Из зернышка — в хлеб,
Из молока — в простоквашу….
— Деда! А деда! А что такое «вечная жизнь»
— Не вертись, егоза! У меня от тебя мушки в глазах.
— Ну, деда! — заканючила внучка.
— «Вечная жизнь», говоришь
Щурясь подслеповатыми глазами, старик медленно опустился на траву. Девочка тут же устроилась рядом.
Стрекотали веселые стрекозы, солнышко щедро делилось своим теплом с землёю. Голубые глаза блестели от любопытства, пальчики нетерпеливо перебирали подол красного сарафана, а ноги, казалось, сейчас сорвутся с места и побегут вприпрыжку, не дождавшись дедового рассказа. Но Маришка приказала ногам не своевольничать и стала ждать.
Дед заломил соломинку. На конце ее наливались семена.
— Вот смотри, Мариша. Что видишь
— Пшеница, деда. Мы ж на краю поля сидим!
— Пшеница. Верно. А что из пшеницы делают
— Знамо дело, муку.
— А из муки что
— А то ты не знаешь! Хлеб пекут!
— А кто этот хлеб ест
— Так мы с тобой!
— Правильно, внуча. Из зернышка — в хлеб. Из ручья — в море. Из ниточки — в рубаху. Из малого — в большое. Словно колесо вертится, спицы одна за другой не поспевают. Так и время бежит, так и жизнь перетекает из одного в другое — и движение это, Мариша, без конца и края. Вечное и бесконечное.
Мариша ловит муравья на листик и смотрит, как он пытается с него убежать.
— Живут жена с мужем, дитя к ним приходит. Взрослеет, на ноги встаёт. И вот уже не он дитя — а у него. И то растет, уму-разуму набирается. Уже те, что были отец с матерью, стали бабкой да дедом. И прядется нить рода людского, не прерывается. Жизнь от жизни. Вечно.
— Деда… А как же те, кто… Ну… Если хворь какая, или война там… — боязно девочке вслух о мертвых говорить. Мать узнает — ругать будет, что не тем девка голову забивает.
— А за тех не боись, внучка. Они тоже часть вечной жизни. Только о той части мы не ведаем. Знай только, что пока помним о них — огонь их горит ярче.
Маришка ложится в траву и смотрит в небо, глубокое, как колодец. Смотрит в небо, бесконечное, как сама жизнь, и вспоминает.
Павлика вспоминает, который прошлым летом утонул на речке. Хороший был Павлик, всегда ей яблоки таскал из своего сада.
Анку вспоминает, старшую сестру, не вынесшую воспаления лёгких. Глаза у нее были голубые, как у Мариши, да прозрачные. Строгая была, в мать.
Вспоминает котенка Черныша, которого собака дворовая загрызла. Маленький был Черныш, ласковый.
Дядьку Николу, который раньше к ним ходил крышу чинить, вспоминает. Говорят, ушел куда-то служить, и там голову сложил. Добрый был, Маришке смастерил коня.
Вспоминает Мариша и кажется ей, что ярче становится небо от огня вечной жизни и от ее воспоминаний. Ведь не зря же слезы катятся из детских глаз Капля за каплей, огонек за огоньком, облачко за облачком, жизнь за жизнью…