Нова

Битва едва отгремела последними залпами. Ошмётки фюзеляжа переливались в звёздном свете, словно новогодние конфетти. Вдали догорал последний крейсер атакующих, не успевший отступить в гипер-пространство с остальными.

Зрелище, над которым только что рефлексировал генерал Тау, было останками доброй половины его охранного корпуса вперемешку с неизвестными агрессорами.

Не будь у него многолетней выдержки и контроля процессора над эмоциями, Тау был бы вне себя. Пару лет назад то, что он попадёт в подобную засаду, представить было невозможно. Каждый полёт колонизаторских транспортёров Объединённого Земного Государства — а именно такой ему было поручено защищать — Тау продумывал до мелочей, таким образом, что присутствие на рейсе боевых кораблей всегда оставалось формальностью.

«Хорошие времена, созданные сильными, порождают слабых» — напомнил себе он, отрываясь от панели, с помощью которой только что координировал оборону.

Коммуникатор у его уха ожил.

— Говорит капитан пассажирского транспортёра «Нова». Товарищ генерал, разрешите доложить, — сквозь свист помех всё равно было слышно, что говорящий волновался.
— Докладывайте.
— Мы не сможем посадить транспортёр.

Тау с шумом выдохнул.

— Не сможете посадить Объясняйте.
— Наш топливный отсек сильно подбили. Полимерного состава недостаточно, чтобы полностью закрыть пробоину. Но и в космосе мы его долго держать не сможем. Во время атаки мы подвели транспортёр слишком близко к орбите и теперь он в гравитационном поле Кеплера-1434. Мы слишком быстро теряем топливо, чтобы суметь вывести его из зоны гравитационного воздействия.
— Вы точно просчитали все траектории посадки
— Так точно.
— Я повторю. На Ваших руках сейчас сотни жизней, капитан, и Вам за них отвечать.
— Позвольте, товарищ генерал, я и своей сейчас лишусь.

Повисла короткая пауза. Гибридный мозг Тау просчитывал все возможные варианты, но, после получения от бортового компьютера более детального отчёта, дела действительно приняли дрянной оборот. Мощности двигателей остатков охранного корпуса не хватило бы, чтобы пристыковаться и вытолкнуть корабль таких размеров из поля притяжения, или хотя бы удержать от падения на поверхность планеты до прибытия подмоги.

— Тау, — тихо позвали спереди. Там сидел Вадим, пилот и вечный товарищ генерала. — Я посажу.

Тау резко оторвался от расчётов.

— Вадь, ты же знаешь, там махина с футбольное поле.
— Я пилотировал дредноут. Я справлюсь.

Спорить генерал не стал — свежи были в памяти воспоминания, когда Вадим пристыковал двухкилометровый дредноут к станции на полуживом резервном двигателе. Если кто-то мог посадить «Нову» сейчас — это был он.

— Капитан, говорит генерал Тау. Возможно ли провести стыковку с «Предвестником»
— Так точно.
— Готовьте шлюз, — коммуникатор затих. — Вадь, курс на «Нову». Какой план
— Используем двигатели «Предвестника», чтобы дотолкать эту бандуру до атмосферы. Надо оставить как можно больше топлива для посадки. А там что-нибудь придумаю, по ситуации.

Во время разговора на проекторе появилась голограмма майора — командующего корпусом. Заметив, что генерал занят, он застыл в ожидании, но, прислушавшись к диалогу, заговорил.

— Товарищ генерал, разрешите и нам стыковку! Можно подключить наши двигатели.

Вадим вздрогнул от громогласности майора и, повернувшись на Тау, замотал головой.

— Отставить! — кивнув, ответил генерал. — Вы нужны мне здесь, на случай, если нас ждёт ещё засада.
— Генерал, позвольте…
— Я сказал отставить! Хочешь сделать что-то полезное — найди, через какую поганую дыру утекла информация о координатах и времени рейса.
— Слушаюсь! — голограмма пропала.

Тау ещё пару мгновений пристально осматривал то место, где она была, после чего подошёл к креслу пилота.

— Почему корпус не использовать Больше двигателей.
— Аэродинамика нарушится, — Вадим обвёл жестом нависшее над ними брюхо «Новы». — Ему и так с нашим «Предвестником» будет тяжко, а с бойцами корпуса и подавно.

Стенки корабля мягко завибрировали, тормозя перед шлюзом.

— Пошли, — махнул рукой Тау, надевая фуражку и первым ступая внутрь «Новы».

На капитанском мостике тревожным красным горели предупреждающие огни, а весь командный состав хаотично перемещался между панелями. Встретить генерала поднялся было сам капитан транспортёра, но его тут же вновь окружили подчинённые, наперебой суя планшеты. На лбу мужчины проступила испарина; отвечал он сбивчиво, что порождало ещё больший рой вопросов. Шум нарастал.

— Тишина! — рявкнул Тау. На мгновение, всё внимание действительно оказалось на нём.
— А теперь все покиньте это помещение. Живо, — чуть тише, но вкладывая в каждое слово вес, продолжил он.
— Товарищ генерал, это против устава, — наконец смог заговорить капитан.
— А разговоры — против моего приказа. На выход, шагом марш!

Мостик довольно оперативно опустел. Генерал повернулся к своему пилоту и кивнул на центральное кресло перед пультом управления.

— Ну, Вадь, колдуй. Злые люди ушли.

Вадим слегка улыбнулся. Фразу он помнил ещё с их первой встречи.

Его в очередной раз избивали на платце. Из-за замкнутости и тревожности, граничащей с психическим расстройством, он никогда не ладил со сверстниками и понимал, что поход в армию будет приравниваться к самоубийству. Однако непреодолимое влечение к полётам, почти помешательство, заставило его зубрить наизусть все тесты, какие мог подсунуть ему психолог, перед проходом комиссии.

Били безжалостно, стараясь как можно больнее ткнуть сапогами под рёбра, когда он упал. Вадим терпел, крепко сжав челюсти.

«Эй, шпана, разошлись!» — послышался чей-то окрик. Это и был Тау.

Тогда программа военного синтеза была совсем нова. Едва открыли тот самый материал, что, взаимодействуя с человеческим ДНК, позволял превращать людей в гибридных существ органической и механической природы. Эдакий киборг до молекул, как объяснял потом сам Тау.

Обычные солдаты, чьё ДНК было несовместимо с материалом, синтезированных, или «синт», недолюбливали, для собственного утешения считая их надругательством над природой. Но уважать их были обязаны, в чем Вадиму предстояло удостовериться. Когда его однополчане отказались последовать указанию, он впервые увидел как, под воздействием лёгкого толчка, колено одного из них согнулось в противоположную сторону.

Дождавшись, пока остальные разбегутся, прихватив с собой пострадавшего, Тау опустился на корточки перед Вадимом и протянул ему руку.

«Вставай. Злые люди ушли»

— Вадь, помочь с чем-то

Голос вернул Вадима в реальность. На удалённо управляемых двигателях «Предвестника» он медленно вёл транспортёр к кромке орбиты, интуитивно сбавляя скорость по мере того, как притяжение усиливалось.

— Сейчас будем входить в атмосферу. Мне нужно, чтобы корпус не перегрелся. Бортовой компьютер не справится, наверное.

Без лишних слов, Тау создал на затылке порт для соединения с системами транспортёра и подключил соответствующий кабель. В голове прошёлся холодок и перед глазами возникли интерфейсы различных подсистем, в изучение которых он погрузился.

— Так, с перегревом я разберусь. Что ещё
— Дай мне точку входа, куда компьютер их определил.

На стекле перед ними появился указатель, а после и модель предполагаемого спуска на посадку.

— Так сажать будешь — спросил Тау.

Вадим прищурился, рассматривая облака.

— Нет. Там войду. Поставь маркер, — наконец твёрдо сказал он, указывая пальцем на лёгкий завиток в облаках. — Там будет нисходящий поток, его я и поймаю.

Тау кивнул, передвигая указатель. Ещё больше огней зажглись красным, пока не потухли вовсе, отключенные по воле синты. Вадиму он привык доверять.

По стенам транспортёра прошла мелкая дрожь, затем ещё и ещё, пока не переросла в сильную тряску. Вадим вывел перед собой виртуальную панель, набрал комбинацию кнопок и тряска на пару секунд утихла.

— «Предвестника» отстыковал. В атмосферу входим, — зачем-то пояснил он, хотя прекрасно знал, что все действия в транспортёре Тау видит перед глазами.
— Тормозить не надо
— Рано. Скорость нужна будет.

Завораживающий вид планеты перед ними омрачился красным заревом у носа транспортёра. «Нову» теперь безжалостно трясло, и Вадиму пришлось пристегнуться.

— Думаешь, спасёт от удара — с усмешкой повернулся к нему Тау, параллельно настраивая систему охлаждения.
— Ещё как, если я не буду ездить перед кнопками, то смогу хотя бы попадать по ним.

Генерал усмехнулся шире. Вадим мог быть каким угодно скромником в жизни, но о своих умениях судил здраво. И сейчас, даже занятый перераспределением тепла, Тау не мог оторваться от созерцания того, как искусно пилот использовал инерцию и гравитационное поле, чтобы сманеврировать в намеченную точку входа. Как только «Нова» прошла её, температура на мостике ощутимо повысилась. Но на лице Вадима не дрогнул ни один мускул.

Подобную хладнокровность в жару Тау хорошо знал. Однажды, Вадим вытаскивал его из плена на Среднем Востоке. Будущему генералу повезло — враждебная сторона, которой он сдался ради сохранности своего отряда, в технологии синтеза разбиралась недостаточно хорошо. Поэтому она и не заметила коммуникатор, в который Тау, вычислив смену караула, передавал свой план побега по всем знакомым частотам, в надежде, что кто-то услышит.

Ослепительные лучи молекулярных расщепителей взрывали песок под его ногами, плотными клубами отправляя его в визоры. Он бежал как только мог, но увязал в песке — физику для синт никто так и не отменил. И когда уже стало казаться, что его сообщение действительно никто не слышал, над головой раздался свист реактивного двигателя. Пройдя в миллиметре от пересекающихся смертельных лучей, истребитель выдал точечный залп, выводя один генератор из строя, а после — сделал кульбит и снова исчез в вышине, чтобы вернуться с повторным залпом. Тау бы так и наблюдал тогда в трансе, если б последний луч не прошёлся около его носа.

Температура корпуса спала, о чём отсигналили системы.

— Я чувствую его! Поток! — с радостью воскликнул Вадим. Он склонился над панелью и сосредоточенно корректировал курс. Действительно, по ощущениям транспортёр, ведомый по плавной траектории на спуск, будто стал легче.

Их удача, как и воздушный поток под транспортёром, вскоре иссякла — пролетев по инерции ещё пару метров, «Нову» стремительно потянуло вниз.

Движения Вадима ускорились, хотя он упорно не позволял себе паниковать. Было почти больно смотреть, как его тщедушное тело мечется между несоразмерным количеством различных кнопок и панелей, в попытках выправить транспортёр. Он не хотел думать о сотнях колонизаторов за его плечами, лежащих в камерах стазиса и не подозревающих, что сейчас их жизнь — в его леденеющих руках.

На плечо Вадима легла ладонь.

— Выдохни, — Тау, так же воюющий с двигателем, что упорно не желал запускаться, смотрел пилоту в глаза. — Ты справишься. Помнишь, как в тот раз, когда мы пьяные у командира вертолёт угнали, а он заглох у нас над болотом

Вадим выдавил из себя подобие улыбки. Он ещё пару раз дёрнулся по сторонам, после чего завис, смотря в стекло на приближающуюся землю.

— Тау, тут есть ручное управление — неожиданно спросил он.
— Конечно, а как ты сейчас управлял
— Нет, совсем ручное ручное. Руками которое крутить можно.
— А. Это космический корабль русской сборки, конечно есть, — по мысленной команде Тау перед Вадимом появился штурвал.
— Отлично, — лицо пилота снова ожило. — Мы сейчас идём как раз так, как нам нужно, на посадочную полосу. По моему сигналу я постараюсь выровнять эту махину, а ты включай ускорители.

Тау кивнул. Вадим вновь уставился в стекло, медленно выдыхая.

— Не сейчас…

Свист ветра, казалось, можно было слышать в кабине.

— Не сейчас…

Деревья снизу переставали быть зелёным массивом, всё отчётливее виднеясь по-отдельности.

— Не сейчас…

Дрожь стен переросла в перкуссионный ритм.

— Давай!!!

С оглушительным хлопком зажглись ускорители, а нос транспортёра взмыл вверх, делая его похожим на пикирующего ястреба. Вадим намертво вцепился в штурвал, лишь слегка расслабившись, когда «Нова» полетела ровно над полосой. Выпущенные чуть ранее шасси мягко соприкоснулись с покрытием.

Хоть скорость приземления и превышала стандартные протоколы торможения, Тау сумел их адаптировать. Но всё же, когда транспортёр остановился на самом краю полосы, в его голове проскользнула шальная благодарность строителям за добросовестно добавленный резерв.

Вадим же привстал со своего кресла и, тяжело дыша, неверящим взглядом смотрел на землю.

— Посадил, — тихо сказал он, будто удивляясь собственным словам.
— А как иначе — рассмеялся Тау и обнял товарища.

Много позже, когда пассажиров злосчастной «Новы» высаживали и вводили в курс дела, генералу не давал покоя майор охранного корпуса. Уж слишком сильно, для вояки, он суетился вокруг гражданских. Тау вновь прокрутил в голове их последний диалог.

Припоминая то, что майор ради своего участия в посадке был готов оспорить приказ, генерал с подозрением настроил визоры на сквозное зрение.

Тут же в его руке оказался пистолет, а в следующее мгновение майор упал, хватаясь за дыру в груди. Из кителя выкатился скрытый микрофон.

Большой Проигрыватель

Другие работы авторов:

Источник