Истории из жизни реальных людей
Нет начала у легенд и нет конца. Бесконечность, застывшая на острие пера и причудливой вязью староитальянского лёгшая на листы бумаги. Вечность, которую может прочесть любой желающий. И каждая история крохотной осколок огромной мозаики, кусочек разноцветного стекла. Ты можешь выбрать, какой захочешь, смелее.
Но если тебя манят все с одинаковой силой, прочти о стеклодуве с острова Мурано. Великий творец, настоящий гений, демиург, способный создавать целые миры. Отшельник, чудак, над которым посмеивались все от мала до велика. Но именно он сместил жадного дожа и вернул покой Венеции. Правда перед этим заключил сделку с силами, которые тревожить было сущим безумием. Интересно Тогда ищи легенду, перед которой нарисована рыба, словно сотканная из разноцветных всполохов. Ищи и читай.
Жил-был на свете стеклодув, искуснее его не видывал свет. Он мог бы стать настоящим богачом, однако прибыль не интересовала его. Обитал он в крохотной комнатушке над мастерской, в оконные щели проникал злой сквозняк, а полы скрипели так ужасно, что приходилось затыкать уши. Впрочем, ходить там особо и некуда: всё свободное пространство было заставлено стеклянными фигурками зверей и причудливых существ, имён которым ещё никто не успел придумать. Сам Амато тоже не спешил нарекать их: так и оставались они безымянными, застывшими в причудливых позах.
Каждый день мастер вставал с первыми петухами, шёл в мастерскую, где проводил весь день до поздней ночи. Сначала он нехотя делал безделицы на продажу: нужно было платить за жильё и еду, относил их на рынок знакомому торговцу и возвращался к себе.
Заперев крепко-накрепко двери мастерской, он начинал творить. Никогда не задумывался стеклодув Амато о том, что именно должно получиться, не продумывал фигурку наперёд. Любой бы мастер сказал, что был мастер почти преступно небрежен, играя с раскалённым стеклом, словно ребёнок с куском теста. Однако каждое его творение оставалось идеальным и столь искусным, что казалось готово было немедленно ожить и сбежать от своего создателя. Или упрыгать. Или уползти. Или улететь. Но оставались они недвижимы и безмолвны.
Впрочем их создатель всё равно верил, что они живые. Просто не хотят показывать этого, ведь он не достиг таких вершин, таких бескрайних высот, когда сотворённое его руками станет неотличимым от настоящего и дышащего. И за это тоже потешались над мастером, и никто предположить не мог, какую великую роль сыграет его вера в будущем.
Дело в том, что в те далёкие годы Венецией правил жадный и подлый Дож. И управу на него найти никто не мог: силы великие за ним стояли, а ещё страх жителей был столь велик, что и протестовать они не смели. А поборы становились всё невыносимее, тюрьма переполнена, а на улицах разрешалось только славить его великие дела, коих и вовсе не было.
Шептались, что он был так жесток, потому что родился без души и с каменным сердцем, но всё это лишь сплетни торговок да кумушек на рынках. Но в одном они были правы: никого Дож не любил и ценил лишь власть. Поэтому мечтал собрать у себя самых сильных магов, дабы преумножить влияние своё тысячекратно.
Амато политикой не интересовался, а поборы его мало касались: что взять с практически нищего сумасшедшего Но в один из дней он встретил на улице девочку с пронзительно-яркими глазами, живыми и сияющими, правда очень печальными. Не смог мастер пройти мимо, ведь его сердце было горячим и добрым, но не знал, чем ей помочь. На все вопросы она молчала и лишь безмолвно качала головой. Тогда мужчину осенило: сбегал он в мастерскую, нашёл среди фигурок прекрасную крылатую лань и вернулся к малышке.
— У меня совсем нет денег, дитя, но я могу подарить тебе друга. Со мной он не хочет ни общаться, ни шевелиться и, я думаю, очень тоскует. Может, с тобой ему станет веселее проговорил он, протягивая стеклянную поделку.
Девочка сжала тонкими пальчиками подарок, глядя благодарно, но слишком серьёзно для ребёнка. Амато на мгновение почувствовал, как мир перед глазами подёрнулся лёгкой пеленой, а, когда морок спал, малышки уже не было рядом. Мастер решил, что она просто убежала, и пошёл дальше. На рынок.
Ночью же его разбудил удивительный, мелодичный перезвон. Он звучал в разной тональности, то выше, то ниже, громче, тише. Стеклодуву начало казаться, что он различает голоса, волшебные и манящие. Он сел на матрасе и принялся оглядываться, ища источник звука. В первое мгновение мужчина просто онемел от изумления.
Все созданные им фигурки шевелились, неуверенно перемещались по комнатушке, задевая других обитателей и общаясь мелодичными звуками. В воздухе кружились крылатые создания: птицы, пегасы, грифоны, львы, олени, лани и кошки. Они вели себя более чинно, чем их наземные братья и, казалось, поглядывали на них с лёгким превосходством.
И посреди этого всего, прямо в пыли на полу сидела та самая девочка, которую он встретил накануне. Она улыбалась, но взгляд её был серьёзен и печален. Стеклянные звери ластились к её рукам, пытались забраться на колени и буквально льнули к ней.
— Ты был добр ко мне, — голос её напоминал такой же мелодичный перезвон, сложившийся в слова. Давно меня перестали замечать, чтить, многие уже и не помнят. А ведь когда-то украшенные гондолы ежегодно чинно плыли к открытому морю, везя мне подарки и подношения. Жители любили меня, а я их. А теперь в городе живёт лишь страх, Амато. И рано или поздно он убьёт здесь жизнь.
Стеклодув слушал, словно заворожённый, внимал каждому её слову, но сам ничего не говорил. Ему всё ещё чудилось, что это лишь сон.
— Я решила вручить тебе дар, великий Мастер. Дар жизни. Возможность дарить дыхание твоим творениям. Ты страстно мечтал об этом, верил всем своим сердцем. В нём пылает огонь, более яркий и сильный, чем любое другое пламя, — девочка тихо вздохнула. Но я не могу вручить тебе эту силу просто так, да и слаба я чрезмерно. Поэтому попрошу об услуге взамен: победи того, кто поселил страх в этом волшебном городе. И сила будет на века с тобой и твоим родом.
— Но кого я должен одолеть
— Твой враг силён и велик, но слишком жаден. И в жадности его кроется его слабость.
— Как я, простой стеклодув, могу одолеть его
— У тебя пытливый ум, доброе сердце и вера в свои умения. Ты придумаешь способ, я уверена. А в нужный час я помогу тебе, обещаю.
Ничего не успел ей ответить Амато: гостья просто исчезла, а с первыми лучами солнца фигурки в комнате застыли, словно и не были живыми. Однако, когда он вошёл к себе в комнатушку после заката, то едва не наступил на изумрудно-зелёного зайца, шустро отскочившего в сторону с возмущённым звоном.
Так продолжалось почти семь дней: пока светило солнце, мастер усердно трудился, а по ночам наблюдал за созданиями. И в одно из таких бдений он решил, что нужно некоторым из творений найти новый дом. Амато собрал с десяток фигурок и, выйдя на улицу, раздал их детям и женщинам, выбирая самых печальных и уставших.
Для каждого ребёнка у него нашлась короткая, но смешная история, а для женщин тёплые слова поддержки и утешения. Сначала они смотрели на него недоверчиво, но постепенно лица их светлели, а на губах появлялась улыбка.
Так повторялось день ото дня, пока в комнатушке и мастерской не осталось ни одного бездомного создания. И в тот же вечер к нему постучалась стража. Амато сначала перепугался, но пришедшие говорили с ним вежливо, почти заискивающе. Они рассказали, что сам великий Дож узнал о его удивительных живых творениях и теперь желает встретиться. Однако мастер должен обязательно принести с собой одну из волшебных фигурок.
Они передали ему золото и ушли, а стеклодув остался в задумчивости. В голове его медленно рождался план. В ту ночь в мастерской не гас свет, а Амато работал, пока не повалился на пол обессиленный.
Однако на сотворение у него ушло три дня. И создал он трёх существ: крылатого льва — символ Венеции, голубя знак мира и рыбу, прекрасную и причудливую, способную жить без воды, ведь плавать она могла по воздуху. Однако у каждого из существ был свой секрет.
На следующий день, отдохнув и приведя себя в порядок, он направился к Дворцу. Провели его прямиком к Дожу, который в нетерпении ожидал встречи. Поприветствовал Амато правителя и выложил на стол перед ним свои творения.
Каждое встречалось восторженным вздохом со стороны придворных, однако властитель оставался безразличен к их красе. В нетерпении он потребовал, чтобы стеклодув заставил фигурки двигаться. На это мастер честно ответил, что не может этого сделать. Что они оживают сами в положенный час.
Рассвирепел Дож, решил, что врёт ему стеклодув. В гневе приказал он бросить творца в самую далёкую темницу, но творения не тронул и запретил их разбивать. Столь красивых безделиц в его коллекции не было, а жадность оказалась сильнее ярости.
Но едва наступила ночь, почудилось ему, что в покоях рядом кто-то стоит. Открыл Дож глаза и онемел от ужаса: возле кровати застыл крылатый лев, глаза которого горели дьявольским огнём. Казалось, зверь готов кинуться на нерадивого правителя. Он грозно рычал, приподнимая крылья, скрёб когтистой лапой по полу.
Кубарем скатился мужчина на пол в противоположную сторону, где на него немедленно спикировал сияющий ослепительно-белым цветом голубь. Казалось, он пытается добраться до него своим острым клювом, вцепиться лапами в ночную сорочку, забить кажущимися такими тяжёлыми крыльями.
В ужасе Дож кинулся прочь из спальни, онемевший от страха на столько, что не мог позвать стражу на помощь. Долго он петлял по коридорам, пока дыхание его окончательно не сбилось. Правитель был уверен, что спасся. Однако в этот момент, медленно покачивая плавниками, к нему по воздуху подплыла рыба и замерла напротив него, открывая и закрывая жабры. А за ней приплыла ещё одна. И ещё. Скоро весь коридор заполнился стеклянными морскими созданиями, грозно звенящими при соприкосновении друг с другом.
Это стало последней каплей: крик разорвал ночную тишину, но, когда заспанные стражники добрались до места, то обнаружили там только дрожащего, обезумевшего Дожа, который раз за разом повторял: «Ко мне приплывали стеклянные рыбы! Цветные стеклянные рыбы! Сотни. Тысячи! Разбейте, разбейте их! Защитите своего повелителя!»
Безумец править уже не мог, на его место пришёл другой Дож. Что было дальше с гнусным правителем никто уже и не вспомнит, зато все прекрасно знают о судьбе Амато. Он женился на прекрасной девушке, которая была так похожа на повзрослевшую ночную гостью, у них родились прекрасные дети. Стеклодув обрёл заслуженную славу и богатство, а род с рыбой на гербе известен и по сей день.