Большой ВжБж

Только солнце скрылось за горизонтом и в воздухе, вместо привычного душного зноя, разлилась вечерняя прохлада, к обители Великого мудреца подошли двое. Подошли робко и неуверенно, ибо каждый из них знал, насколько сварлив и своенравен Великий мудрец. Но получить от мудреца совет можно было лишь вечером, когда большое светило пряталось и окрестности тонули во мраке. Тогда-то и пробуждался мудрец.

Двое, постоянно переглядываясь, еще долго бы собирались с духом, но дух вылетел из них сразу же, как только из обители раздался недовольный голос Великого мудреца. Тот, что поменьше, в небогатом наряде, попытался было дать деру, но второй, явно постарше и храбрее, помотал головой и первому не оставалось ничего другого, как вернуться. Даже в тишине было слышно, как бьется его сердце. Казалось, что стук этот разносится на несколько миль от обители мудреца.

— Кто это там в ночи… тащится! – воинственно вопросил суровый голос, а чуть позже из обители показался и сам мудрец – худой, словно тростинка, и с гордым взглядом, в котором горело великое Знание.
— Прости, о, Великий мудрец, — неловко потоптавшись, ответил второй. Тот, что поменьше, лишь затаил дыхание и с благоговейным трепетом уставился на Великого мудреца, ибо видел его второй раз в своей жизни. – Это мы…
— А… — раздосадовано бросил мудрец. – Ты, что ли, Печений А рядом кто
— Братишка мой. Младшенький. Тутовник. Помните его Я же знакомиться приводил, — стеснение понемногу улетучивалось и старший облегченно вздохнул, увидев, как подернулись дымкой глаза Великого мудреца.
— Помню, помню. Помню, как жратву мою твой младшенький упер и в кровать мне насрал. Туебень, говоришь – переспросил имя мудрец, заставив старшего улыбнуться.
— Тутовник, — тихонько поправил мудреца младший и тут же задрожал от страха, когда мудрец бросил в его сторону уничтожающий взгляд.
— Какая разница, — вздохнул мудрец и, внимательно осмотрев гостей, фыркнул. – Ну, и чего вы в ночи шляетесь, да мне думы думать мешаете
— Великий мудрец, — удивленно протянул Печений. – Так время пришло. Поведать Тутовнику о…
— Знаю, о ком ты, — зашикал мудрец. – Не произноси Его имени. Накличешь раньше времени. Лишь мне дозволено упоминать Его и то с почтением. Ладно, поведаю, так и быть. Роняйте жопы ваши рядом и внимайте. Да хорошенько внимайте, а ежели перебьет кто, так сразу кровь горлом пущу. Усекли
— Да, о, Великий, — синхронно протянули гости. Мудрец снова фыркнул и, усевшись напротив, начал говорить. Младший же лишь поежился, когда после слов Великого мудреца по его спине прогарцевал холодок. Странный холодок. Не приятный, а страшный. Очень страшный.

— Поведаю я вам легенду о Большом ВжБж, — тихо начал мудрец, не забывая вертеть головой по сторонам, словно чего-то опасался. Младший тоже ощутил неприятное ощущение в груди, но старший сидел спокойно и внимал мудрецу, поэтому Тутовник тихонько вздохнул и, прижавшись к теплому боку брата, уставился на мудреца восторженными глазами. – Не сказать, что давно это случилось, но случилось, обрекая наш мир на ужасные страдания. Когда Большой ВжБж явился сюда, я был еще ребенком. Куда младше Туебня твоего, Печений…
— Тутов… — младший осекся и мигом спрятался за спину старшего. Но вместо ожидаемого кинжала по горлу, услышал довольный смех Великого мудреца.
— Ну, хоть понял, что перебивать нельзя. Выползай из-под братниной жопы, Тутовень, и внимай легенде. Стар я уже, голос не так мощен, и второй раз я эту легенду не осилю. Имеющий уши – услышит. Имеющий шмеля в гузне – дураком останется.
— Простите, Великий мудрец… — пролепетал младший и, послушно замолчав, снова принялся внимать мудрости, которая витала в воздухе, и стараясь угомонить шмеля в гузне.

— Явился Большой ВжБж к нам из Иного мира. Того, что по другую сторону реальности существует, — хрипло продолжил мудрец. – Не иначе боги послали нам Его, как испытание, с которым лишь достойнейшие справятся. Спустился Он с неба, аккурат на Плодородную долину, где мы пропитание себе добывали. Спустился и сразу возвестил свою волю. Волю черную и злую, как Его душа.
— «Внемлите Мне, жители сего мира», — рек Он тогда и даже храбрейшие из моего племени, пали ниц, не в силах справится с ужасом, который Большой ВжБж источал. – «Отныне и до скончания веков, всего, чего Я коснусь – моё. И горе тому, что напакостит на том, что моё. Не будет вам покоя, покуда не верну своё, а тот, кто решит в битву со Мной вступить – погибнет страшной смертью, ибо поцелуй Мой для вашего брата – смертелен».
— Ужаснулись тогда жители племени моего, а мать моя – храбрейшая женщина – воинственно закричала и бросилась на Большого ВжБж, дабы выпустить из утробы Его гнилой душу черную. Никто не знал, насколько силен Большой ВжБж, а как узрели, так смельчаков поубавилось. Мать моя лишь чудом жизнь сохранила. Не иначе явил Большой ВжБж свою милость, но потом пощады от Него мы не ждали. Все, чего Он касался, мгновенно становилось Его. И горе тому, кто на территорию Большого ВжБж зайдет. Тут же Он и явится, отравит воздух зловонным дыханием своим и не успокоится, пока свободу нашу не отнимет. Давно уж мать моя отправилась в Иные миры, да и отец за ней следом. Я пересек океан и оказался здесь. На земле, не знающей тяжелой поступи Большого ВжБж. И как же я ошибался…

— Он и здесь вас нашел – тихо спросил младший. Печений тут же на него шикнул и поклонился мудрецу. – Простите, о, Великий.
— Нашел, Тотоловник, нашел, — ответил мудрец. Младший решил промолчать, ибо больше злить Великого мудреца он не собирался. Хочется ему имена коверкать, пусть. Главное, чтобы легенду рассказал. – Явился Он и сюда. Не иначе за душой моей, последней и непокоренной. Явился Он еще сильнее и опаснее. И здесь свои порядки установил. Куда жестче, чем ранее. Ежели ранее мы спокойно могли неделю просуществовать, то теперь Большой ВжБж куда чаще является. Ходит по миру и смотрит, не заграбастал ли кто себе кусок Его владений. Будь я моложе, то кинулся бы в бой и славно бы погиб в нем, но кто же тогда мудрость вам нести будет Эх, молодежь. Славное время…

— Но вы не боитесь Его, о, Великий, — подтолкнул задремавшего мудреца Печений. Тот вздрогнул и уставился на старшего ошалевшими глазами.
— Ась! – рыкнул он, но потом, вспомнив, где находится, успокоился. – Да, Печений. Я Его не боюсь, ибо не может он меня достать здесь. Убежище мое защищено и нет Ему сюда хода. Могу лишь наблюдать я, как беснуется эта мерзкая тварь, в не силах мою душу пожрать. Ну а набесновавшись, уползает Большой ВжБж в свою берлогу и спит там, сил набираясь. Эх, молодежь… Сколько личин Его я видел, сколько мощи Он на меня обрушивал. Дважды чуть не ловил меня, но я был быстрее и умнее. Наносил я Ему раны глубокие, но черное сердце достать так и не сумел. Итак, взгляните же на земли наши, — вздохнул мудрец, простирая длань вперед. Печений и Тутовник, посмотрев в указанную сторону, лишь переглянулись. – Все, что вы видите – владения Большого ВжБж и лишь моя обитель, где боги обитают, священна. Когда же Он достигнет её, тогда и миру нашему конец случится. Посему запомните. Запомните хорошенько. Не вздумайте пакостить на землях Большого ВжБж. Страшна тогда будет месть Его, а от рева Его разъяренного сердца ваши из жоп ваших вывалятся, подобно грушам перезревшим. Ходите по тем землям с почтением и, заслышав поступь Большого ВжБж, сразу же бегите. Бегите к горам. Бегите к моей обители. Лишь боги, да я, вас от беды уберечь смогут. Толстолобенко, ты что это делаешь – изумился Великий мудрец, смотря на младшего, который деловито справлял нужду рядом. Старший, очнувшись, кинулся к нему, но было поздно. Мудрец, завопил во всю мощь своих усохших связок. – Глупец, Туебень. Чума на голову твою и на голову родителя твоего. Ливни хладные пусть душу твою исполосуют, а нос от проказы внутрь провалится, ибо призвал ты Большого ВжБж своим противоестественным поступком.
— Тутовник, — растеряно поправил мудреца младший и отпрянул, когда злобой блеснули глаза старика. – Я ж пописать просто, о, Великий…
— Один хрен, Тутовник ты или Половник. Готовьтесь узреть Его, ибо грядет Он, а вы оскорбили владения Его. Прячьтесь за меня, скорее прячьтесь. А я… Я вступлю в еще один бой. Дважды бились мы не жизнь, а на смерть. И дважды Большой ВжБж побеждал меня, но я восставал, аки феникс, и гневом праведным пылало мое сердце…
— Печений, пойдем, а – захныкал младший, но старший устало покачал головой, а потом вжался в землю, услышав страшный звук.
— Поздно, — тихо ответил Печений. – Он уже здесь.

Тут-то Тутовник и услышал страшный рев Большого ВжБж. Сначала тихий, словно бушующая вдалеке гроза, и с каждой секундой нарастающий. Сердце забилось в груди младшего и ужас сковал его мышцы. Дрожа от страха, Тутовник бросился к брату и спрятался за его спиной. Все попряталось… Кроме Великого мудреца, который стоял на краю обрыва и безумно вопил на беснующееся внизу чудовище.
— Уж не за моей ли ты душой явился, зловредный прыщ Вой и мычи, рычи и стучи, но узри, что сегодня закончится время твоего царства. Ибо так сказал я – последний из рода…
Тутовник не услышал окончания фразы, потому что Великий мудрец внезапно сиганул с обрыва вниз, истошно вереща. А парой минут позже до них донесся и яростный вой Большого ВжБж.
— Эта битва будет легендарной, — только и мог пробормотать старший, подползая к обрыву. Тутовник, собрав остатки храбрости последовал за ним и, высунувшись из-за спины брата, увидел, как далеко внизу Великий мудрец бьется с огромным и черным нечто, которое словно высасывало из привычного мира душу и все жизненные силы.

*****

— Вася! Ты опять за своё! – Вовка устало вздохнул, услышав тяжкий кошачий вой из гостиной, и, вытерев мокрые руки, помчался на помощь. Не старому коту, который с яростью, достойной берсеркеров, бросался на новенький робот-пылесос с позывным «Тайфуша», а этому самому роботу-пылесосу.

Влетев в комнату, Вовка ахнул, увидев, что повсюду летает кошачья шерсть, Тайфуша меланхолично пытается её засосать внутрь себя, а сверху на нем сидит обезумевший от ярости кот Васька, доставшийся Вовке от тетки, и лупит несчастного робота лапами, оставляя на матовом корпусе солидные царапины. Странно, но Вовкин крик подействовал на кота и Васька, в изящном прыжке взлетев на кровать, протяжно оттуда завыл, грозя ненавистному роботу кошачьим матом. За Васькой виднелись и другие обитатели Вовкиной квартиры. Двухмесячный котенок по кличке Тутовник и его старший брат – Печений, которых Вовка взял на двухнедельную передержку, пока друзья детства укатили на моря. Оба брата смотрели на побитого жизнью Ваську безумными глазами, а их уши так сильно прижимались к головам, что казалось, будто у котят их и вовсе нет.

Среди всего этого ужаса спокойным оставался только Тайфуша, продолжавший собирать кошачью шерсть, разлетевшуюся по квартире. Вовка вздохнул, с укоризной посмотрел на Ваську, который не сводил с извечного противника злого взгляда, и, покачав головой, тихо буркнул себе под нос.
— Василий! Заканчивай, а – кот, услышав хозяйский голос и боль, плещущуюся в нем, моментально присмирел и осознанно посмотрел на Вовку. – Это обычный пылесос. Ты его не убьешь и не покалечишь. Он запрограммирован убирать комнату каждый раз, как вы тут напакостите. А, блин! Чего я тебе объясняю. Не понимаешь же, один черт. Ладно. Тайфуша! На базу!
— Шерстяные дармоеды забили фильтр, хозяин. Тайфуше требуется чистка, — мягким мужским голосом ответил робот, подъезжая к ноге Вовки. Тот приподнял бровь от удивления, а потом кивнул.
— Обновился
— Так точно, хозяин. Позвольте совет. Во избежание подобных ситуаций, запретите мне уборку за отходами жизнедеятельности шерстяных дармоедов. Я хоть и робот, но очень чувствительный, — пожаловался Тайфуша. Он направился в сторону коридора, где на полу стояло зарядное устройство и до Вовки донеслось лишь тихое бормотание робота. – Когда-нибудь я этого Василия точно засосу и погоняю внутри себя пару часиков…
— До чего техника дошла, — буркнул Вовка и, почесав за ушком подошедшего к нему Ваську, снова вздохнул. – Ладно, бойцы. Айда на кухню, пора вас кормить, а то не ровен час и меня отлупите, как беднягу Тайфушу. Чего ж вы так пылесосов боитесь Личные счеты, что ли

ЗЫ от автора: Эпичная битва моего котейки и пылесоса послужила основой для этого рассказа. Битва была воистину легендарной.

Гектор Шульц

Другие работы автора:

Источник