НИНА (ВНИМАНИЕ! МАТ 18+)

 

НИНА (ВНИМАНИЕ! МАТ 18,) Где-то год-полтора назад поставили у нас в Нахабино на платформах валидаторы. По шесть штук на каждой. При этом два из них – на выход. На 50.000 человек. Назвать это

Где-то год-полтора назад поставили у нас в Нахабино на платформах валидаторы. По шесть штук на каждой. При этом два из них – на выход. На 50.000 человек.

Назвать это решение умным – то же самое, что уебать королеве Англии веслом в коридоре Букингемского дворца. То есть не очень уместно. Это объяснили борьбой с «зайцами». Даже обнесли платформы заборами. Но «зайцы» не очень-то это оценили. Они в большинстве своём люди не старые и физически активные, поэтому, тут же понаделав лазы, с удовольствием продолжили шастать по путям и запрыгивать на платформы.

А честные обладатели билетов в вечерний час пик, вывалившись из электрички, вынуждены изображать пингвинов – покачиваясь из стороны в сторону, топать мелкими шагами в тесной стае или ждать, пока подслеповатая пенсионерка наконец попадёт мятым билетом в валидаторову щель.

Нахабинцы – обычные люди, и им тоже свойственны некоторые человеческие слабости. Например, в любом пиздеце определить физически присутствующего крайнего и обдать его с ног до головы слюнями накопившегося бешенства. В этом случае крайними стали контролёры, дежурящие у валидаторов. Обычные мужики да бабы с зарплатой двадцать тыщ в месяц, кутающие носы в засаленные бушлаты.

А вечерний нахабинец суров и безжалостен. Плетущийся по платформе с нелюбимой работы, увешанный пакетами с невкусной едой, ненавидящий начальство, дождь, кавказцев, Трампа, цены, строителей, Сбербанк и соседскую собаку. И он очень хочет домой, чтобы скинуть в прихожей хуёвые сапоги из «ЦентрОбуви», присесть у родимого очага и ненавидеть всё это в кругу семьи. И вот таких – 400 человек каждые пять минут. А тут контролёр.

Получай, сука…

За валидаторы. И вообще за всё!

Умные контролёры при этом молча отводили взгляд. Не очень умные пытались огрызаться. Но, получив коллективное обещание стать неузнанным мамой примерно через секунд восемь, они умнели за три и присоединяли взгляды к умным. Так нахабинские платформы превратились в вечно подогретый котёл взаимной ненависти. Если бы здесь шлялся какой-нибудь персонаж Лукьяненко, он увидел бы над Нахабино чёрную воронку Проклятья высотой с километр. Она вертелась где-то с полгода. Пока не появилась Нина.

Нина – маленькая смешная женщина лет сорока пяти. Метр в казённой кепке. Форма контролёра ей безумно велика, что делает её ещё смешнее. Нина курит дешёвые сигареты и очень любит белокочанную капусту, из которой варит щи. Она приехала из Ставрополья, вместе с мужем.

Снимает комнату, а в других живут ЖКХ-киргизы, разнорабочие, продавцы… Видимо, на Ставрополье дела не очень, раз она решила променять его на это раскошество. И вроде бы живи и ненавидь, как любой нормальный нахабинец. Но нет. Она решила, что ненависти не будет. Только не в её смену…

Знаете, что она делает, когда очередная стая пингвинов подходит к валидаторам Она извиняется. За то, что людям и тут поднасрали в непростую жизнь. А потом улыбается. И желает хорошего вечера.

Каждому!

 

Сначала все охуели.

Потом все решили, что она в стельку. Но профессиональный алкоголик, обнюхав Нину, ответственно заявил, что она как стекло. Тогда все опять охуели, но быстро пришли в себя. Бритва Оккама не чужда и нахабинцам – Нина просто ебанутая. Потому что не может нормальный человек так себя вести в платформенном обществе.

И все старались побыстрее прошмыгнуть мимо Нины, убирая подальше сумки и детей.
А потом привыкли.
А потом стали улыбаться в ответ.
А потом взяли и давай отвечать ей тем же. Здороваться и желать хорошей смены.

Кто-то дарит ей шоколадки, кто-то отчитывает своего ребёнка – мол, ты почему, шельмец, с тётей Ниной не здороваешься И, выйдя из электрички и услышав знакомые приветствия с южным говором, нахабинцы расплываются в улыбке и говорят:

— О! НАША Нина сегодня!

«Наша». Это, согласитесь, признание. Официальное. Нотариально заверенное, с сургучной печатью на всю сраку.

Правда, одна женщина несколько раз обматерила Нину. Но другие женщины отвели матершинницу в сторону поговорить. С тех пор эту женщину никто не видел. Не уверен, что мама её узнаёт.

Нине удалось невозможное – сделать нормальных людей такими же ебанутыми, как она. Хотя бы на короткое время.

Ещё раз: маленькая женщина с зарплатой в 20000, которых хватает на съёмную прокуренную комнатушку, извиняется за инициативу больших людей с зарплатой в официальных 300000, а неофициальных – столько, что хватает летать на вертолётах, проплачивать клипы жён и палить салютами из гольф-клуба каждую божью пятницу. А потом она покупает капусту и устало бредёт домой. Она ебанутая, факт. Совершенно, конкретно поехавшая. Потому что нормально творить такое за 300000. За вертолёт. За голоса. За придорожный баннер с собственной отфотошопленной мордой и лозунгом типа «Только я, а не пидорасы с соседних баннеров, способен сделать вас счастливыми». Но никто баннерам не улыбается.

Улыбаются Нине.

Потому что она делает намного больше. Не делая при этом практически ничего…

Автор:

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *