Всё забываю спросить! Тебе нравится Земфира

 

Всё забываю спросить! Тебе нравится Земфира А как влюблённому человеку она может не нравиться Двери схлопнулись за их спинами и загорелись красным. Даня поставил пакеты с логотипом какого-то

А как влюблённому человеку она может не нравиться

Двери схлопнулись за их спинами и загорелись красным. Даня поставил пакеты с логотипом какого-то продуктового прямо на вагонный пол и взялся за поручень. Поля, вопреки надписи на стекле, прислонилась прямо к двери. А потом говорят, что русские самый недружелюбный народ! Сами виноваты. У нас тут к дверям нельзя в метро прислоняться, чего уж о людях говорить.

Полинина рука, по которой бежали ручейки вен, спряталась в кармане чёрной куртки и достала оттуда спутанный клубок наушников. Даня запрокинул голову. Глаза сами закрывались, а усталость за первую неделю очной учёбы в универе копилась, как бонусы от «спасибо».

Держи.

Поезд затормозил, и яблоки почти выкатились из пакета Даня успел наклониться и потянуть за ручку. Полина сама вставила ему наушник и случайно коснулась холодной рукой его небритой щеки. На станции была толпа, так что пакеты пришлось снова взять в руки. Ребят задвинули почти к самым дверям. Вошедший мужчина с сумкой, как у доставщика пиццы, неприятно покосился на парочку.

«они видели небо
видели вместе
падали в воду»

Полина раньше любила ездить в общественном транспорте одна. Садилась на электричку, в трамвай, на МЦД (спасибо, Сергей Семёныч), втыкала наушники и отключалась. Смотрела в окно. А заоконный мир смешивался с миром в её голове, как краски в палитре. Она видела из окна поездов тысячи серых панелек, сотни розовых закатов и десятки парочек, сидящих с ней в одном вагоне.

Парочки всегда очень трогательно слушают музыку. Левый наушник у него, правый у неё. Наушники связывают их, иногда складываясь проводом в подобие сердечка. Полина никогда и представить не могла, что однажды встретит в метро Даню. И очень боялась теперь его потерять.

«Зажигали гирлянды
Тратили деньги
Прятали слёзы»

Даня не был романтиком ни разу. Цветы не дарил, в кино не водил, максимум мог выложить сердечко из пельменей на тарелке. Но день их знакомства помнил, как его бабушка «Отче наш». Это было два года назад, весной. Снег таял, он бежал после пар в метро, чтобы успеть на экспресс до своего города. Бежал, сметая всё на своём пути даже шарф размотался. Миновал турникеты. Платформа, осторожно, двери закрываются Даня затормозил. Думал всё, каюк. Застрять не хотел.

 

Полинина рука вцепилась в его шарф он разглядел только агатовые ногти и втянула в вагон. По инерции он прямо на Полину и шлёпнулся, придавив к противоположной двери. Так и познакомились.

«Они ели друг друга
Спали друг с другом
Ровно два года»

Они съехались на третий месяц знакомства. Он был у неё первым, она у него первой настоящей. Вместе учились любить, и молодость их не пугала. Наоборот, только раззадоривала. Когда у обоих горит кровь, то все проблемы кажутся пустяками, всё по плечу. Вместе учились жить: аренда, коммуналка, еда, проездные. Стипендии едва хватало. А всё, что оставалось, они тратили на вино.

Совсем недавно дядя Дани переехал с концами в Питер, к семье, а Московскую квартиру решил продать. Немного помогла мама: сбила цену, сам Даня докинул накопленные деньги, и вот милости просим на новоселье. Оставалось только сказать об этом Полине за ужином. Так устроены все истории: жестокая жизнь может впутывать героев в какие угодно передряги, но любовь всегда побеждает. Потому что любовь не может проиграть.

«И катились по рельсам
без интереса
В заданных позах»

Пересадка на оживлённой станции. Даня взял ручки пакетов поудобнее и пошёл к двери. Он очень устал и еле волочил ноги. Мужчина с сумкой для пиццы поставил её на пол и выскочил из дверей, расталкивая пассажиров, которые готовились в эти двери войти.

То ли заряд оказался недостаточно велик, говорил потом следователь, то ли Даня очень удачно накрыл собой сумку так, что никто больше не пострадал. Хотя, слово «удачно» вряд ли здесь применимо.

Полина ничего не слышала. И не успела понять, что произошло. По полу вагона были рассыпаны красные яблоки. В оглушительной тишине только громко пела Земфира:

чувством и долгом
и жить будем долго
и вместе взорвёмся
в метро.

Автор: Никоноров
Группа автора: Проигрыватель

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *