Секретный груз

Лампадное масло, на котором работали двигатели межзвёздной бригантины «Панихида», закончилось очень уж не вовремя. До границ Затрапезненской космоепархии в созвездии Простоволосой Блудницы (бывшее Волосы Вероники) было неблизко. Мало того, ещё и почти все приборы вышли из строя.

Командир звездолёта, игумен Пантелеймон, был в отчаянии. Секретный груз «Панихиды» был доверен ему самим патриархом. Игумен не знал, что именно перевозит, но его святейшество Гермоген почтил Пантелеймона своим доверием, как лучшего астронавта в церковном флоте. «Доверил бы тебе самое жизнь. А этот груз жизни важнее! Ты справишься, знаю!» Ну как после такого подвести

Давно уж никто не верил в тайны и секретность церковной политики – религиозные войны отбушевали лет пятьсот назад. И церковь Правой резьбы в них победила. Но руководство по-прежнему предпочитало посвящать исполнителей лишь в самые необходимые подробности.

И вот досадная неудача с топливом ставила под сомнение успех миссии.
— Отец игумен, — лютовал иеромонах Василий, — прикажите предать дисциплинарной анафеме этого подлеца Григория! Он точно пропил казённые деньги, потому и горючего мало закупил. Вон, рожа какая синяя! И животину свою точно поит.
— Неправда! Бог мне свидетель, всё в точности исполнил, — архидиакон Григорий попытался рукой прикрыть синий нос. — И хомяка моего не обижай… Уверен, это проклятье названия виновато в беде нашей!
— Какое ещё проклятие, пропойца
— А вы, отец Василий, али не слыхали Как корабль назовёте, так он к звёздам и летит. Что за «Панихида», почему мрачное имя сие Нет бы «Благочестивый пономарь», «Светлый молебен» или «Чудотворная икона»…
— Бабкины сказки то. Ты мне брось мракобесие разводить! — прикрикнул отец Пантелеймон. — Нормальное название, не то что у дырявого корыта, которым командует окаянный Сергий, в миру Севка Пятаков… «Святое опьянение», тьфу, прости Господи.

Отца Сергия, лихого покорителя космических просторов, исследователя и торговца, Пантелеймон недолюбливал. Их вражда тянулась ещё с юности (оба были родом с Тритона). Слишком уж разными людьми были эти святые отцы.

В семинарии Сергий часто бывал бит за шалости и недостаток благочестия. Пантелеймон же всегда показывал себя с лучшей стороны. Сергий на референдуме голосовал за либеральное отношение к еретикам, а Пантелеймон требовал лишения их избирательных прав. Вдобавок они соперничали за звание лучшего командира-астронавта. В общем, этим двум офицерам церковного флота было трудно ужиться в одном несчастном маленьком космосе.

А космос интенсивно осваивался церковью Правой резьбы. Святейший Синод уделял этой отрасли первостепенное внимание. Не зря же все офицеры космического флота имели звания, соответствующие церковным чинам. Хотя совершенно не отвечавшие их изначальному значению.

В космосе церковь искала главное – следы Божьего присутствия. И планеты, пригодные для колонизации, конечно.

***
— Проблема наша в том ещё, — озабоченно сказал отец Василий, — что мы находимся в районе ядерной метаморфичности. Солнечная система, где мы сейчас застряли, – древнее поле битвы ишлемиан с буттистами. Здесь все планеты источают такой фон… Опасное место. Инерция полёта рано или поздно выведет нас отсюда, но как заставить неуправляемый корабль держаться курса Не приведи Господь, попадём в аномалию метаморфия… Тогда можно надвигать клобук и молиться только.
— У тебя же есть космобильный телефон Мой разрядился, — вдруг спросил Пантелеймон.
— Есть, но я им не пользуюсь почти. Только жития с него читаю и новости.
— Андроид или яблочный
— Андроид, конечно! Стану я надкусанное яблоко – символ грехопадения – при себе держать!
— Давай сюда.

Игумен Пантелеймон помнил, что на всех табельных телефонах флотских офицеров установлено специальное приложение для аварийного управления и включения автопилота. Просто Василий не знал об этом. И узнал бы только в случае гибели командира бригантины. С – секретность!

Держась за поручни, так как неуправляемую «Панихиду» солидно потряхивало, астронавт набрал и отправил команду приборам. «Придерживаться курса. Возможно незначительное отклонение вправо. Во имя Господа к исполнению».

— Вот и всё. Теперь всё будет хорошо. Сигнал бедствия я отправил, ещё когда заметил проблему с топливом. И его приняли. Подмога не заставит себя ждать. А пока всем молиться и спать, отцы-астронавты.
Игумен вернул космобильный Василию, не взглянув более на экран. А иначе он бы заметил, что из-за тряски написал: «влаво», и что заботливый Т9 телефона исправил это слово на «влево».

***
Экипаж «Панихиды» был внезапно разбужен падением с коек. Причиной тому была не турбулентность или столкновение с астероидом. Койки просто исчезли. Вернее, расплылись в тончайшую плёнку, которая не выдержала веса человеческого тела.

— Облако метаморфия! — кричал Василий.
— Спаси и сохрани! Только бы выдержала сие обшивка бренная корабля нашего! — молился, стоя на голых коленях, Григорий.
Одежда экипажа истлела, предметы обстановки и внутренние переборки бригантины на глазах меняли свою форму и цвет.

Ядерная метаморфичность – самое опасное явление на космических просторах. На «Панихиде» только внешняя обшивка, приборы, ружие команды и, конечно, груз были защищены от неё экстрактом посмертных слёз монахинь святой жизни. Игумен понял, что времени терять нельзя. «Я, видимо, допустил ошибку в направлении. Срочно отправить навигатору новую команду!»

— Василий, дай-ка свой… Святые угодники!
Пантелеймон побледнел – впятеро увеличившийся в размерах Спас, хомяк Григория, терзал горло упавшего Василия. На голове животного выросли рога, а из пасти торчали громадные клыки. Сам хозяин хомяка блевал на четвереньках, не обращая внимания на происходящее.

Пантелеймон сильным ударом ноги зафутболил потяжелевшую тушу Спаса в сторону. Но оказывать помощь товарищу не стал. Сейчас самым важным было возвращение на правильный курс.

К счастью, телефон Василия был цел и даже не изменился. Как и личное оружие, он был защищен от метаморфоз. Дрожащей рукой Пантелеймон исправил вчерашнюю ошибку и отправил команду заново. После чего швырнул в сторону телефон и бросился к Василию.

***
«Хорошо, что святая вода не подвержена метаморфичности, — думал игумен, опуская в жидкость тела товарищей и раненой зверушки. — Теперь им в ней месяца два исцеляться. Как раз доберёмся до Затрапезнинска, если подмога вовремя прибудет».

У Василия было перегрызено горло и выцарапан глаз. Кровь Григория полностью превратилась в алкоголь под воздействием метаморфичной аномалии. В обычных условиях обоих можно было бы уже отпевать, но регенерационные камеры кораблей церковного флота славились высоким качеством. Секретные грузы должны сопровождать живые люди. Погибшие не смогут сохранить их секретность.

В течение следующего дня Пантелеймон наводил порядок на бригантине, сверялся с курсом и не переставал удивляться, что до сих пор не получил известия от приближающегося им на помощь корабля. В том, что он приближается, сомнений быть не могло. Сигнал бедствия был отправлен и принят.

Ближе к концу суток, когда игумен уже дремал, раздался громкий скрежет, а за ним последовал сильный толчок.

***
— «Повезло» тебе, Пантюша! И горючее закончилось, и метаморфичность эта… Надо же, на такую гадость напороться! И как так вышло Что, совсем никак нельзя было курс скорректировать
— Не смей так меня называть, Сергий! На что напоролся, на то и напоролся.
Отец Пантелеймон так и не сказал сопернику о своей ошибке – стыдно было.
— Да ладно тебе. Я ж спасать вас явился!
— А почему заранее не дал знать Мы могли погибнуть, если бы эта импровизированная стыковка не удалась. Стоило твоей старой лоханке стукнуть посильнее мою «Панихиду» — и всё, со святыми упокой!
— Так у вас же сдохли и рация, и личные телефоны! Как бы я с тобой связался

Пантелеймон хотел возразить, но понял, что выдаст себя, упомянув о телефоне Василия. Попросив Сергия подождать, он вышел будто бы в туалет. Найдя в спальне телефон, святой отец чертыхнулся. На корпусе со стороны аккумулятора виднелись следы клыков мутировавшего хомяка. «И когда успел погрызть — удивился Пантелеймон. — Скорее всего, пока я Василия с Григорием на исцеление оттаскивал. Вот вредный грызун».
Зато теперь аппарат точно был нерабочий.

Когда игумен вернулся в рубку управления, отец Сергий огорошил его ещё больше.
— А помнишь, я предлагал к рассмотрению вопрос о снятии секретности с грузов Хотя бы для командиров. А ты высказался против.
— И что с того — нелюбезно отозвался Пантелеймон.
— А то, что ты мог всего произошедшего избежать.
— В каком смысле, еретическая ты душонка
— В смысле топлива. Получатель твоего груза – именно я. Как ты знаешь, я не только офицер-игумен, но и глава торгового синдиката.
— Знаю! И считаю эту практику недостойной! Нельзя совмещать…
— Не начинай. Короче, твой груз – лампадное масло, Пантюша.

Автор: Скупой

Источник