Хомячок

Acceptissima sеmper munera sunt, аuсtor quae pretiosa facit
Из Овидия

Люблю дарить друзьям подарки полезные и стараюсь примерять ситуацию на себя, то есть, что я подарил бы себе, любимому, с погрешностью на отсутствие такой вещи у друга. Это правило я завёл после одного подарка моему школьному товарищу.

День рождения у Сани должен состояться завтра (ну, родился он в этот день и ничего не поделаешь), а у меня не только не было подарка, но даже мысли о том, что подарить. Совершенно случайно я зашел в зоомагазин, где работала знакомая моей матери и обещала показать мне настоящую, но маленькую анаконду. Посмотрев на анаконду, я пожаловался, что не знаю, что подарить другу и тетка, добрая душа, посоветовала подарить хомячка.

С ее слов это неприхотливое, безобидное животное, простое в обслуживании и очень радующее душу. Я быстро согласился, зная, что у Шурика животных дома нет. Тетка предложила мне выбрать молоденького мелкого зверька, но, подумав, вдруг эта тварь сдохнет, не увидев радостных глаз своего нового хозяина, я выбрал самого крупного, размером с хорошую домашнюю котлету, с толстыми щеками и немного нагловатыми, как мне показалось (в дальнейшем я понял, что не ошибся), глазенками. Тетка предложила мне маленькую коробку, но, купившись на вялый вид грызуна, решил донести его в кармане.

Хитрая тварь как будто ждала этого. Притворившись для начала полудохлым, он начал активную деятельность и вскоре я почувствовал его за подкладом куртки. Засунув руку в карман, я не только обнаружил огромную дыру, но и кучу какашек, которую эта волосатая котлета сделала, видимо от радости, что вырвалась на свободу. На ходу я попытался вернуть жывотное, бегающее внутри куртки на спине, обратно через дыру в карман, делая замысловатые движения руками у жопы и изрыгая проклятья. Прохожие стали шарахаться от меня, предполагая, видимо, что я являюсь носителем неизвестной, но очень заразной болезни, типа африканского геморроя. Мерзкая скотина бегала в куртке не хуже бешеной лошади.

Когда я наконец-то его изловил и стал за жопу двумя пальцами вытаскивать обратно в карман, этот пожиратель гречки изогнулся и цапнул меня за палец. «Ах, ты, пидор!» — заорал я от неожиданности и боли. На мое счастье в этот момент навстречу мне шел мент, а так как я смотрел в момент ловли и выуживания не на объект охоты (он был, повторюсь, в районе жопы и под подкладом, что несколько усложняло его обозрение), а бешено вращал глазами и, увлеченный процессом, высовывал кончик языка, то, не исключено, что взгляд в момент высказывания мог упасть на представителя пенитенциарной системы.

Он (мент, не хомяк) резко схватил меня за куртку и спросил: «Кто пидор». «Щас покажу!» — ответил я и движением иззаду-вверх выдернул ебаный подарок наружу. Эффект был такой, будто я вытащил гранату без чеки. Мент отпустил меня, шарахнулся в сторону, пробормотал что-то вроде «полный город ебанутых», и быстрым шагом пошёл в сторону. Я опустил глаза на руку и понял, что произвело на него такое впечатление. Хомяк внутри куртки не только еще раз обосрался, но и обоссался, из-за чего весь намок, а шерсть свалялась (подклад плохо пропускал воду). К этому стоит добавить кровь, бегущую из прокусанного почти до кости пальца, залившую всю его белую шерсть. Что подумал мент не знаю, но представляю, что бы мог подумать я, если у меня на глазах кто-то из жопы вытащил что-то лохматое, мокрое, белое и в крови.

Я стиснул будущее украшение живого уголка Шурика в кулак, не давая ему повторить ни побег, ни заражение меня хомячим бешенством и донес его до дома. В квартире, желая придать подарку товарный вид, я решил помыть хомячка и набрал в раковину воды, намереваясь его медленно опустить в воду и промыть шерстку испуганной зверушки. Он как будто ждал этого и, как только я ослабил хватку, снова укусил меня и рванулся, упал в импровизированный бассейн, и поплыл. «Ах, блять, не хочешь быть хомячком, а хочешь стать бобром плыви сука, плыви!» — сказал я, не стал ему мешать и решил понаблюдать за ним.

Одно я точно понял из этого эксперимента. Бобры ушли намного дальше в своем развитии, чем хомяки, либо их общая проматерь где-то нагрешила с какой-то хуетой и образовалась тупиковая ветвь развития грызунов хомяки.

Немного подергав лапками и поскользив по санфаянсу, хомяк залег на дне. Я уж было хотел оставить всё как есть и, чего греха таить, была такая мысль спустить эту заразу в унитаз, чтобы другим неповадно было, но, представив полные слез глаза товарища, узнавшего трагичную новость о подарке, решил провести спасательные работы. Сами понимаете, что курсов по спасению на воде хомяков я не проходил, поэтому решил действовать, как в кино про «спасателей Малибу».

Мысленно пробежав по пляжу с вздымающейся волосатой грудью и спасательным кругом в руках, я извлек бездыханную тушку из раковины, взял его за то, что у хомяков именуется хвостом, и потряс, надеясь вылить из него воду, как из бутылки. Хомяк признаков жизни не проявлял. Тогда я положил его на пол и стал сводить-разводить лапы к груди. Эффекта ноль.

Пошел на крайность искусственное дыхание рот в рот. Когда я дунул ему в нос, он немного надулся, тут же очнулся и цапнул меня уже за губу, вырвался и побежал. С губы побежала кровь, было очень больно и моей следующей мыслью было только одно «Убить ублюдка!». Остановить меня не могло ничто, даже если бы это был последний хомяк на Земле, а мой друг лежал бы при смерти и спасти его могло только наличие этого последнего из уцелевших после массового истребления.

Спасло жизнь ему то, что он забежал за кухонный гарнитур и ни лыжные палки, ни блины от гантелей брошенные сверху шкафа не могли до него достать. Достал его к вечеру мой отец, когда я уже вернулся из больницы, после курса уколов от столбняка и бешенства (мать настояла, так как хомяк по всем параметрам ебанутый и не исключено, что бешенный). Он повелся на жратву, высунул нос и был пойман более опытным человекообразным, чем я и водружен в трехлитровую банку.

На день рожденья я нес его закрученного в трубку в маленьком полотенце для рук, перетянутого подарочной ленточкой и предвкушал, как я буду упиваться проблемами Шурика, у которого изверг будет жить не один день, как у меня, а гораздо больше.

Шурик увидев подарок, тут же развернул полотенце, хомяк, почувствовав свободу, рванулся (не успел, блять, даже Шурика укусить! ) на пол и был сразу же схвачен за спину и утащен в укромный уголок кошкой Подлизой, которую, как я узнал позднее, подарила добрая бабушка Саши за день до празднования его дня рождения, а, впоследствии сожран ею же.

Людовед и Душелюб

Источник