Те, кто охотятся в ночи

 

Те, кто охотятся в ночи Город спит, убаюканный безлунной ночью. Спят и жители города, уставшие после долгого трудового дня. В окнах не горит свет; шторы плотно задернуты, двери - крепко заперты.

Город спит, убаюканный безлунной ночью. Спят и жители города, уставшие после долгого трудового дня. В окнах не горит свет; шторы плотно задернуты, двери — крепко заперты.

Не сплю только я. И эти трое.

И я, и они стараемся бежать как можно тише. Я — чтобы увеличить шанс оторваться. А они… Они вообще любят делать все по-тихому.

Понятия не имею, как они меня вычислили. То ли в баре за пятой кружкой эля кто-то из моих новых знакомых проболтался, то ли они прочитали обо мне в одной из местных газет: репортеры как собаки — с их дьявольской памятью на лица могут унюхать меня в самой густой толпе. А может, кто-то из Братства слил информацию обо мне (но это очень вряд ли). По большому счету, сейчас это не важно. Сейчас главное — просто бежать, столько, сколько хватит сил.

Поворот, еще один. Наступаю в холодную лужу, тихо ругаюсь. Какой-то спальный район, клонированные домики, смазанной картинкой мелькают желтые фонари. Зря эти фонарики понавешали, конечно. Сейчас их свет очень некстати.

Добегаю до конца улицы; передо мной неожиданно вырастает высокая ограда городского парка. Не раздумывая, перемахиваю через нее и бегу по тропинкам в самую глубь. Преследователей не слышно, но я чувствую — они близко.

Если бы я был героем фильма, я бы наверняка стал с ними драться и всех уложил. Но я слишком хорошо знаю этих гадов. Против их оружия я бессилен — они вырубят меня, как только я окажусь в радиусе 5 метров от них. Поэтому единственный шанс выжить для меня — спрятаться.

Выбегаю к какому-то длинному пруду. К берегу пришвартованы лодки, на которых по выходным горожане катаются. Некоторые накрыты брезентом. Понимаю, что шанс ничтожен. Но я уже начал выдыхаться, поэтому особого выбора у меня нет.

Бегу к дальней лодке, перепрыгивая по остальным, спотыкаясь о весла. На ней даже брезента нет — только какие-то мокрые сети и кусок холстины, который только половину меня прикроет. Сворачиваюсь в позе эмбриона, набрасываю на себя весь этот хлам. Деревянная скамья больно впивается в колени. Стараюсь выравнять дыхание и не шевелиться, чтобы лодка перестала шататься и пускать предательские круги по воде.

Внезапно сквозь дыры в ткани вижу отблески трех фонарей. Они приближаются.

Притормозили. Мне показалось, что даже слышу их учащенное дыхание. Лучи фонарей начали метаться по траве и деревьям, все чаще останавливаясь на поверхности пруда и на лодках.

Потом из трех лучей остался один, зато он светил на воду постоянно. Видимо, преследователи разделились, что хорошо. Но такое внимание оставшегося к моему пруду мне очень не нравилось. Прям очень.

Он подошел неслышно, как кошка. Я дрожащей рукой нащупал рычаг прибора в кармане, готовый его переключить, и будь что будет — но внезапно услышал, как резко сдернули брезент на соседней лодке. Оборвавшийся крик, тихое шипение и — темнота.

Я задержал дыхание. Несколько мгновений растянулись в бесконечность, вязкую и удушливую.

Наконец я услышал звук удаляющихся шагов. Преследователь больше не крался, пытаясь скрыть свое присутствие.

Я пролежал в лодке для надежности еще минут 40, зная хитрости этих уродов и их умение выжидать. Потом осторожно освободился из укрытия и приподнялся, пытаясь разглядеть, кто на мое счастье (и его несчастье) оказался в соседней лодке. Возле пруда был только один полупотухший фонарь, поэтому это было непросто.

Парень и девушка. Молодые совсем, не больше 20ти. Видимо, места для свидания получше не нашли. На свою голову.

Я вгляделся в их лица. Они были спокойными и умиротворенными, но дыхания я не услышал. Трогать их не стал; мне очень хотелось верить, что их просто усыпили. Хотя я понимал, что мои преследователи — не те люди, которые будут переживать из-за пары лишних убийств. Они не оставляют свидетелей. Даже случайных.

Теперь нужно выбраться из парка и идти… да куда глаза глядят. Главное, подальше отсюда.

 

Приключений на сегодня достаточно. Да и на всю жизнь, если честно, тоже, с лихвой. С радостью бы стал снова жить скучно и по-обывательски, жаловаться на рутину и пить пиво по вечерам с коллегами в баре. Жаль, что теперь это невозможно.

А все из-за Маховика.

Это был слепой эксперимент; сначала все, даже мы, его авторы, называли его безумным. Идея была взята из какой-то популярной детской книги, не помню название. Управление временем… какая чушь! Я тогда подрабатывал ассистентом в лаборатории вечности; наши исследования были строго секретными, и о них не знал никто. Как и о самой лаборатории. Не то, что сейчас.

Мы и сами не верили в то, что наши чересчур смелые идеи могут воплотиться в реальность. Просто пробовали, экспериментировали, играли с минутами и секундами. Однажды мой напарник случайно обжег подопытной крысе спинку и решил попробовать отмотать сделанное назад. И неожиданно у него получилось.

Абсолютно здоровая крыса без единой подпалины на шерстке. Она стала нашим символом и знаком успеха. О нас тогда заговорили; брали интервью, печатали статьи в газетах на два разворота. Мы стали очень популярны; о нас начали рисовать комикс, предложили контракт на создание сериала. Мы же продолжали эксперименты, пока только с крысами и кроликами: большинство из них были успешными. Мы уже готовились к пробным испытаниям с участием человека. Но внезапно все изменилось.

Возможно, кто-то наверху понял, чем может угрожать наше изобретение, или какую власть оно может дать. В результате мы однажды утром мы пришли на работу и на месте лаборатории обнаружили тлеющие обломки. Камеры наблюдения были вырваны с корнем, тревожная и пожарная сигнализации отчего-то не сработали. Наши сервера с данными взломали, и все экспериментальные данные были уничтожены. Уверен, что перед удалением они были тщательно скопированы и теперь стали (или очень скоро станут) орудием или даже оружием в чужих руках.

У нас остался только один прототип Маховика, который мой осторожный коллега, оказывается, каждый день относил домой и прятал под матрасом. И мы втайне продолжили эксперименты. Это было очень сложно без собранных данных и остального лабораторного оборудования, но мы были фанатично упорными, готовыми умереть за идею. И наши эксперименты снова стали давать хорошие результаты.

На фоне этого наша жизнь сильно усложнилась. В прессе началась травля; нас называли шарлатанами и охотниками за дешевой славой. Многие коллеги из мира науки, бывшие друзья от нас отвернулись; нас осталось всего пятеро. Братство Маховика, так мы называли себя. Мы были вынуждены продолжать эксперименты тайно, собираясь в доме одного из нас.

Однажды глубокой ночью мы все же провели эксперимент с участием человека. Подопытным сделали меня, как самого бесполезного для дальнейшей работы по проекту, ведь я был всего лишь лаборантом. Но я был ни капельки не против.

Меня отправили всего на 20 минут назад, но эти 20 минут значили для нас больше, чем целая жизнь. Точнее, они стоили нескольких жизней.

Оправившись от шока и от того, что эксперимент прошёл успешно, я стал наблюдать за нашей пятеркой со стороны. Меня не должны были видеть, поэтому я осторожно наблюдал за происходящим из окна. Я смотрел, как мы готовимся к эксперименту, в сотый раз проверяем оборудование. Успел отметить, какая у меня дурацкая прическа и ужасные синие круги под глазами, впрочем, как и у моих друзей.

Уже вот-вот должно произойти мое перемещение, идет обратный отсчет. За несколько секунд до момента икс входная дверь резко вылетает от сильного удара, и вбегают трое в масках. Из черных трубок в их руках раздается шипение, и двое наших падают. Еще двоим удается укрыться в соседней комнате. Мне неизвестно, что произошло дальше, потому что как раз в этот момент меня ослепила яркая вспышка, и я потерял сознание. Мои 20 минут закончились, и петля времени свернулась, поймав саму себя за хвост.

Не знаю, сколько прошло времени и что вообще происходило до момента, когда я вновь очнулся. Я был в каком-то жилом районе незнакомого города; лежал возле порога чьего-то дома, сжимая в руке Маховик. Мне не дали и пяти минут, чтобы прийти в себя; поднимаясь на ноги, я услышал знакомое шипение. И побежал. Тогда мне удалось оторваться, спрятавшись в мусорном баке. Вонючий, но живой.

С тех пор я в бегах. Не знаю, зачем мне все это нужно. Не знаю, работает ли еще мой Маховик и зачем я берегу его ценой своей жизни. Я пообещал себе, что использую его, как только риск умереть станет слишком реальным. Но только в самом крайнем случае; я очень сомневаюсь, что он настроен правильно, и если настройки сбиты, я рискую рассыпаться на миллиарды микрочастиц и никогда уже не собраться вновь. С парой наших подопытных кроликов произошло именно это.

Охотники с черными трубками следуют за мной по пятам. Уверен, им нужен не я, а последний оставшийся Маховик, но мне от этого не легче — уверен, они убьют меня, как только догонят.

Они находят меня только по ночам. Днем слишком много людей, слишком много свидетелей — видимо, не зря я хожу только по самым оживленным местам. Мне все равно непонятно, почему их это останавливает; хотя то, что они до сих пор не привлекли полицию, заставляет меня думать, что эти ребята работают не на правительство, а на себя. Но сам я в полицию ни за что не пойду: я понимаю, что оттуда они меня достанут, как крысу из мышеловки.

Я забрался на холм на окраине города. Над спящими крышами сонно потягивается рассвет. Небо сегодня очень красивое: зеленое, розовое, фиолетовое. Я ничему так не радуюсь, как рассветам — ведь каждый из них дарит мне еще один день, чтобы побыть живым. И еще один шанс найти тех, без кого я чувствую себя таким потерянным. Я понимаю теперь, насколько сильно люблю жизнь, даже такую — в бегах. А вот закатам я теперь по понятным причинам совсем не радуюсь, хотя реньше всегда предпочитал их рассветам.

Мой таймер снова запустился. Сегодня я продолжу свой путь. Я все еще надеюсь добраться до моего города и найти оставшихся двух из нашего Братства. Все, что у меня есть — надежда на то, что они живы. Не уверен, что правильно настроил Маховик, но все вместе мы обязательно справимся. С их помощью я вернусь в тот самый день и предупрежу нас всех о нападении. Мы сможем спастись впятером, я уверен. Без них я все равно не вижу в своей жизни особого смысла.

А сейчас мне надо найти какой-нибудь еды и продолжать свой путь по солнцу, на запад, навстречу очередному закату. На встречу с теми, кто меня очень ждет.

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *