Монстр в моей кровати

Мне снилось, что я лежу на пустыре в городе, где всегда идет снег. Я замерзал, заметаемый снегом. И в груди болело. Нет, не сердце… а то место, где должно было быть сердце…

Я проснулся от холода.

Я не на пустыре, а у себя дома, в крошечной квартирке на улице Трум. Лежу у себя в кровати. Окно распахнулось – в него залетает ветер, принося с собой снег.
Кто-то зашевелился рядом, и я повернул голову. И обомлел от ужаса.

Рядом со мной, укрытое моим одеялом, лежало жуткое существо! Странный и отвратительный монстр, чем-то смахивающий на птицу, лежал рядом со мной!

Это была женщина. Самая уродливая женщина из всех, каких я когда-либо видел. У нее была белоснежная кожа, тонкие руки с длинными пальцами, оканчивающимися заостренными ногтями, и вытянутое лицо с длинным носом. На подушке лежала копна невероятно путанных волос цвета воронова крыла.

Мое тело будто парализовало. Я не мог пошевелиться. Не мог моргнуть – я мог лишь глядеть на нее. И еще я чувствовал холод… Мне было невероятно холодно…

Она спала так спокойно, на губах ее застыла легкая улыбка, словно сны, которые она сейчас наблюдала, были просто очаровательными. Она едва слышно сопела и в какой-то момент пошевелилась, чтобы подтянуть одеяло повыше. Весь ее вид, каждое ее движение говорили о том, что ей здесь нравится и вообще она себя чувствует вполне уютно. Она вела себя так, будто она спала здесь всю свою жизнь, спала в моей кровати, как будто все это время она была моей женой…

Я попытался двинуть рукой, но мое тело мне больше не принадлежало.
Она почувствовала это, и я увидел, как ее глаза медленно открываются.
О, что это был за взгляд! Чернильные глаза – без зрачков – уставились на меня, губы расползлись в довольной улыбке.

— Ты уже проснулся — спросила она голосом, в котором явственно слышалась снежная метель. Или это метель подыгрывала ей из-за окна
— К-кто… ты… — с трудом выдавил я.
— Я – это я, — сказала она и грациозно потянулась, после чего снова опустила голову на подушку и приблизилась ко мне – она была так близко, что кончик ее длинного носа почти касался моей щеки. А я мог видеть лишь ее жуткие глаза.
— Ч-что… ты здесь делаешь
— Я здесь живу, ты, разве, не знал — она удивленно округлила глаза, а потом рассмеялась – в этом смехе я услышал хруст снега под чьими-то башмаками. — Ты меня создал. Придумал. Напечатал на своей машинке. Я – из чернил. Была там – теперь здесь.

Она снова рассмеялась, отметив ужас и непонимание на моем лице.
— Я шучу… просто шучу! — ее глаза коварно сузились. — Или нет.
В груди заболело. Я застонал.
— Не волнуйся, это скоро пройдет.
— Мое сердце… болит. Очень болит…
— Нет же, глупенький! — она коснулась моего подбородка длинными пальцами – нежно-нежно. — Оно не может болеть. С ним все хорошо! Можешь сам убедиться.

Она отвернулась, выбралась из-под одеяла, белоснежная и обнаженная – плавно забралась в длинный халат – она уже и халат свой сюда притащила! – после чего…

Когда она мне показала большую банку, полную рассыпчатого снега, с окровавленным человеческим сердцем внутри, я уже не мог думать ни о чем другом.

— Видишь — спросила она, чуть встряхнув банку, из-за чего сердце перекатилось. Кровь стекала из оборванных, похожих на трубки отростков, загрязняя снег, который отчего-то и не думал таять.
Я тяжело задышал, почувствовав, что вот-вот задохнусь от ужаса. Сердце в банке забилось сильнее.

— С ним все в порядке, — сказала она. — Я слежу за ним.
— Это… это… мое.. — проговорил я пересохшими губами.
— А чье же
Эта ужасная женщина поставила банку с сердцем на письменный стол возле моей пишущей машинки, закрыла окно, после чего снова забралась под одеяло. Повернулась ко мне.

— Я похитила твое сердце… А ты как думал — она провела тонким острым ногтем по длинному неаккуратно зашитому шраму на моей груди.
— За… зачем — в ужасе прошептал я.
— Я его съем, — просто сказала она. — Я ем сердца…

А затем улыбнулась.
— Или нет.

Источник