Бульвар Игроков с Грозой

Я пытаюсь поймать юношу в клетчатом пиджаке, полосатом шарфе и берете в горошек за рукав. Но осторожно, чтоб не спугнуть. Все эфемерны, пугливы и сердиты, если вмешиваться.
— Как зовут этот город спрашиваю я его, в голове всплывает голос солиста группы «Несчастный случай», который поет трубно, ангельски «Как назвать этот ветреный край» — нам во след крикнет Он, мы ответим: «Давай, назови его Армагеддон». Но юноша поворачивается ко мне, хмурится, разглядывая меня прозрачными оранжевыми глазами. И отвечает просто, совсем не по-ангельски.
— Сумеречный, конечно, — он улыбается, и я осматриваюсь. Где я оказался сегодня Пока я понимаю, что это снова давешний бульвар, который ведет к лестнице, которая ведет к обрыву, который над морем, полосато-клетчато-горошковый юноша уходит. Или его уносит ветер.
— Сумеречный, — выдыхаю я. Сумерки бывают утренними и вечерними. Я не понимаю, какие сейчас. Кажется, вечерние.
Я иду по бульвару, я уже знаю, что посередине широкой аллеи, усаженной платанами, есть фонтан. Он украшен красивой скульптурной композицией. Два юноши, две девушки, похожие на греческих богов и богинь, танцуют, изгибаясь в прихотливых, но гармоничных позах.
Этому фонтану чего-то не хватает. Не воды. Вода струится из-под их ног, стекает с рук. Четыре фигурки, кажется, пытаются ускользнуть от чего-то или поймать что-то. И я не могу понять, что не так. Стою, безнадежно ищу монетку, чтоб бросить в фонтан.
— Чего же тебе не хватает, — гляжу я в лицо девушки, которая вскинула руки к сумеречному небу.
— Грозы, конечно.
Я моргаю. Это она ответила Слышу звонкий смех, оглядываюсь и вижу тоненькую девчушку лет двенадцати. Где я ее видел Где Она почему-то похожа на девочку из какой-то детской книжки. Но какой
— Я не она, — показывает девочка на мраморную богиньку, — Я Элли.
Опускаю взгляд. И правда. Башмачки. Серебряные. Но это не Элли из сказки Волкова. Она слишком реальна. Джинсовый сарафан с Тотошкой на стилизованном передничке еще ни о чем не говорит. Так где я мог видеть Элли Эту странную Элли.
— Где я тебя видел, — сердито спрашиваю я. Даже если это такой странный сон, тот, в котором золотистый туман катится по улицам Сумеречного города, а четыре мраморных танцора играют с чем-то невидимым. Даже если это сон, я могу узнать, правда
Я почти вспоминаю, и оседаю на край фонтана, брызги летят мне в спину, пропитывая серый дорогой пиджак.
— Элли Господи, — я разглядываю ее миловидное личико с прозрачными, почти нарисованными глазищами, — Ты же сестра Тани!
Таня хорошая подруга моей старшей сестры Али. Той еще ведьмы. Я смутно помню Таню, какой-то разговор про вот эту Элли. Господи, да ведь Элли умерла Или нет. Или просто Таня давно ее не видела. И зачем-то рисовала. Да, точно. Аля показывала мне рисунок. Там были вот такие вот детские каракули ручки, ножки, огуречики. На одном огуречике сарафан с ушастой собачьей рожицей, и яркие серебристые башмачки. Тане когда-то подарили серебристый фломастер, вот она и рисовала им яркие детали. Когда была ребенком. А Элли Сестра Умерла Я не мог оторвать взгляд от девочки в сарафане.
— Я не сестра, — помотала головой девочка, — Ты все перепутал. Я ее подружка.
Подружка Поэтому она тебя рисовала на целой куче рисунков И выдала эти рисунке Але, потому что Аля ведьма, и может помочь. В чем Избавиться от воспоминания о мертвой сестре
— Ты мрачный, — поджимает губы девочка, явно собираясь уходить. Живая, вон, мороженое в руке. Косички в стороны торчат. Царапина на щеке. Бывает у мертвых девочек мороженое и царапина Не знаю. Зачем мне Аля показывала рисунок Тани
«Да потому что я психолог, дери его направо и налево», — фыркнул я сам себе. А рисунок был не про погибшую сестру. Не было у Тани никаких сестер. Элли была подружкой Тани. Настоящей выдуманной подружкой! И пропала из сознания, когда та выросла. И Тане было так грустно без Элли, что она даже пошла к ведьме Але, чтоб та научила ее не грустить. А ведьма Аля умная, и пошла к своему брату-психологу, чтоб тот посоветовал, что делать.
А что умный брат-психолог Что я
А я оказался тут. Смотрю на стенку высокого узкого дома с треугольной крышей. Там табличка: «Бульвар Игроков с Грозой». Вот это я отвлекся! И от города, и от фонтана, и от бульвара, по которому гулял. Я бегу за Элли.
— Элли, милая, прости меня, ты подружка Тани, выдуманная подружка!
Девочка резко разворачивается ко мне.
— Сам ты выдуманный, — говорит она, поджимая губы, — А я настоящая и я тут живу.
Все. Я все понял. Мне снится сон. Не в первый раз мне снится сон про город вечных сумерек. Город с красивыми улицами, высокими домами, бульварами, платанами на аллеях. Город с кафе под полосатыми козырьками. С многоцветными светофорами. С бегущими по улицам каретами, запряженными быстрыми полупрозрачными лошадками. Я уже знаю, что эти лошадки маленькие ветра. Они так играют. Это мне рассказала оранжевая лошадь, которая прыгала на скакалке. В позапрошлое мое посещение.

Читай продолжение по ссылке под изображением

Источник