Обрыв

Картинка вырисовывалась странной. Большой зеленый двор, искусственный пруд, миниатюрные деревья с элементами топиари, мощеная площадка со столиком и стульями, а в середине всего этого многообразия машина, премиальный хозяйский седан, который смотрелся здесь, как диковинный инопланетный корабль.

Однако в его нахождении на этом самом месте не было никакой ошибки. Он стоял ровно там, где и должен был стоять, и его направление, относительно сторон двора, так же имело смысл.

В той машине сидел человек по имени Александр Маховиков. В машине с работающим двигателем он курил крепкую сигарету, почти не выпускал дым, и смотрел куда-то перед собой, с совершенно пустым лицом.

В машине играла музыка. Панель горела красными огнями. Окно с водительской стороны было чуть приоткрыто.

Докурив уже не первую сигарету, Александр поджег следующую, и оголил левый рукав пиджака, чтобы посмотреть на часы. Стрелки показывали десять минут девятого.

Теперь же о том, куда он смотрел и куда не смотрел одновременно: очевидно, что Александра привлекало что-то впереди, что-то по центру, в темной стороне двора. Менее очевидно, однако установлено географически, что там, куда был устремлен его безжизненный взгляд, вырисовывалось не самое «ожидаемое», если участвуешь в экскурсии по домовладениям. Там, где заканчивался газон, а вслед за ним и проплешины, и голый грунт не было никакого продолжения, а был обрыв. Обрыв с крутизной склона в сорок два градуса, упирающийся в угрожающую стометровую глубину.

А теперь самое главное: Александр Маховиков на своем премиальном авто, на полной скорости, какую только можно развить, преодолевая пятнадцать метров «взлетной полосы», собирался прыгнуть в эту бездну, тщательно замаскированную убранством заднего двора.

У него были деньги, собственная компания, дом, сверкающий богатствами, этот самый двор, как мечта человека, который пожелал бы проводить тут выходные с самыми близкими

Но случилось ужасное, и меньше чем за полгода он потерял ребенка, а потом и жену, в тридцать два года став вдовцом.

Он пытался, правда пытался как-то отвлечься. «Жизнь продолжается», говорил он себе, и зарывался в рутине, в каких-то сиюминутных событиях, в желании быть с кем-то и не знать собственного отражения. Но со временем не становилось лучше. Не становилось и как-то терпимее. Он остановился там, в этом страшном моменте, когда до него дошли жуткие вести, и с тех пор не продвинулся ни на шаг.

Время не помогало, люди не помогали, мысли, уж и подавно, не могли озарить его каким-то стимулом. А все потому, что он делал большую ставку на ту, «первую» свою жизнь, до всех произошедших после трагедий. И он уж точно не мог подумать или предположить, какой удар для него заготовлен. Разве можно выписать страховку на свое собственное счастье

Нет, ответил он себе же вслух, сидя в задымленном салоне.

«Решение», если его можно так называть, родилось само. Александр Маховиков, вернувшись с работы и ничего не планируя, припарковался на стоянке, которая выходила на задний двор, но покидать машину не спешил, и вместо этого проделал еще некоторый путь, от тротуарной дорожки до травы.
Он не загадывал какое-то время, когда должно было все случиться. А на часы поглядывал, скорее, по привычке: цифры сейчас ничего не значили.

Он докуривал последнюю сигарету. Он решил, что это точно последняя, и тут же про себя отметил с жалостью, что хорошо, если бы сигарета за весь вечер была только одна: сразу первая и сразу последняя. Так, вкус, думал он, сохранил бы отчетливость.

Прошло около минуты. От сигареты остались мятый фильтр и погасающая точка, заключенная в наросте пепла. «Это все», сказал он спокойно, и выбросил окурок через окно.

Он вздрогнул. В соседнее окно стучали. Он не мог ничего сказать и замер, прижавшись к спинке. Сердце колотилось так, что, казалось, на любом участке его тела можно было увидеть взъерошенный пульс.

Эй, уважаемый, кричал женский голос с улицы, а тут вообще-то не Ташкент!

Он секунду подумал и тут же нажал на кнопку с «открытым замком»: в салоне раздался характерный щелчок. Девушка по-хозяйски села в машину и быстро убрала волосы назад.

Извини, конечно, сказала она, активно жестикулируя, и, да, я знаю, к какой профессии отношусь, но, блин, ты почему такой невежливый

Александр сидел в полном непонимании происходящего.

Але, недалекий! не прекращала девушка, щелкая пальцами у Александра перед носом. Ты мог сразу предупредить, что я приеду к овощу, и мы с ним будем дружно мычать и имитировать счастливое спаривание

Извините, наконец, ответил он, чуть приподымаясь в сиденье, я вас не знаю.

Не поверишь! сказала она, сложив ладони вместе. И я тебя, дядечка! Но кое-кто, видимо, забыл, что обратился кое-куда, чтобы вызвать кое-кого, чтобы нескучно провести вечер! Нет, память не возвращается

Я начал было он, но она перебила:

Знаешь, а ведь я сдержанная! Правда! она говорила и зачем-то рылась в сумочке. Но сегодня просто какой-то показательно-дерьмовый вечер! Я приехала сюда, черт знает за сколько километров, не могла пробиться на территорию, потом пробилась, потом изобразила из себя эдакого Шерлока по членам, и вот, спустя триста световых лет я тебя вижу! Хуй, стало быть

Не понял, обиженно сказал Александр.

Я говорю, ты, видимо, хуй.

Девушка

Она достала из сумочки пачку сигарет, зацепила большим и указательным пальцем одну, и вставила в рот. Она снова говорила, неподожженная сигарета болталась вверх-вниз:

Слушай, завязывай любезничать. Я этого вообще не терплю, когда говорят что-то, что настолько далеко от правды. Тебе же по хер, так Вот и мне стало по хер. Я не знаю, какие ты отдал деньги, но я не собираюсь ничего делать. Хочешь, напиши жалобу. Хочешь, устрой единоличную забастовку. Подними плакат, в конце концов: «Долой проституток с самомнением!»

Постойте, вы, э-э. Неужели

Он говорил медленно, как если бы впервые учил для себя иностранный язык. Слова напоминали нугу. Он пытался подобрать объяснения, что было в общем-то нереально, учитывая, как и с какой скоростью развивались события.

О! не сдержалась она. Надо же! Похоже, догадался!

Вы работаете по вызову

Она выдернула сигарету изо рта и надула нижнюю губу, и замотала головой, как бы от удивления:

Черт! И как ты сумел

Так, стоп! сказал он, постепенно возвращаясь в «тело». Девушка, я никого не вызывал, это точно! У меня на этот вечер совсем другие планы, поверьте. У меня нет никакого объяснения, почему вы сейчас сидите здесь и как вы вообще попали в мой дом. Но это ошибка.

Она прикусила фильтр и подожгла сигарету. Он, чуть помедлив, добавил:

Я не сошел с ума.

Ага, сказала она язвительно, и потому ты заехал на лужок.

Не понял спросил он серьезно.

Тебе не кажется странным, что ты заехал вот сюда, она расправила руки перед собой, на машине

Он сглотнул, и посмотрел вокруг. Пять минут назад он не видел в этом ничего противоестественного. Наступило что-то вроде прозрения, которому он и повиновался. Что до положения в пространстве, то в этом отношении он не проронил ни мысли. Обнаруженная закономерность не нуждалась в обосновании ровно до этой секунды.

Александр Маховиков смотрел перед собой, его губы чуть заметно шевелились, но нельзя было разобрать ни слова. Он выглядел, как человек, потерявший память, который безуспешен в попытках сложить о себе пазл.

Она сидела рядом и, кажется, впервые посмотрела на него со снисхождением.

Закурить не хочешь сказала она.

Он видел ее руку, с протянутой пачкой «дамских» сигарет: позолоченный фильтр, ментоловая капсула, сверхтонкая «обойма»…

Про себя он спросил: «А если «последняя сигарета» уже истлела, то как назвать следующую»

Так, значит, это не Кирпично-заводская, 43 спросила она, выпуская дым.

Он зацепил сигарету и чиркнул зажигалкой.

Ошибочка, сказал он, усмехнувшись.

Че, возмутилась она, у тебя сорок пятый

Сорок третий, сорок третий, сказал он, выдержав крохотную паузу. На Табачно-заводской

Автор: Скоробогатько
Группа автора: — Я

Источник