Пуговка

— Дедуль, пойдём поищем Пуговку, — канючила Оля. — Ну пойдём. Она же маленькая совсем.
— Ночь на дворе, — возразил дед. — Спи давай, блины проспишь. Ничего с твоей кошкой не случится. Все деревенские вон ночами гуляют.
Дед хоть и ворчал, но тяжело встал с кровати и начал одеваться. Завели вторую кошку для проблем. Кот-то толковый был, мышей в сарае душил, хоть и один глаз всего остался. А от мелкой только и было шуму — то кувшин уронит, то бегает ночами, спать не даёт, сейчас и вовсе пропала. Старик посмотрел сурово на внучку, а та уже стояла в резиновых сапогах на босу ногу да в вязаной кофте на сорочку. А глаза-то сделала, вот-вот заплачет. Войну прошёл Семён Аркадьевич, председателем колхоза был, пока колхоз не распустили, а пигалице этой отказать не мог.

Вышел в сени, Оля за ним и повторяла всё:
— Совсем ведь малёхонькая Пуговка, а вдруг собаки. Или даже волки. Ох! — испугалась своих же слов девчонка и захныкала.
— Ну не ной, найдём твою кошку, — уже мягче сказал дед. — В огороде поди дрыхнет или в бане. Куда она денется. Дома будь.
— Нет, дедулечка, я с тобой пойду. Я и вкусненькое ей захватила, — улыбнулась Оля и достала из кармана свёрточек.
— Лиса, — протянул дед, натягивая сапоги. — Ох, лиса.
Оля вышла во двор и тихонько позвала кошку. Небо уже светлело, во всю пели сверчки.
— Часа два до коров, — смекнул дед. — Обернуться бы.
— Обернемся, дедушка, обернемся, — елейным голоском заверила девочка и побежала в огород, выкрикивая имя кошки. Дед закурил папиросу и полез по лестнице на крышу бани.
— Ну если ты там, проклятая, уши надеру, — ворчал он, заглядывая в окошко. — Пуговица, ты тут — мужчина взял с чердака палку, чтобы пошуметь и напугать беглянку. Но никого на крыше не оказалось, только паук выбежал на свою паутину.
— На огороде нет, — вернулась Оля. — Где же она — девочка снова захныкала.
— Не реви, сейчас пройдёмся, — спокойно сказал Семён Аркадьевич и слез с чердака. Он взял внучку за руку, и они вышли за ворота.
— Пуговка, — кричала девочка.
— Тише, кошка тебя и так услышит, а вот соседей всех перебудишь.
— Прости, дедушка, — почти шёпотом ответила Оля и позвала совсем тихо:
— Пуговка, выходи. У меня хлебушек в молочке мочёный.
На хлебушек выбежал уличный рыжий кот. Имён у него было много — кто звал просто Рыжим, кто Бандитом, кто Васькой. Оля побаивалась его, у него за ухом было огромное пятно без шерсти. Раньше все дети бегали от кота и обзывали лишаистым, но девочка знала, что это не лишай. Она видела лишай у собаки бабы Фроси, тот был совсем другим. А этот шершавый жёлтый волдырь точно лишаем не был. Да и ещё оказался заразным, у соседки все куры такими волдырями покрылись. А потом Оля видела такой же и у козы на пастбище.
— Ах ты паршивец, — прикрикнул дед, поднял камень и бросил в кота. Рыжий зашипел и убежал за сарай Евдокии Петровны. — Словим и тебя, — сплюнул дед и крепче сжал девчачью руку.
— До кладбища дойдём и обратно, — твёрдо сказал Семён Аркадьевич. — Дуся проснётся, если нас не найдет, переживать сильно будет. Напридумывает чего баба.
— Пуговка, — чуть громче начала звать Оля и наконец услышала в ответ мяуканье. — Деда, деда, она там.
Девчонка побежала к яблоне у самых ворот кладбища.
— Вон она, деда, — запрыгала девочка под деревом. Старик доковылял до внучки и увидел котёнка на нижней ветке. Пуговка вцепилась когтями в дерево и смотрела на них огромными от страха глазами.

Семён Аркадьевич поднял руку, оперевшись о ствол, и дотянулся до беглянки. Сняв кошку с дерева, он тщательно осмотрел шерстку, потом протянул котёнка внучке.
— Пойдём домой, Дуська поди уже проснулась, — тихо сказал дед и погладил Олюшку по волосам.
Девочка прижала котёнка:
— Пуговка, родненькая, как можно так меня пугать. Никогда-никогда больше так не делай, — причитала она, вытаскивая свёрточек из кармана кофты.
— Пойдём уже, — дед приобнял внучку за плечи.
Назад шли медленно, Оля тыкала в рот кошке хлебом, та отказывалась есть с рук, но облизывала нос. Залаяла собака, девочка осмотрелась и заметила, как из окон на них смотрели соседи. Серые лица были похожи на маски. Оля ещё помнила те времена, когда вся деревня собиралась вечером у озера, деда играл на гармошке, женщины танцевали и смеялись, дети играли в догонялки.

Потом многие уехали в город, остались только старики и вот Олька с Пашкой. Пашка был старше Оли на три года и жил через два дома от них ближе к кладбищу. Родители мальчика уехали одними из первых, да так и не вернулись.
— Почему они так смотрят, деда — спросила девочка.
Дед осмотрелся, прижал к себе Ольгу и ускорил шаг.
— Перебудила ты их всех своими криками. Не выспались, вот и смотрят, — проворчал Семён Аркадьевич.
— Извините, — крикнула Оля, когда дед уже закрывал ворота.

Бабушка уже хлопотала по кухне, в железной миске замешивала тесто.
— Проснулась, а вас нет, — тихо сказала она. — Сейчас уж коров поведут. Сень, выведи нашу.
Дед молча кивнул и вышел во двор.
— Куда так нарядилась — улыбнулась бабушка.
— Пуговку искали, всю ночь просидела на дереве, — объяснила Оля. — Мы её еле нашли.
— Да и бог с ней, — старушка достала сковороду. — Спрыгни на подловку за вареньем. Да брось ты её уже, никуда она не денется.
Оля аккуратно опустила кошку на пол, разулась и скинула кофту.

Завтракали вкусными блинами молча. Бабушка сначала пыталась начать разговор, но Семён Аркадьевич только кивал. Оля уплетала блины с земляничным вареньем, Пуговка наелась сметаны и спала на печке.

— Будь доброй к людям, но если с тобой обойдутся нехорошо, не давай себя в обиду, — вдруг сказал дед.
— Хорошо, дедулечка, — улыбнулась Оля, откусывая блин. — Или это ты бабушке — захохотала девочка.
— Я тебе, да, — замешкался мужчина. — Ты же помнишь, о чём мы вчера говорили
— Конечно помню, — девочка стала серьёзной. — Мне надо будет уехать, а вы позже приедете ко мне. И все будет хорошо.
Бабушка схватила полотенце, быстро встала и отошла к умывальнику, вытирая лицо.
— Ба, ты чего Это же на пару дней, — подбежала к старушке Оля. Женщина прижала внучку к себе и заплакала, уже не сдерживая слёз.
— Я заранее скучаю, моя родная. Ласкушка моя, ягодка.
— А какая ягодка — привычно спросила Оля. Это был вечерний ритуал перед сном. Бабушка гладила внучку и называла её ласковыми словами. Диалог всегда был одним и тем же, но не надоедал ни Дусе, ни девочке.
— Клубничка, — грустно улыбнулась бабушка. — И малинка, и смородинка.
— И бздника, бабуль
— Да, и бздника, — Дуся вытерла слёзы и сильно прижала Олю. — Ты колготки положила
— Положила, — гордо кивнула девочка.
Дед вышел во двор и закурил папиросу, бабушка мыла посуду, а Олюшка вытирала её полотенцем, когда на улице показался автобус.

Паренёк в солдатской форме встал рядом с дверью автобуса и закричал:
— Митрофанова Ольга и Гладышев Павел. Митрофанова Ольга и Гладышев Павел.
Оля, сжимая Пуговку, вышла вместе с бабушкой и дедушкой, когда Пашка с одним рюкзаком залезал в автобус. Его никто не провожал. От этого у Оли сначала сильно защемило внутри, она прижалась к деду, но потом решила, что это видимо хороший знак. Чего провожать-то сильно, если через пару дней они увидятся.
— С животными нельзя, — сказал паренёк у автобуса. — Поехали, нам ещё в Золотовку за тремя заехать надо.
— Мы привезём Пуговку, — сказал дед и взял котёнка из рук внучки.
— Вы уж поторопитесь, — попросила Оля. — Я же без блинов долго не протяну.
Дуся улыбнулась, всхлипнула и поцеловала внучку в макушку.
Девочка смело поднялась в автобус.
— Так будет лучше для всех, мать, — тихо сказал Семён Аркадьевич, не зная, что ещё сказать, сжал руку жены. Автобус тронулся, поднимая пыль над проселочной дорогой.

На следующее утро последний петух в деревне уже не пел. Семён Аркадьевич вышел на крыльцо с Пуговкой на плече. Он долго смотрел на горизонт, пока вдали не показался космический корабль, взмывающий в небо.
— Смотри, Пуговица, хозяйка твоя полетела.

Акварель Ольги Ивлевой

Источник