Желание джинна

 

Желание джинна О глубокий сон, сладкий, как бесплотное сердце джинири. О долгий покой, славный, как давно ушедшая эпоха, когда меня и моих братьев почитали за богов и упоминали со всеми

О глубокий сон, сладкий, как бесплотное сердце джинири. О долгий покой, славный, как давно ушедшая эпоха, когда меня и моих братьев почитали за богов и упоминали со всеми почестями. О прекрасное время, когда мою лампу никто не трогал, она лежала себе преспокойно Где Да уж и не упомнить. Какая досада, пламя ифритов и огонь шайтанов, что это славнейшее и сладчайшее время моей жизни окончено.

Я с глубочайшим во всей истории джиннов вздохом (серьёзно, до меня рекорд по глубине вздоха установил Хассан, и я только что его побил) полетел к маленькому окошку света где-то в потолке моей милейшей золотой темницы, наполненной сластями, восточными красотками и красавцами. И отягчающей моё пребывание в бренном мире.

Меня подгоняло жжение, если так можно сказать, зная, что у меня нет физического тела и жжение ощущать я в принципе не могу. Наверное, стоит уточнить, что это было духовное жжение, но моих прекрасных и подробных объяснений всё равно никто не поймёт, поэтому остановимся просто на жжении. Оно было вызвано тем, что кто-то потёр лампу. О глупейший из смертных, готовься к тяжелейшему общению в твоей жизни. Мало того, что я джинн, так у меня ещё и характер по мягкости далёк от лепестка розы.

О смертнейшее из всех существ этого мира, преклоняюсь пред тобой за то, что ты меня выпустило, и гарантирую исполнение трёх твоих сокровеннейших желаний в исключительном согласии с их формулировками, слушать свой голос без эха темницы было достаточно странно. Ответа на мою сладчайшую речь, однако, не последовало, и я нехотя поднял веки, отягчённые годами сна, и осмотрелся.

Не знаю уж, в какое из мест нашего чудесного сотворённого Аллахом мира меня занесло, но явно далековато от дома. Серое небо, серая вода, серый берег и серые дома. Что ж, хоть я и привык к роскоши, за долгие свои годы многое повидал, и сие зрелище меня не смутило. А смутило меня кое-что другое. Я не видел ни одного человека в округе. Вообще. Даже если предположить, что кто-то потёр лампу, а потом испугался грядущего и сбежал, ему бы не хватило времени и укрытий, дабы спрятаться от взора моих очей.

Если бы я был смертным, то удивился бы, однако высшим существам (вроде джиннов) не знакомы эмоции, поэтому я просто огляделся ещё раз. Кто-то же потёр лампу и призвал меня Кстати, о лампе. Я опустил глаза. Прямо около неё сидела птица. Тоже серая и с фиолетовыми перьями на горле. Не может же этого быть!..

Может. Птица сидела рядом с моей уже довольно изношенной, но всё равно благородной лампой, и тёрлась об неё боком. Птица. Прекрасно.

О счастливейшее из пернатых, обратился я к птице, а потом задумался. Что это за птица Голубь Почему такой серый В мои времена голуби были исключительно белыми и величавыми. Что ж, эпохи сменяют друг друга, время идёт, и неизменны в мире только две вещи: благосклонность Аллаха и мудрость джиннов. Голубейший из голубей, священная птица, в твоём распоряжении вся сила моего могущества, у тебя есть три желания…

Голубь не дослушал весь спектр своих возможностей и отошёл от лампы, видимо, в поисках еды. Я вздохнул. Вздох получился не глубочайшим. Я бы сказал, средней глубины, но ладно, не буду ударяться в размышления. Нужно поговорить с моим новым хозяином.

Когда-то моё почти всемогущество вынудило меня начать учить голубиный язык. Но, как я уже упоминал, в моё время голуби были мудрее и благороднее, так что вряд ли здесь подойдёт высокоголубиный диалект.
Крлл курлл курлык неуверенно начал я.
Голубь наконец-то обратил на меня внимание. Скользнул пренебрежительным взглядом, подлетел и стал клевать что-то с земли возле моей лампы.

Ладно, попробую по-другому. Я напряг своё мудрейшее из мудрейших сознание и проник в разум нового господина. Обычно так делать нельзя, но что поделать, если по-другому никак. Да простит меня пернатейший из пернатых.

Мне бы хотелось сказать, что его желания были примитивными, и, если честно, я даже готов был почувствовать то, что смертные называют «растрогался». Однако, повторюсь, эмоции мне чужды как величайшему существу, поэтому я просто прочёл первое желание хозяина из его мыслей. Хотя мой хозяин так и не понял, чего я от него хочу (а я, ироничнейшая из ситуаций, хотел, чтобы это он от меня что-нибудь захотел), его желание крутилось у него в голове:
«Хочу друга».

Я вознёс руки и напряг всемогущество, а через пару мгновений демонстрации моей величайшей мощи превратился в голубя.

 

Хозяин изрядно напрягся (насколько я мог понять, он даже произнёс пару неприличных для мужчины слов). Кажется, его смутили мои новообретённые белоснежные перья. Я быстренько перекрасил их в тот же тусклейший из тусклейших цветов, как у него. Он расслабился и посмотрел с интересом.

Как зовут точно, величайшие силы, данные мне, погрузили знания новоголубиного языка в мою мудрейшую голову, и теперь я понимал своего хозяина. Спросил, как меня зовут.
Убайдулла, о святейшая и величайшая из птиц! И я исполнил твоё первое сокровеннейшее желание, теперь я твой друг.
Как он немного склонил голову вбок.
Убайдулла
Крл
Ладно, забудьте, величайший из хозяев. Мне не терпится услышать ваше имя, несомненно, сладчайшее из прекраснейших.
Крлл. Кырылл.
Как я и сказал, сладчайшее из прекраснейших! Чего ещё желаете У вас осталось два желания, используйте их с умом, о мудрейш…
Потом желания! Сейчас еда! Еда! Летим!
Как прикажете, я поклонился (как мог в этом обличье) и напряг новые крылья, только я не могу далеко улететь от своей лампы.
Недалеко! Крл. Недалеко! мой мудрейший из господ взлетел и порхнул куда-то в сторону. Неподалёку стояла очень странного вида софа из дерева. На ней сидела старая женщина в ярком платке и просыпала на землю перед собой какие-то крошки. Я хотел было вздохнуть, но в этом обличье не получилось. Что ж, еда так еда.

«Я мог бы наколдовать тебе горы еды, о разумнейшая из птиц», думал я, подбирая неудобным клювом крошку с земли. Но мои размышления дерзновенно прервал кто-то, накинувшийся на меня со спины. Я приготовился уничтожать и разрушать.
Враги! Враги! Крл! закурлыкал откуда-то мой господин. Я не видел, где он, но внутреннее магическое чутьё никогда не подводило, поэтому я кинул поток энергии в ту сторону, куда оно меня направляло. Целая стая таких же, как я и мой господин, голубей взметнулась в воздух, оттолкнутая моей магией. Старая женщина с удивлением посмотрела на улетавших хулиганов. Шайтановы отродья. Чтоб вас жёг огонь ифритов! Кырылл восторженно заклевал крошки:
Мощно! Сила!
Льстите, мой господин! я снова слегка поклонился и клюнул пару крошек. Обычный хлеб. Подсохший. Не интересует. Конечно, как и все джинны, я был, как бы сказали люди, немножечко тщеславен. Но опустим эти подробности.

Когда Кырылл насладился трапезой, мы перелетели обратно к лампе и он довольно закурлыкал:
Хочу!
Второе желание, господин
Здоровье! Много! Этой бабуле!
Я посмотрел в сторону медленно удаляющейся женщины, которая и кормила нас крошками, и вновь напряг всемогущество:
Будет исполнено, мой господин!
Крлл. Крлл. Спасибо! Хочу!
Последнее желание, господин, после этого у вас больше не оста
Свобода! Тебе свобода!

«Чего» мне показалось

Свобода! повторил Кырылл, тебе свобода! Хочу! Чтобы ты мог летать! Без этого, он запорхнул на мою лампу.

О да. О да-а-а.

Я почувствовал, как сотни и тысячи лет заточения будто сползают с моей души. Невидимые наручи расстегнулись, а с моих плеч сняли многолетнюю тяжесть бытия и всемогущества. Да! Наконец-то! Я развернул свои голубиные крылья и Взлетел так высоко, как только мог. Кырылл последовал за мной. Я неуверенно направился вперёд, ожидая рывка и возвращения обратно в лампу, но их не последовало.

О да.

Крррл! Кррл! я стал счастливейшим из джиннов, свободнейшим из свободных! Хотелось кричать, но в нынешнем обличье я мог только радостно курлыкать. Кырылл летел рядом и тоже курлыкал. И тоже выглядел радостнейшим из голубей.

Наш полёт длился довольно долго. Мы облетели весь серый город (который оказался больше и красивее, чем я думал, я даже подверг сомнению собственные суждения, но какой мудрейший из мудрецов не сомневается время от времени в себе), а потом, когда солнце уже садилось, приземлились у серой воды:
Спасибо тебе, о пернатейшая из прекраснейших птиц! Мудрейший и добрейший из голубей!
Крлл. Тебе спасибо. Прощаемся Крлл.
Нет, о невероятнейшее из созданий, смею намекнуть тебе на то, что твоя величайшая память подводит тебя! Твоё первое желание, помнишь Друг. Я стал твоим другом. И теперь, хоть и свободен, останусь им. Потому что хочу.
Крл! Крл! Я рад! Летим! Покажу дом!

Конечно, быть голубем, хоть и священнейшим и умнейшим, мне хотелось не очень сильно, но ведь я был свободен! А это всегда было моим, джинна, сокровеннейшим желанием. И теперь оно исполнено.

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *