Пол… Полина

 

Пол… Полина Сегодня погода вспомнила о своём летнем статусе и принялась навёрстывать упущенное. Ещё вчера каждый, кто обращал взор к небу, видел кучевые облака, похожие на пушистых овечек с

Сегодня погода вспомнила о своём летнем статусе и принялась навёрстывать упущенное. Ещё вчера каждый, кто обращал взор к небу, видел кучевые облака, похожие на пушистых овечек с чистовымытой шерстью, лениво плывущие с запада на восток.

Нынче же облака-овечки отсутствовали, словно перебежали на другое поле, более плодородное и богатое травой. Небосклоном теперь безраздельно властвовало солнце. Обжигающе горячее оно безжалостно выпивало из земли те немногие капли воды, что оставались от дождя недельной давности. Отражаясь от стеклянных поверхностей, лучи плавили асфальт, оставляли ожоги на незащищённой коже, нагревали бетон и пластик, метко били в непокрытые головы.

Со стороны могло показаться, что жизнь в эти часы замирает, застывает, словно хорошо сдобренный крахмалом кисель, оттягивается до тех пор, пока безжалостный огненный шар не скроется за горизонтом. Одинокие прохожие, вынужденные в обеденные часы оказаться на улице, всеми силами стремились попасть в кондиционированные помещения, где охлаждённый, обездушенный воздух сможет прогнать вязкий, навеянный жарой, туман из их голов.

Никита вышел на улицу как раз из такого здания: до парковки с личным, выписанным на его имя, местом нужно было пройти двести метров. Резкий перепад температур заставил мужчину поморщиться ‒ жару он никогда не любил, отдавая предпочтение при выборе отпуска, горнолыжным курортам и маленьким заснеженным деревушкам, если на тот момент хотелось тишины и покоя.

День Х был намечен на следующий понедельник. Всего семь дней отделяли Никиту от первого крупного шага на пути к его цели. Сегодняшнее совещание стало ступенью к новой должности, к перспективам и признанию его заслуг. Теперь нужно было не облажаться. Через неделю должна состояться сделка, упустить которую Никита не имел права.

За южной чертой города находилось поле. Кормившее не одно поколение земледельцев в прошлом, сейчас оно стало яблоком раздора. Строительные корпорации видели в куске земли площадку для возведения очередных высоток, бетонных коробок со всеми удобствами, которые, вопреки бытующему мнению об отсутствии у людей денег, разлетались как холодный квас в июльский зной.

Соперниками боссов строительных компаний выступало Общество охраны дикой природы, которое вознамерилось сделать из поля и части прилегающего к нему леса заповедную зону, где животные и растения могли бы чувствовать себя в безопасности.

Спор продолжался довольно давно. Каждая из сторон стремилась расхвалить достоинства своего проекта, не забыв при этом хорошенько потоптаться в грязных ботинках по идеям соперников. Решение должно было быть принято в следующий понедельник. Комиссия, состоявшая из представителей мэрии, отдела городской архитектуры, благоустройства и прочие-прочие-прочие, в последний раз выслушает доводы сторон и примет окончательное решение.

Подготовка и стратегическое планирование встречи было поручено Никите Залесскому, помощнику руководителя проекта крупной строительной компании. Ещё в начале карьеры Никита понял для себя, что моральная сторона какого-либо дела значит для него существенно меньше финансовой. Он обладал тем видом цинизма, благодаря которому при виде старинных зданий в исторической части города, морщил нос и предлагал заменить их на современные и функциональные. И уж конечно его не могли тронуть проблемы исчезающих видов животных и растений, ведь они шли вразрез с его целям и стремлениями.

Пересекая парковку и стараясь не обращать внимания на моментально прилипший воротник рубашки к шее, Никита обдумывал тезисы, которые необходимо включить в запланированную речь. Она возникла перед ним внезапно, словно соткалась из полуденного зноя, из того дрожащего воздуха, который делает очертания предметов зыбкими и расплывающимися.

Девушка обладала типичной славянской внешностью. Русые волосы, заплетенные в толстую косу, кругловатое лицо, формы тела, своими пропорциями не вызывающие желание накормить, и яркие голубые глаза. В голове мужчины моментально встал образ бабки Авдотьи, сухонькой старушки, которая жила по соседству с бабушкой Никиты и частенько пугала мальчика рассказами о мифических существах, живущих в городе до сих пор.

Однажды Авдотья поймала за руку пробегавшего мимо неё мальчика и свистящим шёпотом поведала Никите о коварстве людей с ярко-голубыми глазами. «Запомни, пострелёныш, не бывает человеков с такими глазами. То бесы личину нашу принимают». После этих слов старушка перекрестилась, трижды сплюнула за спину и пошла дальше своей дорогой.

Никита и не думал, что вообще помнит о том эпизоде, пока не посмотрел в яркие глаза незнакомки. Несмотря на жёсткий график работы, монахом Никита не был, женщины в его жизни были регулярно, но ни одна не задерживалась надолго. Сейчас как раз был период затишья: симпатичная Олечка из отдела кадров уволилась, унося с собой редкие встречи по выходным и изредка по пятницам.

‒ Извините, я вас не заметил, хоть это и непростительно. Никита, ‒ мужчина протянул руку со смущенной улыбкой, неоднократно отрепетированной.
‒ Пол… Полина, ‒ голос у девушки был мягким, словно мать, успокаивающая ребёнка после ночного кошмара.
‒ В качестве извинений приглашаю вас выпить кофе, ‒ Никита кивком показал на кафе, в котором часто проходили его многочисленные встречи. Потом он подумал и с усмешкой добавил, ‒ со льдом.

Никита приготовился к тому, что девушка будет смущаться, краснеть и не соглашаться на встречу. Каково же было его изумление, когда Полина, подумав несколько секунд, кивнула в знак согласия.
‒ Только вот в кафе не хочу. Давайте прогуляемся по городу.

Залесский недоверчиво уставился на небо, где солнце, казалось, хотело иссушить Землю до основания. Потом вспомнил про коварство женской логики и решил, что упускать девушку из-за странных капризов не стоит, и равнодушно пожал плечами, мол, пусть будет так.

Недостатка в тротуарах не было. Бизнес-центр, в котором располагался офис Никиты, мог похвастаться высоченными зданиями, периодически теряющими свои вершины в густых облаках. Металл, стекло, бетон, плитка ‒ каждый метр здесь говорил о финансовом благополучии.

Полина поначалу с любопытством осматривала всё вокруг, казалось, что она была здесь впервые. Никита сначала тайком, а затем в открытую, рассматривал девушку. Было что-то умилительное в этом вздёрнутом носике, пухлых алых губах (татуаж, наверное, иначе, почему у них такой яркий цвет), бледной коже, россыпи веснушек на щёчках и, конечно, в необычных голубых глазах. Уйди, Авдотья, не влезай в память.

Вскоре девушка заметно заскучала. Из кармана просторного платья цвета топлёного молока на свет выбрался серебряный браслет. Полина аккуратно перебирала камушки на манер чёток. Среди подвесок Никита заметил нечто похожее на маленькие полумесяцы.

Их первая встреча закончилась до обидного быстро: динамик рабочего телефона на полной громкости выдал современный мотив, один из которых, где смысл слов чаще всего скрывался под эпатажностью исполнителя. Нужно было срочно возвращаться в офис.

Полина с недоверием посмотрела на Никиту и покачала головой в ответ на его предложение вызвать такси и для неё.
‒ Нет, я не люблю все эти машины, лучше пройдусь пешком, живу недалеко. Я найду тебя, ‒ она легонько коснулась плеча Никиты, затем развернулась и медленно пошла вдоль скамеек к южному выходу из парка. Мужчина уловил едва заметный аромат. Казалось, что когда-то, давным-давно, он уже чувствовал нечто подобное, но, как ни старался, вспомнить так и не смог.

Утро Никита встретил в компании головной боли. Вчерашняя жара и не думала спадать. Слегка ослабив свою хватку в ночные часы, уже рано утром она навалилась с новой силой. Поливальные машины курсировали по улицам, извергая из цистерн кубометры воды. Вместо облегчения такая практика лишь усиливала жару, примешивая к ней тропическую влажность. Город пылал, а на часах было всего девять утра.

Весь день Залесский старался сосредоточиться на работе. Он подгонял цифры, выстраивал графики, сводил данные ‒ делал всё, чтобы комиссия в понедельник была на их стороне. Но вот прежнего азарта мужчина уже не ощущал: его работа по-прежнему была важна, но к этому вдруг примешалось что-то ещё. И увидев в обеденный перерыв рядом со своей машиной вчерашнюю знакомую, Никита понял, о ком он думал весь день.

Сегодня на Полине был сарафан бледно-лавандвового цвета, который удивительно шёл к её голубым глазам. Коса была уложена вокруг головы, что ещё больше усиливало сходство девушки со славянами. Серебристый браслет на правой руке и всё: ни сумочки, ни рюкзака ‒ неизменного атрибута любой современной девушки.

В этот раз они пошли в противоположную сторону. Через десять минут на их пути возник ультрасовременный городской отель, в котором останавливались сплошь бизнесмены и политики. Никита с гордостью рассказывал о проекте: здание достраивали уже при нём, и Залесский провёл много часов сверяя, оценивая и высчитывая.

Он говорил о современных материалах, новейших разработках, усиленных конструкциях и повышенной звукоизоляции, пока не заметил напряжённый, почти сердитый взгляд Полины. Она подошла к Никите вплотную и резко схватила его за руку, заставив прикоснуться к стене отеля.

‒ Чувствуешь Чувствуешь! ‒ она практически кричала. ‒ Да ничего ты не чувствуешь! Здесь нет души! У любого растения, у песка и горсти земли, даже у камня есть душа. А здесь ничего. Мёртвое всё. И никакой живой силы подарить не может.

 

В этот день они больше не гуляли. Полина проводила Никиту обратно к офису и ушла, вновь оставив после себя запах чего-то далёкого и неуловимого. Остаток дня Залесский провёл в раздумьях, работать не хотелось. Вместо этого в голове раз за разом всплывали слова девушки: «Мёртвое всё». А потом в ушах почему-то снова стоял голос Авдотьи, убеждающий, что «человеков с голубыми глазами не бывает».

В среду солнце продемонстрировало горожанам, что прошлые дни были всего лишь разминкой. Плотное, густое марево повисло над асфальтом уже к восьми утра. Уличные термометры показывали небывалые цифры, а метеорологи с экранов твердили об аномалиях.

‒ Странно, ведь дожди на всю неделю передавали, ‒ пробормотал себе под нос мужчина растерянно глядя в экран смартфона. ‒ Вот же они тучи и значки с капельками, а на небе ни облачка.
Никита рассеянно взглянул на прогноз погоды на телефоне у соседа в очереди. Чай со льдом стал самым популярным напитком в последние три дня, кофе заказывали себе только настоящие любители. К выездам из города потянулись караваны машин: те, кто имел возможность, уезжали из города.

Ровно в полдень Полина стояла у машины Никиты. Белый сарафан, две косы по бокам, яркие голубые глаза ‒ Залесский понял, что скучал.
‒ Сегодня я буду показывать, ‒ решительно сказала Полина, и они повернули на юг.

Путь длиной в несколько километров пролетел за считанные мгновения. Никита ещё в первый раз заметил, что рядом с девушкой он совсем не ощущает жары. Возле неё было тепло, иногда даже казалось, что в лицо дул лёгкий ветерок, принося с собой тот неопознанный запах.

Поле выросло перед Никитой внезапно. Он мог поклясться, что минуту назад они были среди бетона и стекла, и вот вокруг него разнотравье. Город остался позади, словно они пересекли барьер, отделявший два совершенно разных мира.

Полина сняла лёгкие сандалии и побежала по траве. Никите вдруг стало стыдно при мысли, что его дорогие ботинки из мягкой кожи невинно убитого животного будут топтать это великолепие. Он разулся и последовал за девушкой.

В воздух взлетели десятки бабочек и стрекоз. Пчёлы и шмели добавили свои ноты в общую музыку, пели птицы. Полина остановилась и, раскинув руки, упала в объятия трав. Никита лёг, подставляя лицо солнцу: здесь, в этом мире, оно не обжигало, а слегка щекотало кожу, словно сотни лучиков обнимали его.

Они пролежали до сумерек. Изредка перекидывались парой фраз и снова замолкали. Полина учила Никиту слушать и слышать природу. Она снова взяла его за руку и приложила к земле.
‒ Теперь чувствуешь Здесь есть жизнь.

И Залесский с удивлением обнаружил, что ладонь стала теплее, словно он держал в руках нечто тёплое, пульсирующее и, безусловно, живое. Он начинал понимать девушку.

Работа была практически заброшена. Таблицы, счета, графики ‒ всё стало пустым и бессмысленным. Жара, так мучившая горожан первые три дня недели, внезапно ушла, оставив после себя прохладу и едва уловимый запах чего-то, что люди никак не могли идентифицировать. Но Никита чувствовал себя свободным только когда приходил с Полиной на то самое поле.

В пятницу к ним из леса выбежала белка. По-летнему серая шубка была едва заметна в густой траве. Полина вытащила из кармана горсть орехов и мигом завоевала дружбу грызуна.

В субботу они увидели лося. Он стоял на краю поля, не решаясь подойти к людям. Но Никита и без этого был поражён мощью лесного гиганта. Здесь, в своей естественной среде он выглядел настоящим, совсем не чета своим собратьям из городского зоопарка, куда Залесский выбирался пару раз с прошлыми девушками.

А в воскресенье Никита её поцеловал. Полина сидела совсем рядом с ним на траве, в длинном сарафане, с распущенными волосами, которые танцевали на ветру свой причудливый танец. Губы девушки были мягкие, имели свой вкус, и Никита, наконец, вспомнил его.

Так пах деревенский хлеб, вытащенный из печи. Запах сдобы смешивался с ароматом цветущего луга и свежего сена. Запах, родной для маленького Кити, которого мама привозила на лето к бабушке, забытый взрослым Никитой и внезапно обретённый вновь.

Прощаясь вечером с Полиной, мужчина поклялся, что сделает всё возможное и ещё чуть больше, но сорвёт сделку, не позволит уничтожить их маленький рай. Девушка улыбалась, а Никита, не в силах с ней проститься, крепко прижал её к себе.

‒ Итак, господа, мы договорились: пустующий пустырь… ха-ха-ха! Вот я сказал! Пустующий пустырь. Так вот, территория в южной окраине города будет территорией цивилизации. Территория будет территорией! Вот умора! В общем, стройке быть!

Никита в ужасе смотрел на щуплого, низкорослого представителя мэрии. Тот, казалось, был чрезвычайно доволен жизнью во всех её проявлениях. Он пожал руку директору строительной компании и практически вприпляску вышел из зала совещаний.

Заседание продлилось от силы минут пятнадцать. Комиссия не стала слушать ни доклад Никиты, ни представителей Общества охраны природы: всё было решено заранее, и Залесский знал, как именно.

Взятка. Такая банальная, но такая действенная. Способ, которым сам Никита не побрезговал бы ещё неделю назад, сейчас вызвал у него тошноту, и мужчина стремительно выбежал за дверь.

Он не помнил дороги до поля, всё прошло, как в тумане. Лишь почувствовав такой родной теперь запах цветов и трав, Никита остановился. В трёх метрах от него стояла Полина. Просторный белый сарафан, распущенные волосы, на голове венок из колосьев льна. Она была похожа на Полину и в то же время совершенно на неё не походила. От девушки исходила энергия: не тот мягкий, спокойный ручеёк, который был присущ прежней Полине. Сейчас аура девушки походила на бурную реку, буйные ветра, летние грозы. В руках незнакомка держала серп.

‒ Полина Полина, ничего не получилось. Я старался, я пытался… наверное, ‒ Никита запутался в словах и сник. В голове снова зазвучал голос Авдотьи, а затем память подкинула картинки в старых книгах про славянских богов и духов.

Девушка в белых одеждах, с венком, голубыми, бесовскими, глазами, заботящаяся о полях и лугах. Полина. Пол… Полудница.

Она не произнесла ни слова, но Никита всё понял. Понял, что всё-таки облажался и больше никогда не увидит свою Полину. Девушка медленно опустилась на землю, и высокая трава сомкнулась над её головой.

Никита пересёк черту города и по ощущениям попал в ад. Температура и влажность воздуха приближались к показателям русской бани. Плавился асфальт, падали от солнечных ударов люди, город задыхался, город страдал от корысти и алчности своих жителей.

Ночью пришло облегчение в виде дождя. А утром новостные сводки пестрели известием, что поле за южной чертой города за одну ночь высохло под корень. Учёные долго будут говорить об аномалиях, почву

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *