Маски

— Что здесь происходит Немедленно прекратите, иначе я вызову эскортниц! — пока гопарь ошалело смотрел на мою приветливую улыбку и обдумывал что ответить, я сделал два шага вперед и, перехватив руку с ножом, ударил его в солнечное сплетение.

Тело сползло на землю. Я, брезгливо поморщившись, бросил нож. Девушка безразлично дернула плечами и подняла упавшую сумочку.
Окинув меня презрительным взглядом, девушка наощупь достала пачку из сумки. Несколько пафосных щелчков зажигалки, затяжка, ещё один, очень длинный взгляд на меня.

— Даня — тлеющая сигарета выпала из её дрожащих рук.
— Да, — я кивнул, и, повинуясь порыву, сделал два шага вперед, обняв девушку, — А ты все так же красива. Я скучал, родная.
— Ты ведь умер пять лет назад! Я даже на похоронах была! — от её напускного безразличия и отстранённости не осталось и следа. В голосе явно слышалась истерика, плечи дрожали в такт негромким всхлипам.
— Ну была и была, чего реветь-то — немного отодвинулся от нее, — Я ведь тут, видишь Живой и здоровый. Старый, правда, но какая, к черту, разница Посмотри на меня, разве я похож на мертвеца
— Нет, не похож. Но тогда зачем похороны Какого черта вообще Я чуть с ума не сошла, когда узнала, что ты умре! — в её голосе чудесным образом смешивались печаль и ярость. Прекрасные, яркие чувства.
— Пойми, родная, так было нужно. Просто нужно, — Я примирительно улыбнулся, глядя в лицо когда-то любимой девушке. Не мной, но какая разница, ведь дама действительно хороша.

Она поправила шарф, прикрывая шею, и запахнулась в пальто.
— Мне безумно холодно, но рассказывай. Я уверена, что эта история того стоит. И мы не сдвинемся с места, пока я не услышу всю правду! — упорная. Понятно почему он её любил. Как не влюбиться в девушку, которая меняет мир вокруг себя обычным присутствием Она заставляет звёзды танцевать под свою мелодию, пользуясь безграничной волей. Как ей может отказать то, чем являюсь я
— Ну хорошо, родная. Закури пока, — я уставился в стену, будто собираясь с мыслями, и начал ждать хоть каких-то сведений.
— Это связано с долгами — она затянулась, пристально глядя на меня. Я быстренько считал остаток воспоминаний из её головы.
— Да, верно. Когда до моей “смерти”, — я показал в воздухе кавычки пальцами, — оставалось три недели, они начали просить больше, чем я мог заработать. И учитывая кто именно мне тогда дал в долг, жить осталось ровно эти три недели. Потом я бы продолжил существование по кускам. Сама понимаешь, к маме, убитой горем, они с долгами не полезли бы, а больше у меня никого и не было, — она поморщилась. — Ну, кроме тебя, родная. Но с тебя тогда взять вообще было нечего, так что мне пришлось разыграть свою смерть. Небось пошли слушки о том, как глупо я умер
— Угу. По-идиотски. Собственно, как и жил, — она дала мне звонкую пощёчину, — Это за то, что умер как дебил. А это за то, что все же выжил, — она обняла меня, уткнувшись головой в грудь.

Я соврал ей. Тот, кого любила эта красавица, действительно умер пять лет назад. Остался лежать в гробу, жутко изуродованный кредиторами. Иногда лучше не знать правды.

Я отстранил девушку и легонько поцеловал её в лоб.
— Мне пора, родная. Я в командировке и уже безбожно опаздываю на самолет, — сжал на мгновение её руку и, перейдя на бег, зашёл за угол.
Налетевший ветер развеял мои текущие очертания, превратив меня в туман, которого на этой улочке хоть отбавляй.

Девушка выбежала из переулка, ища глазами знакомый силуэт. За ней выплыло ещё одно сгусток, в который превратился незадачливый грабитель.

Она заплакала. То ли от облегчения, что давний возлюбленный всё же жив, то ли от осознания того, что он не оставил никаких контактов и теперь, скорее всего, безвозвратно утерян.

Но я уже стоял на другой стороне улицы, методично набивая трубку, когда проходящая мимо женщина внезапно схватила меня.

— Миша, ты
— Я, милая. Я.

Источник