Охота на принцев

 

Охота на принцев Вчера поймали Бэт.Вдох-выдох. Но мысль продолжает крутиться в моей голове, словно веретено. Я сижу под столом, в самом углу, и рисую в пыли пентаграммы. Меня трясёт, и, кажется,

Вчера поймали Бэт.
Вдох-выдох. Но мысль продолжает крутиться в моей голове, словно веретено.

Я сижу под столом, в самом углу, и рисую в пыли пентаграммы. Меня трясёт, и, кажется, от этого весь чердак ходит ходуном. Скинутый с руки браслет валяется неподалёку; рубин на нём сверкает, хищно подмигивая мне из темноты. Закусываю губу, чтобы не закричать, и рисую тихо-тихо.

Доски стонут от ветра, будто сотня измученных призраков. Скользя по воздуху, сверху слетает паутина и падает на мою щёку. Вздрагиваю, как от прикосновения пальцев, и застываю в эпицентре призрачного воя. Сотня не умолкает – ветер совсем расшалился – и обступает меня со всех сторон.

Впрочем, нет. Не сотня.
Их всего пятеро, и я до боли помню их лица, волосы, манеру говорить и смеяться. Плакать.

Сглатываю комок в горле. Сухие, воспалённые глаза таращатся в темноту, а в голове начинается отсчёт: один, два, три, четыре, пять… Пять девочек.

Осталась шестая.
Шестая ведьма.
Я.

Украденное платье сползает с плеча. Нервно поправляю его и внезапно обхватываю себя руками. Ногти впиваются в кожу, оставляя беловатые следы, но боли я совсем не чувствую.

Полузакрыв глаза, начинаю мерно раскачиваться. За чердаком беснуется ветер: он раздувает тёплый пепел на площади, треплет складки накидок и плащей. Он играет с огнём факелов, танцует с искрами, но не может – или не хочет – задуть это жестокое пламя.

Ногти вонзаются глубже.

Я помню пламя. Я помню воду. Я помню сталь.
Шестая служанка Тьмы видела, как убивали её подруг…

Рубин мигает, искрится, алчно следит за мной. Я никогда не верила в магию, демонов и всякую чертовщину. Без интереса смотрела на гравюры и картины, на которых застыл весь ужас Средних веков. Но сегодня, сейчас, я бы отдала душу за то, чтобы поменять пять их жизней на одну – всего одну жизнь настоящей ведьмы.

Её имя – Ровена Блейк.

Зубы стискиваются, голова начинает гудеть. Нацарапанные в пыли пентаграммы не вспыхивают – лишь зарастают новой пылью. Сжимаюсь в комок посреди самой большой пентаграммы, подол платья касается звезды. Чердак исчезает, перенося меня в тот самый день, когда она переступила порог нашего офиса.

***

Две тысячи сто двадцатый год. Век разума, прогресса и развития. Наука, вошедшая в каждый дом, и фирмы, способные сотворить для вас любое чудо. Неодизайн, позволявший сделать замок Луары из подвальной комнатёнки, 5D-технологии и безупречное расширение пространства – вот что было нашим воздухом, душой, развлечением… Нас ставили в пример другим архитекторам, засыпали бонусами и новыми проектами – ну а мы веселились, как могли, вкладывая себя в работу и с блеском воплощая мечты. Шесть девочек из Группы радушно приняли седьмую, закрыв глаза на её опыт работы у конкурентов. Мы были семьёй, что одинаково заботилась о всех своих членах, дружили и веселились даже за пределами офиса.

Ничего не предвещало беды. Никто и не думал, что Ровена Блейк – умница, красавица и тихоня – замыслила недоброе.

В то время особым шиком были скачки во времени. Опытный инструктор, специальная капсула и браслет – и ты мог отправиться в любое место на двести, триста, тысячу лет назад, чтобы воочию увидеть давно погибшие миры. Все скачки были ограничены по времени и редко длились больше двадцати минут; любые контакты в прошлом запрещались, дабы не изменить историю, а попытки нарушить это правило – сурово наказывались.

Однако иногда всё же возникали весьма авантюрные проекты…

***

Рубин тухнет, издалека доносятся голоса. Слов не разобрать – их крадёт ветер – но я чувствую маслянистый запах горящих факелов. Опускаю голову на колени и продолжаю вспоминать.

***

Плакат растянули на первом этаже. Манящая, трёхмерная картина с ослепительным красавцем и не менее манящим названием – она вмиг собрала у себя целую толпу. Васильковые глаза мерцали и завлекали, протянутая рука с восхитительной розой давала шанс всем и каждой. И с каждых, каждых губ так и рвался шёпот:

«Охота на принцев… Охота на принцев…»

Рекламу поставили мощно. Она кричала со всех экранов, повергая женское население в сладкую дрожь.

«Вы устали Вам скучно Вас тошнит от очкастых интеллектуалов, которых не оторвать от компьютера»

«Да! – кричали они. – Да!»

«Вы живете в замке, но тоскуете по драконам»

«Да!!»

«Тогда вот оно – развлечение, которое, пронеся сквозь века, вы запомните на всю оставшуюся жизнь! Охота на принцев! На любой вкус и цвет! Испанские гранды и английские бароны, турецкие султаны и итальянские доны… Все, все к вашим ногам! Никаких обязательств, никаких незапланированных последствий!

Только найти. Соблазнить. Улететь».

«Да!!!»

Но последствия быть могли. И очень нехорошие последствия.

Поэтому проект весьма быстро прикрыли, белозубых красавцев посрывали со стен и сожгли.

Жизнь тянулась своим чередом. Кейт из Группы готовилась к свадьбе, которой могло и не быть: так часто она ругалась со своим Джеком. Пух и перья летели даже на работе, когда Джек вдруг появлялся там и всегда заставал Кейт врасплох. Вряд ли кто, кроме меня, второй руки Кейт, замечал взгляды, что бросала на него Ровена. Её подвижное, словно ртуть, лицо было всегда готово изобразить холодную отстранённость. Работа, ничего личного. Никто не собирается посягать на чужое.

Месяц, второй, третий – вот и канун девичника. И, разумеется, Кейт пригласила всех, включая милую Ровену. Семеро лучших подруг, собравшихся до утра делать глупости, смеялись и веселились, как в последний раз.

Не зная, что он действительно последний.

Идея была подкинута легко и изящно, под стать её собственным проектам. Улыбаясь белоснежными зубами, Ровена Блейк предложила поохотиться на принцев.

Червячок сомнений зашевелился в мозгу, но две выпитые «Маргариты» решительно раздавили его, для верности поелозив каблуком. Покутить в Лас-Вегасе вместе с легендарным Элвисом Побренчать на гитаре в компании той самой Ливерпульской Четвёрки Что может быть круче По-е-е-хали!

Компания расхохоталась и, не предупредив никого, сорвалась в ночь приключений. Брат Ровены был ведущим инструктором по временным скачкам; он имел доступ ко всем, в том числе закрытым, проектам. «Но действовать надо быстро и тихо, – шептала Ровена, ведя нас за собой. – Ведь никому не нужны неприятности»

Нам раздали браслеты – по одному на каждую – и похлопали по плечам. Двери открылись, программа запустилась вмиг – и ни единого сбоя… Пританцовывая, мы втиснулись в капсулу вшестером, пока Энтони Блейк отлаживал свой аппарат. Ни одна из нас не вспомнила про необходимость переодеться, принять нужные в определённом году лекарства. Ни одна не подумала о том, куда именно нас отправляют.

Улыбаясь на дюйм шире, чем обычно, Ровена уверяла, что прыгнет в Охоту вслед за нами, и отступала подальше от наших протянутых рук. Гул машины перебил смех, Энтони Блейк не успел войти внутрь, и…

Мы исчезли, чтобы оказаться здесь.

***

Криков становится всё больше. «Их число растёт, на ноги поднимают всех», – думаю я, стискивая ледяные пальцы.

Убийцы рыщут снаружи.

Убийцы, которые сами давным-давно мертвы.

***

Веселье выветрилось минут через десять, когда ни Ровена, ни её брат так и не появились рядом. Рубин – усилитель передачи материи – тревожно светился на запястье, но сколько мы ни трясли его, сколько ни нажимали, никак не проявлял своё действие. Позади чернел густой лес без единого портала, впереди – виднелась некая деревня: ни тебе пёстрых огней древнего Вегаса, ни нарядной подсветки Тауэрского моста. Возврата домой не происходило, и браслеты с каждой минутой всё больше напоминали детские игрушки.

 

– Что-то случилось с аппаратом, – убеждённо заявила Кейт. – Блейки позовут на помощь, я уверена!

Нас не пугали штрафы за незаконное использование Машины времени. Мы считали себя рациональными, независимыми и очень взрослыми. Умницами, рождёнными XXII веком.

Поэтому, поразмыслив ещё немного, мы потянулись вперёд, собираясь узнать, куда же нас занесло.

Это оказалось воистину фатальной ошибкой.

***

Пальцы колотит неудержимая дрожь. Перед внутренним взором вспыхивает лицо: чумазое, мальчишечье. На нём – огромные от ужаса, вытаращенные глаза.

***

Он выскакивает из кустов прямо перед нами и пятится в ответ на наше «Привет!».

Таращится на мою короткую юбку, рваные джинсы Саманты и кожаную курточку Бэт. Открыв рот, разглядывает «боевой раскрас» наших лиц и модные короткие стрижки. Он бормочет что-то, но мы не понимаем язык и только беспомощно улыбаемся.

Кейт шагает к нему, хочет поймать за рукав, говорит что-то ласковое и успокаивающее. Но мальчишка внезапно всхлипывает и бежит.

– Постой! Да постой ты!

Кейт бросается за ним, мы – следом, вот и деревня, близкий шум, топот босых ног…

А ещё – дым, что серой коброй поднимается над крышами, вьётся ввысь, разбрасывая в воздухе пепел. Целых три дымных столба и запах, заставивший меня остановиться.

– Кейт…

Мальчишка уже не один.

Тихо, очень тихо.

Краткое движение, блик света на металле. В руках у всех деревенских…

– Кейт, кажется, я знаю…

Рубин на моём запястье вдруг вспыхивает, точно волчий глаз, и тишина взрывается.

Первой упала Кейт. Милая, храбрая Кейт, которая вытирала мне щёки и учила никогда не показывать слабостей на людях. Кейт, с её острым, блестящим умом, что мог зарубить неотразимым доводом любого оппонента, оказалась зарубленной топором.

Мы бежали сломя голову. Не разбирали дороги и врезались в кусты и людей, слыша, как толпа позади что-то скандирует. «Ведьма!» – внезапно мелькнуло в мозгу, и первобытный страх вырвался наружу.

Убежать. Спрятаться. Забиться в любую щель!..

Я очнулась в каком-то переулке – одна, с нестерпимо колющим сердцем. Рядом – бочка с водой. Я бросилась к ней, чтобы смыть косметику. Помада размазалась красными пятнами, щёки покрыли кляксы туши. Окунувшись в бочку ещё раз, я поправила волосы и лихорадочно огляделась. В доме возле меня слышались далёкие голоса, подле зеленел садик, колыхалась развешенная у забора одежда. И я побежала, схватив первое попавшееся платье.

***

Голоса на улице наливаются яростью. Им нужна шестая ведьма, Охота должна быть закончена! Нервно глажу длинные, в завитках, волосы. Счастье, что я не остригла их тогда – я не любитель гоняться за модой – а вот девочки…

Всхлипываю, но слёзы не идут. Катастрофа столь велика, что я даже не могу плакать.

***

Платье и волосы спасли меня. Я брела по улочкам, изо всех сил пытаясь не сорваться на бег, и, не заговаривая ни с кем, искала четверых оставшихся. А потом нашла.

Пальцы конвульсивно дёргаются, царапают бесполезную пентаграмму. На дереве остаются пять глубоких следов, но я не вижу их. Перед глазами – Саманта Кейн, опутанная веревками, Саманта, сброшенная в воду с моста. «Всплывет – не всплывет» – читаю на всех лицах.

И она всплывает. Почти бездыханной Офелией, что качается на поверхности перед окончательным уходом в глубину.

«Виновна», – вновь читаю на лицах.

И зажмуриваю глаза, когда в руках людей появляются камни.

Броситься вперёд, растолкать, помочь, спасти!..

…Не могу.

Безоружные, избалованные прогрессом и человечностью будущего… Мы были детьми, заброшенными в стальную клетку Средневековья.

На следующий день я увидела Джейн. У неё не было никаких шансов с её короткими волосами и зелёной прядью, что так любила заправлять за ухо, с её веселой татуировкой – смайлом на плече и пёстрыми, в два цвета, ногтями.

Ведьма. И по облику, и по сути.

Но разве ведьма может молиться

Разве она может молиться, когда сверху уже натягивают петлю

Спотыкаясь, я брела дальше. Надежда отыскать ещё живых подруг билась где-то в виске. Заметив косой взгляд, я убыстрила шаг. Меня схватили за руку, но я вырвалась и, не выдержав, побежала.

Крики за спиной. Опрокидывая всё на своем пути, я неслась дальше и дальше, словно раненый зверь в свою нору.

Не знаю как, но теперь я на чердаке. Настоящей ведьмой в канун Дня всех святых, я сижу здесь вторые сутки. Я видела, как до пепла сжигали Мэри. Видела, как забрасывали землей ещё живую Бэт. А в далёком две тысячи сто двадцатом году Ровена Блейк красит глаза перед походом на работу. Узнаёт, что Кейт опять бросила Джека и исчезла, прихватив подруг. Ничего удивительного, профессионалов часто переманивают конкуренты… Что ж, надо утешить мальчика. Не волнуйся, дело не в тебе. Просто… Не судьба, понимаешь А хочешь, я зайду к тебе вечером

Никто не найдёт, никто не поймёт.

Медленно поднимаю голову с колен. Ведьмы существуют, теперь я точно знаю. Крики уже в доме. Чердак скрипит от ветра. Или это скрипят чьи-то шаги на лестнице

Под дверью вспыхивает багровая полоска. Мгновение тишины – и удар. В темноту полетели щепки.

Закусываю губу, чтобы не закричать, и сижу тихо-тихо.

Автор: Демидович
Группа автора: слов

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *