ложечка в чайном стакане и не надоели друг другу. Идут вместе в парк, в магазин, куда угодно. Лишь бы вместе, неспешно. Вон мой сосед по площадке, дядя Коля, ему лет 70. Мы с ним встречаемся на перекурах, болтаем. Если он заговорится больше 10 минут, выглядывает беспокойная жена: «Коль, ты куда пропал» Дядя Коля улыбается: «Да иду, иду, не волнуйся». Они друг без друга не могут. По ночам прислушиваются к дыханию. Только дыши, только живи, любимый.
Моя мама всю жизнь любила отца. И ведь тут особый случай: он с нами не жил, весь из себя бродяга, одиночка, романтик. А любила. Он умер в 1975 году, когда ей было всего 38. Она была обаятельной, миловидной женщиной, за ней приударяли разные мужики. Ей было отведено еще 20 лет жизни. Но она больше не вышла замуж. А после ее смерти я нашел в старом чемодане все отцовские письма к ней: хранила и ночами перечитывала.
Что за тайна у наших родителей была зашита за подкладкой старого чемодана Откуда такая любовь Какой секретный фермент им в детстве подмешивали в сгущенное молоко и тушенку
Нет, дело вовсе не в советском воспитании. Можно заставить полюбить коммунистическую партию, но не девушку со смешными косичками. Которая потом навсегда становится женой. Можно внушить любовь к мудрому вождю, но не к простецкому парню в грубом свитере. Который потом навсегда становится мужем. Это они сами, сами влюблялись на всю жизнь. Наши добрые, наивные, чистые родители. Теперь уже прадедушки и прабабушки.
Они уходят, они ускользают, они исчезают, наши влюбленные старики. Стихает звон ложек в чашках. А тот, кто остается, просто смиренно ждет своего часа. И потом унесет свою тайну в могилу.
Кажется, сейчас настоящие влюбленные только совсем юные дураки и эти счастливые старики. Но у одних впереди вся жизнь и весь мир, а у других ничего, кроме этой любви.
Десять лет назад Анна Романовна умерла. Внезапно, угасла в несколько февральских дней. Тогда единственный раз я увидел, как плачет Сергей Лукьянович. Он повторял: «Жизнь для меня закончилась»
В эти страшные дни мы звонили ему почаще, приезжали, кто мог, все боялись за него. Но он очень сильный человек.
Да, дети, внуки, друзья. К тому же работа, без которой он, медик, не может. Ему каждый день надо кого-то спасать. Мы часто видимся, он, как всегда, занимается спортом, он очень крепкий дядька и язык не повернется назвать его стариком. Но его жизнь словно остановилась тогда, в феврале.
Когда мы встречаемся, то вначале болтаем о политике, о новых сериалах, о детях-внуках а потом обязательно об Анне Романовне. Он готов всегда и бесконечно говорить о ней. Припоминает много смешного и, кажется, сейчас обернется и крикнет в коридор: «Ань, в каком году это было» И она ответит из комнаты, где сидит у столика и что-то опять вырезает из бумаги, вечный узор их семейного счастья.
После ее смерти он ничего не тронул в квартире, самые мелкие вазочки стоят на тех же местах. И все картинки висят точно там же. Потому что это хозяйство Анны Романовны. Ее не видно, она куда-то скрылась на минутку, но она здесь.
И пока он жив, она будет здесь, рядом с ним. Потому что их разлучить невозможно.
Автор: Алексей Беляков