Три холста

 

Три холста На стене висело три чистых холста, перед которыми стояло двое — девочка и высокий демон в костюме. — Т-с-с-с. Смотри. — Там ничего нет, Учитель. — Смотри. Это одна из лучших моих

На стене висело три чистых холста, перед которыми стояло двое — девочка и высокий демон в костюме.

— Т-с-с-с. Смотри.

— Там ничего нет, Учитель.

— Смотри. Это одна из лучших моих работ.

— Я все равно, хоть изгони, ничего не вижу. Это упражнение, Учитель Я думал, абстрактный период моего обуче…

— Да помолчи ты, у меня воспроизведение барахлит, сейчас налажу! И, может быть, научу тебя создавать шедевры.

Спустя пару секунд на светлой поверхности самого левого холста проступают темно-бордовые пятна, будто кто-то плеснул на его изнанку кровью. В движениях этих узоров рождается картина:

Девушка, почти ребенок, стоит перед сидящим на краю огромной кровати человеком. Он принимает из ее рук кубок, на его лице умелой рукой художник запечатлел возбуждение, граничащее с помешательством.

— Одна из первых моих крупных работ. Иногда счастье многих зависит от жизни или смерти одного. Они сами приводят к этому; и сами расплачиваются. Разберём на сюжетном примере. Смотри внимательно.

От холста по окружающему их пространству проходит волна отвратительно шипящих помех.

Мазки крови приходят в движение.

***

В центре Тераза необычно тихо. Только высохшие тела повешенных покачиваются под горячим пустынным ветром, пока Бадур ведёт мула по главной улице.

Причина безлюдья проста. На трон взошёл избалованный, трусливый и хитрый Фаик-шейх. Заговоры, существующие только в голове его визирей, привели к массовым казням. А Бадура — в этот город.

У него, бедного торговца благовониями, аромат которых окружал его мула, было сразу три прибыльные подработки, помогавших прокормить семью. Он продаёт афродизиаки, торгует информацией и иногда жизнью.

— Пррр, — шепнул он четвероногому товарищу, увидев свою цель на углу перекрёстка. — Как поживает прелестная хозяйка стоящей передо мной прекрасной слуги

«Девушка, но настолько, настолько молодая!» — Бадур спрятал удивление за ослепительной улыбкой. Его план удался, и не так важно, кто посланник.

— Моя госпожа из надежных источников…

«Ха! От своей подружки-болтушки, которой я продал пару склянок по дешевке», — отметил Бадур

— …узнала, что ты продаешь волшебное зелье, делающее мужчин здоровей и… — она чуть замялась и будто выплюнула, — любвеобильней. Это правдиво

— Да, сияющая луна, это так! Напиток богов лежит в моих мешках! Пара капель, и любой сын Адама будет неутомим, как буйвол!

— Я поняла. Сколько ты хочешь

— Сто монет.

— Хорошо. Покажи свой товар.

— Вот, госпожа, посмотрите. Чуть пряный лимонный запах. Десяток капель в чашу с вино, — Бадур передал девушке заранее положенную за пазуху склянку. Она быстро открыла ее, вдохнула и удовлетворенно кивнула.

— Заплатите ему полную цену.

«Зачем она использовала ритуальную фразу, после которой казнят преступников» — шпион успел удивится прежде, чем прилетевший из пращи телохранителя камень отправил его во тьму.

*

Фаик-шейх знает — отрава может быть где угодно. Каждое блюдо и каждый напиток с его стола проверяет дегустатор, за которым следит личный телохранитель.

Уже не раз враги отца пытались убить его. Ассасины повсюду, они могут отравить все источники воды в городе, только бы добраться до него. Спальня рядом с гаремом — одно из немногих безопасных мест. В этом он может быть уверен.

Двери распахнулись, и в темные покои ворвался девичий смех. Дочка.

— Повелитель, я принесла тебе дар от моей матери! — малышка падает на колени, протягивая полный вина кубок вперед. — Это вино из дальних западных стран, откуда родом предки моей матери.

Фаик подходит к девочке, левой рукой забирает кубок, а правой аккуратно берёт её за волосы, поднимает и ведет к кровати. Он чувствует, как ее трепет передается ему и заставляет дрожать от возбуждения.

— Благодарю, дочь моя. Садись передо мной, пока я не закончу пить, — Фаик делает большой глоток, уже представляя, как будет удерживать вырывающуюся из объятий дочь; они всегда пытаются сбежать. А потом, когда ему наскучит, возьмет ее. Сильное вино. Это чувство, в груди и самом низу живота…

Девочка знает, что ее ждет. Другие рассказывали.

«Позволь мне уйти живой, прошу», — ее молитву прерывают странные шипящие звуки.

Фаик-шейху принадлежит все в Теразе, а особенно во дворце. Но сейчас он, скрючившись на собственной кровати, хрипит, не в силах вдохнуть ни глотка живительного воздуха.

***

Кровавый танец на левом полотне останавливается, и оно начинает бледнеть.

— Учитель, получается, афродизиак на самом деле был ядом

— Да, Бадур был ассасином. Как видишь, моя картина не совершенна — прекрасный образ дочери, передающей собственному отцу отравленное вино не подкреплен достаточной базой. Лишь по размышлении становится ясно, что яд в вино шейха подмешала собственная жена, считавшая его возбуждающим средством.

— А Бадур И что стало с дочерью шейха

 

— Их предали казни телохранители, как и всех во дворце. Без этих смертей я бы не смог написать полотно. Пойдем к следующей картине…

Реальность снова пошла рябью, и правый холст налился кровью.

Человек с букетом цветов стоит перед рядом свежих могил. Через пару секунд зритель понимает — букет растёт прямо из его ладони…

***

Всю жизнь отец Ромы зарабатывал деньги, изобретая новые способы облапошить серые массы в Сети, но по настоящему ценил только свой сад на крыше. Он был цветоводом.

Рома с детства любил бродить по этим серым верандам вместе с сестрой или матерью, разглядывать причудливые генетически модифицированные растения и мечтать. Отец никогда не срезал цветы, и если дарил, то только в горшках: дарить срезанные цветы для него было то же самое, что дарить мертвых щенков. Неудивительно, что…

— Терпеть не могу мертвых цветов.

— Что, простите — недоуменно спросила продавщица, протягивая ему огромный букет. Рома осознал, что последнюю мысль проговорил вслух.

— Ничего. Сколько за букет

Но в этот раз мертвые цветы — самое то. Розы. Сестра любила розы. Как и мать.

С негромким стуком двери разъезжаются и монорельс несет его на окраину города. В вагоне сидит парочка уткнувшихся в телефоны детишек. На проходе валяется какой то мужик — похоже, переборщил со стимуляторами. Рома подходит к нему и кладёт руку на лицо. Из кожи прорываются несколько ростков с шипами и впиваются в шею человека.

«Его кровь отравлена».

— Исправьте, — шепчет Рома.

— Дядь, что с ним — одна из девочек отрывается от телефона и идет к нему.

— Ничего, жить будет, — шипы быстро прячутся в коже.

— А что у него с шеей — увидев похожие на укусы следы.

Дверь открывается, и Рома выходит, оставляя за спиной испуганных детей и хрипящего от ломки наркомана.

Еще полчаса езды на такси и десять минут пешком. Кладбище, ограда, у которой растут выведенные его отцом цветы.

Могила матери. Ее схватили первой, когда рэкетиры ворвались в дом: но умерла она последней. Рома оставит ей половину цветов.

Остальное — сестре. Когда отец отказался говорить пароль своего основного аккаунта, ее убили.

И последняя, папина могила. Один умирающий цветок для мертвеца.

Рома выходит с семейной могилы. Дальше, за оградой, только свежие ямы. И четыре мешка с телами пока что живых людей. Рома достает их, парализованных, и укладывает в сколоченные вчера гробы.

«Пусть они проснутся… Через несколько часов».

«Хорошо. Ты скоро отдашь Цену»

«Как только закопаю последнего».

Спустя пару часов Рома бросает лопату и обессилено опускается у последней насыпи. Скоро захороненные проснуться.

«Красный закат… Герой заканчивает свой путь у могилы последнего врага. Как эпично».

«Ты закончил»

«Да».

«Тогда…»

«Подожди, я встану».

Рома поднялся навстречу солнцу. Цветы его отца пробили кожу и расцвели над погребенными заживо убийцами их семьи.

Чтоб дать свои плоды.

***

— И в чем тут ошибка

— Мы снова практически ничего не знаем, Учитель. Ни что это за цветы живут в главном герое, ни то, как он нашел убийц, ни как погибла его семья и почему он сам остался жив.

— Да. Правильно. И та, и другая картина не шедевры демонического искусства, хоть и написаны кровью жертв, участвующих в сюжете. Но вся суть в центральной картине. Она пока пуста, но там я изображу нас с тобой. Как мы стоим перед этими полотнами. Осталось решить, чем я буду рисовать.

— И чем… — Ученик не смог закончить свой вопрос. Детская рука его Учителя превратилась в длинное лезвие и снесла рогатую голову. Тело в костюме упало, заливая «пол» чёрной кровью демона.

«Пора создать истинный шедевр», — ребёнок погрузил руки в новые краски и счастливо засмеялся.

Большой Проигрыватель

Другие работы авторов:

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *