Истории из жизни реальных людей
17:23, двадцать девятое марта , 1999 г. Это был очередной день бомбёжки Югославии. По словам старших по званию погибло уже около девяти сотен гражданских. Я старался не падать духом, как это делало большинство моих боевых товарищей. Но мои старания были безуспешны. Мне приходилось постоянно думать о моей семье, своём доме. Я был уверен, что и они в этот момент очень волнуются и переживают за меня.
Тогда мне было ровно двадцать два года, но я уже успел обзавестись своей любимой семьёй. Моя жена Нелли – добрейший души человек. С ней мы познакомились, когда ей было семнадцать и мне без малого восемнадцать лет. Нас познакомил мой друг. Нелли была сестрой его девушки. Подружились мы сразу и крепко. Я часто вспоминаю те дни, когда мы слонялись по ещё мирным улицам до самого заката. В то время я был низкого о себе мнения. Думал, что Нелли не моего полёта птичка. Она была хороша во всём. Красивое лицо, фигура гимнастки. Она увлекалась музыкальными инструментами и изучением иностранных языков. У неё была одежда для похода в театр, рядовые прогулки по городу и даже для бега. Для меня даже такая мелочь была удивлением. А что я Худощавый парень, который интересовался только литературой и кино. В моём гардеробе было только несколько нарядов. И вот, когда ей исполнилось девятнадцать полных лет, тогда мы и решили соединить наш союз и стать полноценной семьёй. Жили мы не богато, но я старался работать во всю свою силу, дабы моя первая и единственная любовь не отказывала себе ни в чём. Но наступил девяносто девятый год и всё кардинально изменилось.
Я никогда не был силён в политике, не лез в разговоры на эту тему, если я не был уверен в своих словах. Видимо были какие-то политические конфликты и предпосылки между властями. И двадцать четвёртого марта начался ад. Этот день я помню смутно. В моей памяти сидят только отрывки воспоминаний. Всюду взрывы, крик людей и множество погибших не могли не бросаться в глаза. Я никогда не боялся военной службы и по всем правилам, меня сразу же вызвали защищать родину. К огромному сожалению, мы не могли достойно противостоять нашим врагам. В кротчайшие сроки и без малейшей подготовки отбить силы противника было для нас невозможным. Но против приказов идти нельзя, это же основное правило, мы выполняли свою работу, а старшие по званию понимали, что жизнь их бойцов это вопрос времени. В момент сражений я не испытывал страх своей смерти. Видимо мой мозг был загружен другими факторами, в основном меня беспокоила только моя семья. Будучи молодым парнем, я видел то, что никому нельзя пожелать. Мне приходилось ночевать в полуразрушенных домах, делить банку тушёнки на четверых товарищей, экономить фляжку с водой на три или четыре дня.
И вот наступило двадцать девятое число. В то время каждый день шёл очень долго. От нашего командующего поступил приказ по ротации отряда. В момент перехода с одной точки на другую, я как-то замедлился в своих действиях или же был предельно аккуратен. И в тот момент моя аккуратность меня подвела. Взрыв, громки шумы в голове и адская боль, пронзившая всё моё тело. Только это я могу вспомнить про своё ранение. Я воспринимаю это как провалы в памяти. Удалось очнуться мне только в небольшом подвале, который сделали гражданские. Как мне объяснили, это было что-то по типу медицинского пункта. Там мне и объяснили, что я получил серьёзную контузию. Снова провал в памяти, а следующий кадр в моей голове – как я бегу к своему уже разрушенному дому и посреди всех развалин вижу её. Без единого повреждения, чистая молодая девушка, в праздничном сарафане смотрит на меня всё теми же влюблёнными глазами. Я не мог не обрадоваться этой встрече и сразу же бросился в обнимку своей второй половинки. Я тогда не обращал своего внимания на её странное поведение. Она говорила мне только одно. — « Мирослав, давай уедем, нас уже ждут». Тогда я и не мог понять, куда нам надо уехать и кто нас ждёт.
И снова чёртов провал в моей голове. Дальше воспоминания теряются на восемь или даже десять лет. Я и моя Нелли стоим в Аэропорту уже мирной Сербии. Моя любовь держит два билета в руках, и мы с радостным видом летим в другую страну. Про Фиерро я тогда знал очень мало и всё со слов любимой. Встретил нас небольшой, но уютный домик в округе. С тех пор я стал увлекаться охотой, любил душевно радоваться подстреленным кроликом или белкой. На свою уже взрослую голову я стал замечать, что стал очень вспыльчивым и агрессивным ко многим, но только не к ней! Я почему-то стал общаться со своей винтовкой, будто она меня понимает. Я никогда не боялся держать в руках огнестрельное, как это делают многие. Я умею им пользоваться и считаю, что даже хорошо это делаю. И я не ошибся, моя вспыльчивость с каждым прожитым годом перерастала во что-то большее. Наверное, какая-то жестокость проявлялась во мне. Был случай, когда молодой парнишка очень долго мне рассказывал какие-то сказки, про мою жену. Якобы я живу один и моя жена это просто выдумка. Я долго с ним спорил и даже не помню чем закончилась наша стычка. Но в одном факте я уверен.. Я прострелил юнцу голову со своей винтовки в глухом лесу. Мне не было его жалко, я не мог терпеть такую грубость к себе и своей жене. Просто убил и закопал тело. Вернувшись домой также спокойно пообщался с любимой и лёг спать. Я посчитал, что парнишка не достоин, жить в этом мире. Он не сделал ничего полезного. А что сделал я Я защищал свою родину, я уже априори герой и определённо достоин жить. О том случае я не рассказал никому, даже Нелли. Я стал всё чаще заглядывать в кабаки после охоты и попивать дешёвое пойло. Нелли была ответственная за хозяйство и порядок по дому. Я не работал нигде, а только продавал на ярмарках шкуру и мясо животных. На эти деньги нам и удавалось выживать. Как то раз, на выходе из бара я застал ситуацию, которая заставила меня остановиться и вмешаться. Какой-то парень оскорблял девушку, при её же детях. Девушка кричала, а дети плакали. Я же герой, я должен помочь им. Конечно же, я попытался словесно решить всё, но этот парень не хотел меня слышать. Я пообещал девушке, что разберусь с её обидчиком и позволил ей спокойно уйти. Тот парень переключился на оскорбления в мою сторону, и я тотчас понял, что он тоже недостоин существовать.. Тело я захоронил в том же лесу.
В моей голове стали всё чаще появляться мысли, что именно я должен разбираться с недостойными. Таких людей я всё больше ненавидел и был готов беспощадно наказывать. Порой я думал и об обратном, что я просто тронулся головой и стал каким-то больным. Герой, именно так я себя называю, не может быть психом или больным на голову человеком. Но после, Внутреннее «я» подсказывало мне, что путь этот самый верный и только так герой должен жить! Я решил, что так и должно быть, а та контузия и потери памяти это просто моё прошлое.
И вот мне пятьдесят лет. Я всё тот же Мирослав Матич, который избавляет мир от недостойных для него людей. Сегодня хотел отправить свою Нелли на отдых, даже решился сам собрать сумки с её вещами, но видимо она решила сменить свой гардероб, потому что я не нашёл её вещей в нашем шкафу..
(C) Artemida