Истории из жизни реальных людей
Все страшные истории всегда начинаются очень невинно. Или же почти невинно.
Как, например, возвращение с пляжа на велосипеде. Казалось бы, что может пойти не так Пусть стемнело, но город большой, ярко освещённый, густо населённый. Дороги если и не совсем известные, то навигатор всегда поможет. И сквер небольшой, через него напрямую к дому – и сколько времени можно сэкономить!
Когда я свернула к скверу, дорожка, по которой меня вёл искусственный разум, внезапно оборвалась в темноту. В ней просматривалась тропинка, что густо заросла деревьями, изумрудными до черноты. Сквозь них лезть мне упорно не хотелось, хоть и настаивала на том женщина из карт. Немного вернулась, спустилась вместе с велосипедом на пару ярусов сквера ниже. Лестница, что казалась скрипучей, вела себя на удивление тихо.
Внизу меня встретила тишина. Ощущение, что от шума цивилизации меня отделяла не пара лестничных пролётов, а несколько десятков километров. Словно за эти минуты спуска я ухитрилась оказаться далеко-далеко от города с его машинами, вечным гомоном и несмолкающим гулом. С его незатихающей бурлящей жизнью.
Здесь же – переплетение черных вод, тропинок по их берегам и плакучих ив, окунувших в тихую гладь свои ветви. Её покой не нарушался, не была вода привычным зеркалом, будто жадно поглощала все, что было подле неё. Голоса лягушек – и те не летели звонким эхом над водоёмами, но тонули в них. Становились глухими, как на старых пластинках, заедали и обрывались.
Стоило отъехать от главной аллеи, как освещение исчезло. То ли тут и не должны были стоять фонари, то ли они передумали гореть в этот чудесный вечер. Велосипедный фонарь я так и не завела, ехать с телефоном в руках идеей мне показалось плохой. Но если красться медленно-медленно, то глаза постепенно к темноте привыкают и дорогу разобрать можно. Хотя стоит ли называть дорогой деревянный настил над болотным берегом прудов, а порой и над ними самими
Доски стучат под колёсами. В этой тишине кажется, что оглушительно громко. Или не кажется Не разобрать… Хотя не особо хочется разбирать, хочется выехать поскорее отсюда. Громкий звук резко обрывается, стоит ему дойти до воды. А вместо звука поднимается туман.
Этот туман обволакивал все вокруг. Постепенно, неотвратимо. Я не могла заметить его движение, но стоило моргнуть – и он захватывал все больше. Смутные очертания камыша на берегах. Черные силуэты деревьев. Далёкий свет фонарей. Даже перила, что были на расстоянии вытянутой руки. Не покидало смутное чувство, что ещё немного, ещё совсем чуть-чуть – и этот туман растворит и велосипед, и меня саму. Двигаться, двигаться как можно быстрее! вырваться из него, вырваться из сквера, сбежать от невозможного громкого перестука досок … но как мчать в тумане и в темноте
Сквозь туман изредка выныривал дребезжащий свет фонарей. Выныривал – и тут же исчезал, будто его и не было никогда. Доски сменились асфальтом, шины мокро шуршали по нему. Мокро Но ведь не было дождя последние дни. Так почему же тогда влагой блестит дорожка, становясь чёрной под стать глади прудов
Впереди мост. Он тонет в черноте, под ним ревёт и рокочет река. Я никогда бы не подумала, что городская река может грохотать словно горная в разгар ливней. Здесь я не рискую сесть на велосипед, веду его в руках. Железо моста то неприятно холодит, то вспыхивает жаром. То ли чудится мне это, то ли пробудил туман то, что не должно просыпаться.
— Поверните налево, — прорезает говор реки механический голос. Я подпрыгиваю, сердце бешено бьётся где-то в горле. Казалось бы заснувший навигатор, молчавший во время всех моих плутаний, внезапно оживает. Оживает – и предлагает свернуть мне с моста в бурлящую реку. Та с безразличной яростью бросается на опоры столба, с шумом устремляется дальше. Я не сверну туда, я не хочу туда!..
Спешно покинув мост, я судорожно прыгаю на своего железного коня. Прочь, прочь, прочь отсюда! Глаза привыкли к сумраку, и можно гнать. Черт уже с тем, что под колёсами, черт бы с осторожностью, черт бы со всем, кроме мысли «уйти!».
А потом я на секунду поднимаю голову к небу.
Дыхание сбивается где-то в горле, руки машинально сжимают руль до побелевших костяшек. Ноги дёргают педали, ломая ритм. Над моей головой плывут змеи. Парят над верхушками деревьев, извиваются в тёмном небе. Туман рассеялся, и их видно во всей красе. Они неторопливы, они завораживают своей неторопливостью. Их движения манят и ловят взгляд, и его уже не отвести. Не отвести от узора на чешуе, от рисунка, что они создают в воздухе. Будто сложнейший орнамент, в который вглядись – и постигнешь сокрытое за ним.
Я жму на педали. Не глядеть, ни в коем случае не глядеть. Я подняла голову только раз и едва смогла оторваться от этого зрелища. Оно погружает в себя, запутывает и уже не отпускает обратно. Мне нельзя в него, как бы не манило. О, как же оно манит… Зовёт, и его зов повсюду. Разлит в сгустившемся воздухе, слышится в шуршании шин, звенит изнутри головы.
Змеи летят надо мной.
Время замерло, расплескалось, разбилось, разлетелось мозаикой и снова собралось, в причудливой форме и вне самого даже себя. Я обгоняю время, я слишком сильно отстаю. Всеми силами стараюсь не смотреть в небо.
Поднимаю голову.
Клаксон. Передо мной – дорога, за ней – мой дом. Летят машины, светофор отсчитывает секунды. Город привычно шумит, жизнь идёт своим чередом. Обернувшись, вижу обычный вечерний сквер, скамейки около входа и аллею фонарей. Будто и не было ничего, словно привиделось мне это все.
Вот только почему в воздухе надо мной вьётся орнамент, стоит поднять голову к небу
Abyss