Истории из жизни реальных людей
«МЧС России сообщает! 22 июля на территории Санкт-Петербурга и Ленинградской области ожидается гроза с дождем, порывы ветра до 22 м/с. Будьте внимательны и осторожны! Телефон службы спасения 101 или 112.» Саша убрал телефон. Где дождь Где гроза Где ветер Они с мамой с Краснодара ехали в холодный и дождливый Питер по путёвке. А им мало того, что сказали о необходимости доплаты за такое редкое для этих мест солнце, так ещё и отопление в номере включили. В тридцать шесть-то выше нуля!
В десять утра экскурсия по каналам. Сколько видео и фото Саша пересмотрел с таких экскурсий! Эти почти что венецианские лодки, шлейф воды за бортом, плывущие рядом чайки и утки, едящие с руки хлеб. Вот эта изюминка города, которая нигде не смотрится так роскошно и уместно, как в желанной детской мечте, в Питере!
Саша мечтал, как будет, удерживая равновесие в лодке, пытаться попасть в Чижика-пыжика монеткой, как постарается коснуться прохладного, чуть склизкого, шероховатого металла на обратной стороне Красного моста. Как помашет голозадым парнишкам и их строптивым коням на Аничковом. Как на закате добредёт до Банковского моста и будет там фотать маму в сарафане, расшитом этими же грифонами. И всё это будет если не под проливным дождём, которого в Краснодарском пекле у неба не допросишься, то хотя бы под тяжелыми свинцовыми тучами, от которых хочется сидеть на террасе уличного кафе, завернувшись в плед, пить глинтвейн, сетовать на погоду, томно писать стихи на салфетках и скромно интересоваться у официанток, а нет ли у них обогревателя в заведении, а то какое-то лето совсем зимнее. И где это всё Где
Саша и мама спустились к причалу к экскурсионной длинной машине без крыши, которая ездила по размеченной полосе по дну канала, как и свои товарки, заменив уютные лодки с рекламных буклетов. На перекрёстках каналов стояли светофоры, как и наверху, продавали ромовые бабы и мороженое со вкусом футбольного матча. И, уныло блестя травинками и обрывками чеков, там, где когда-то была вода, катались перекати-поле.
— Сашенька, не расстраивайся, — подбадривала мама. — Ну зато Питер повидали. Когда ещё выберемся..
Саша, так и не сняв крышечку с фотоаппарата, сунул его молча в рюкзак. Яблофон звякнул. Вытащив его из-под почти кипящей воды в пластиковой бутылке, юноша, снова увидел язвительное сообщение: «МЧС России сообщает! 22 июля на территории Санкт-Петербурга и Ленинградской области ожидается гроза с дождем, порывы ветра до 22 м/с. Будьте внимательны и осторожны! Берите зонты и дождевики! Телефон службы спасения 101 или 112.»
— Да сегодня двадцать второе! — прошипел Саша и с силой тыкнул в боковую кнопку. Мама покачала головой и достала дебетовку. «Рикша» подвёз экскурсантов к Чижику-пыжику, рядом с которым под козырьком висел терминал. Выцветшая надпись заманчиво побуждала: «Кинь монетку, загадай желание.» Мама приподнялась на цыпочки и протянула руку с картой к терминалу, улыбнулась, когда пришло уведомление о списании средств. Остальные экскурсанты уже стояли в очереди с картами наголо.
Саша фыркнул, глядя на истекающие потом телеса в натуральных дышащих тканях. На красные обгорелые лица шляпы, панамы и кепки бросали синеватые тени. Господа деньгодающие на отёкших ногах с трудом возвращались к своим местам после паломничества к птичке. Что-то прохладное и маленькое, плоское и шероховатое ткнулось в ладонь в кармане шорт. Юноша сжал предмет, вытащил, вгляделся в потёртый рисунок пятирублёвки. Лодка на колёсах дёрнулась и медленно поползла дальше. Экскурсовод лениво вещал о «прекрасном дворце слева». Саша посмотрел на монетку, на птичку — а, была не была, — и кинул кругляш в Чижика-пыжика. «Дождя бы.» Дзынь.
На смартфон пришло новое сообщение с того же номера: «Мы предупреждали. МЧС.» Внезапный сильный ветер поднял пыль со дна канала. Где-то закричала женщина. Мамину шляпку подхватило и понесло, как по трубе, к заливу. Завопили сирены, сигналки машин. Экскурсовод спешно натягивал ссохшийся тент. Небо впереди чернело.
Протяжно стонали деревья, свесившиеся над каналом, листья летели в лицо. Никто никуда не бежал — за экскурсию же уплачено. Грохнуло, стрельнуло над Петропавловкой. Золотом вспыхнул шпиль на фоне грозовых облаков. Они ворочались, ревели и рычали, наползая на город. Они стонали, исторгая косые стены дождя. Они крыли тёмным, мокрым, тяжёлым, поистине Питерским куполом мир, будто бы меняя одну реальность другой.
Саша смеялся. В рот залетали пыль и первые капли. Расставив руки, парень поднялся, стараясь, как тут говорят, раскрыть жабры и быть по-настоящему местным. Эстетика дождей, дворов-колодцев, серого, тягучего, иллюзорного мира с яркими пятнами настоящих людей, с размытыми маячками рекламы, с мертвенно-голубыми конусами от смартфонов до лиц. Да! Это ли не жизнь! Принимай, северная Пальмира, нового фаната!
Грохотало, свистело. Люди бежали прочь, в укрытия. Молнии разрезали небеса, как вишнёвый пирог острый нож, выворачивая на тарелку иссушённого города ягоды смачного града. Ликующий дождь прибивал мусор и листья к узким поребриками, гнал по каналам упругие струи, наполняя собою всё, отвоёвывал у воздуха чаши, бассейны и урны, разгонял голубей, суля уткам и чайкам волны, поживу и счастье.
Небо рычало. Мокрые люди с ошалевшими лицами, бросив попытки вызвать такси, стояли на пирсе под драным зонтом у мороженой лавки, смотрели на хаос, подставляя ладони и ляжки лупящим струям. Стихия прорвалась наружу, выплескивая все накопившиеся за лето запасы. Сирены, клаксоны, сигналки захлёбывались в яростном гуле. Рикша не смог, как истинный капитан, бросить своё судно, и уже по колено в воде, пытался затащить его на причал под советы ошалевших людей.
Саша с нежностью вспомнил про отопление в номере и взятую на всякий случай толстовку. Мама неловко улыбнулась, пытаясь включить смартфон. До гостиницы отсюда минут семь пешком. Можно и пошлёпать по лужам, жалуясь на дождь и отсутствие зонта. Питер такой Питер.