Моровое поветрие Харшаима

 

Моровое поветрие Харшаима Одни говорили, что «бурый мор» пришел в Харшаим с тэльмийрским караваном. Ибо кому еще принести в империю гнусную колдовскую заразу, как не чужакам, хрупкий мир с

Одни говорили, что «бурый мор» пришел в Харшаим с тэльмийрским караваном. Ибо кому еще принести в империю гнусную колдовскую заразу, как не чужакам, хрупкий мир с которыми был заключен каких-то сто лет назад Слухи быстро дошли до тэльмийрцев, и те спешили закрыть лавки и мастерские; кто сумел уехал, остальные собирались в своем квартале, готовясь обороняться от погромщиков.

Кто-то винил городских магов в преступной небрежности, вызвавшей вспышку болезни. Однако трогать даже скромных артефакторов покуда опасались и лишь глядели угрюмо вслед.

Вместе с тем подняли головы бродячие проповедники, собирающие паству на улицах. Мор, поучали они, послан свыше в наказание за то, что люди отвернулись от богов, за то, что погрязли в стяжательстве и разврате, за то, что не в молитве и смирении искали спасения, а в колдовстве, коего и вовсе не должно касаться праведнику. Всех, кто готов был слушать, пастыри призывали отринуть былую жизнь, покаяться и молить богов об избавлении от страшной болезни.

Пока на улицах и площадях забрасывали камнями тэльмийрцев и поносили магов, целители и артефакторы сбивались с ног, помогая зараженным и отделяя их от здоровых, защищая дома амулетами. Но, как ни старались они, всё чаще в «чистых» кварталах появлялись у кого-то коричневые пятна на коже, которые за несколько часов изъязвлялись, затем наступала тяжелая лихорадка, и за пару-тройку дней человек умирал. В горячем воздухе Харшаима ароматы пряностей и благовоний сменились удушливым смрадом сжигаемых тел, а синее небо заволокло дымом погребальных костров.

От города мор расползался по провинции, и наместник раскрыл городскую казну для того, чтобы заплатить вызванному из столицы некроманту. Совет магов требовал этого с самого начала ведь без устранения первопричины усилия целителей были тщетны, однако наместник полагал, и справедливо, что появление мастера Теней еще сильнее растревожит горожан, в чьи умы проникли слова кликуш.

Через два дня в колдовской башне впервые с начала мора ожил портал. Человека, вышедшего из него, казалось, ничуть не смущала харшаимская жара: вся его одежда длинная куртка, штаны, сапоги, — была черного цвета, на голове капюшон, на руках перчатки с защитными знаками; такие же знаки были нарисованы на маске, закрывающей лицо мастера Теней до самых глаз.

 

Прибывший был никто иной, как Альмер вар Элиас первый некромант империи и любимец правящей семьи. Тот самый черный колдун, который несколько лет назад в одиночку вместо армии отправился подавлять мятеж в Кафсэре. За четыре месяца неведомая хворь выкосила глав восстания, всех магов, в нем участвовавших, и три четверти всех, кто с оружием в руках помогал свергать наместника. После этого Кафсэр склонился, а в остальных частях империи если и помышляли о бунте, то забыли надолго

Отказавшись от сопровождения стражи, мастер вар Элиас отправился исследовать моровое заклятие, накрывшее Харшаим. Он осмотрел нескольких зараженных в лечебнице, чтобы поймать след, по которому вышел к древней усыпальнице на окраине города. Кто-то вскрыл ее и по недомыслию или по злому умыслу, выпустил запечатанное в одном из саркофагов проклятие.

Некромант вернулся к наместнику и объявил, что снимет проклятие «бурого мора» с города и жителей, но прежде велел открыть допросную комнату в тюрьме и привести к нему осужденных на смерть. «Для работы мне понадобится сила, и много, объяснил он. Так уж вышло, что совсем недавно я поистратился». Какие дела так утомили темного мага, никто не осмелился полюбопытствовать; наместник лишь спросил, сколько смертников тому понадобится. В ответ на это Альмер усмехнулся так, что собеседника пробрала дрожь, и сказал: «Троих должно хватить. Но, быть может, возьму и больше».

На дверь допросной некромант повесил собственный амулет, запирающий звуки внутри, а тела после того, как он закончил, вынесли в мешках и в них же сожгли. Однако кто-то все же укладывал в эти мешки то, что осталось от трех преступников, и по городским улицам разнеслась новая сплетня

Когда вар Элиас, вычистив усыпальницу от чужих заклятий, ехал к лечебнице через базарную площадь, оборванный проповедник стал громогласно призывать все кары небесные на его голову. Альмер лишь рассмеялся и ответил: «Может быть, это твои боги нарочно создали меня для того, чтобы ты не сгнил заживо, а мог жить, дышать и выкрикивать проклятия. Подумай, глупец стоит ли их гневить»

Еще неделю мастер Теней из столицы наравне с простыми целителями лечил зараженных, пока не убедился, что дальше в Харшаиме справятся без его помощи. Когда он покинул город, многие запомнили его по мягкой улыбке, обещающей скорое выздоровление, по тихому голосу, говорившему с ними сквозь лихорадочный бред, по рукам, унимавшим боль от язв. Но были и те, кто видел, что еще эти руки способны были сотворить с человеком, видел иную улыбку Альмера вар Элиаса и запомнил его лишь по темным деяниям. Однажды, годы спустя, когда людей таких окажется больше, это решит участь первого некроманта империи…

Моровое поветрие Харшаима Одни говорили, что «бурый мор» пришел в Харшаим с тэльмийрским караваном. Ибо кому еще принести в империю гнусную колдовскую заразу, как не чужакам, хрупкий мир с

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *