Пожиратель миров

Тулим смотрел на шупальца Великого Кха, протянувшиеся от поверхности океана до самых глубин, и ощущал соленую горечь от собственного бессилия. Его отец, отец его отца, и еще много отцов до них знали, каким будет конец мира. Все они с трепетом ждали прихода Великого Кха, который выпьет океан досуха, оставив после себя Ничто. И все они умирали счастливыми, от того, что конец мира не пришелся на их век. Тулим уважал веру старших, но сам всегда считал Великого Кха лишь красивой легендой. Такой же, как история о гигантском змее, спящем в самых далеких глубинах.

Теперь же Тулим своими глазами видел, как жизнь уходит из океана. Все началось со слуг Кха — неведомых чудовищ с клешнями и полыхающими глазами. Они с превеликой аккуратностью помогали щупальцам своего господина опускаться на дно. День за днем, пока весь мир не оказался пронизан ими. А потом океан содрогнулся, когда Кха начал вгрызаться в его недра, неспешно, наслаждаясь каждой выпитой каплей. С тех пор прошло уже много дней, успели подрасти мальки, не знавшие мир до прихода Кха. Порой даже казалось, что с его появлением ничего изменилось, что жизнь продолжает идти своим чередом, и так будет всегда. Но теперь эта глупая иллюзия рассыпалась. Вокруг щупалец с каждым днем стало исчезать все больше растений, начали уходить животные, бросая свои жилища и потомство. Тулим знал, что бегство не поможет, лишь отсрочит неизбежное. Великий Кха забирает свое.

Наверное, будь Тулим совсем один, он бы не стал ждать. Поплыл бы наверх, откуда приходят чудовища, и сам прыгнул в чрево Кха. Но за спиной стоял его народ. Все они — от стариков с выцветшей, прозрачной кожей до несмышлёных мальков — с надеждой смотрели на вождя. Они ждали чуда, и Тулим не смел выдавать своего отчаяния.

* * *
Голова болела нещадно. Начальник станции, Григорий Степанович, морщился, потирал пальцами виски и всем своим видом старался показать собеседнику, что для разговора тот выбрал не лучшее время. Но ученые… Сядут на любимого конька и все, не остановишь. А этот Дымов так вообще давно рискует быть выброшенным за борт станции, прямиком в открытый космос. Потому что нервы у Григория не железные, и глаз вот дергается уже. Ему бы в отпуск, и чтобы по твердой земле походить, в горы съездить, подышать сосновыми рощами. И главное — никакого моря. На воду он уже насмотрелся, на всю жизнь хватит. Пять лет в иллюминаторах только звезды да океан, целиком покрывающий планету Посейдон-3.

— Да прекратите совать мне под нос свои бумажки! — Григорий отмахнулся от ученого, как от навязчивой мухи, — Вы по существу говорите. И покороче, у меня, Дымов, и без вас дел хватает.

Покороче Дымов, увы, не умел. Второй месяц этот зануда приходит со своими докладами и требует, требует, требует… С Землей вот связаться хотел, доложить о своих исследованиях. Благо, планета, на чьей орбите они крутятся уже пять с лишним лет, находится в такой заднице мира, что нормальная связь здесь — большая роскошь. А роскошь рядовым ученым не положена. Их дело малое: сидеть в своих лабораториях, смотреть в микроскопы, телескопы и прочую технику, клепать отчеты и отдавать начальнику станции. А уж тот разберется, что и к кому должно попасть. Потому что там, где крутятся большие деньги, любая информация может стать пороховой бочкой.

А деньги на этой планете буквально выкачиваются из-под земли. На Посейдоне-3 добывается и перерабатывается таласка, то есть талассолеум — сырье для топлива космических кораблей. Есть еще, конечно, соседние Посейдон-1 и Посейдон-2, но там запасы таласки слишком малы, чтобы тратить ресурсы на полноценную добычу. Раньше все корабли летали на биотопливе земного производства. Дорого, да и расход был запредельный. Топливные баки приходилось делать размером с половину корабля. Так что новый, экономичный вид сырья рынок принял на ура. И вот теперь какой-то умник в белом халате заявляет, что добычу надо прекратить. Мол, водоросли гибнут, местная живность страдает.

Ну видел Григорий показатели, все там почти в пределах нормы. Три процента превышения выбросов Ерунда! Ещё пару лет можно работать спокойно, никакой катастрофы не случится. А там уж можно будет подновить слой изоляции, фильтры поменять. К тому же аборигены претензий не предъявляют. Хотя они вообще на контакт не идут. Рыбы, что с них взять… Нет, внешне, даже чем-то людей напоминают, чешуйчатых таких, с перепонками и жабрами. К добывающим платформам близко не подплывают, бурению скважин не мешают, в общем, вполне приятные ребята.

Дымова Григорий все же выпроводил. Как обычно, пообещал разобраться, довести до высокого начальства всю информацию. Каждую неделю одно и то же. Да за такую информацию это самое начальство им всем головы открутит! А потом пришлет кого-то не столь терпеливого, кто лучше сумеет заткнуть рот не в меру деятельному Дымову.

Григорий горестно вздохнул, сетуя на свою тяжелую жизнь в окружении идиотов, и вернулся к работе. А через час на станции взвыла сирена.

* * *
Тулим покинул свой народ не прощаясь. Жена, красавица Нао, все поняла без слов. Прильнула к нему в последний раз, благословила и тихо вернулась к еще спящим детям. Лишь раз Тулим обернулся на свой дом, подумав, что, быть может, в последний раз видит его таким безмятежным.

Призрачный шанс на спасение, за которым он теперь плыл в черную бездну, был больше похож на безумие. Никто бы в своем уме не отправился будить древнего змея из легенд. Но отчаяние Тулима, не найдя выхода, в итоге превратилось в гнев, который теперь гнал его все глубже и глубже. Разве должен его народ покорно склониться перед угрозой Пусть чертов Кха подавится, пытаясь проглотить этот мир!

Говорят, змей Калахаси заснул на дне океана сразу после сотворения мира. И под его весом дно опускалось все ниже и ниже. И теперь змей спит на самой глубине, где не место живым, и никто не потревожит его сон. Предки Тулима никогда не видели Калахаси, просто знали, что он там, так же как знали и о приходе Великого Кха. Жесток век оживших легенд…

Тулим не представлял, как далеко ему предстоит заплыть. Но он ни на секунду не остановился, даже когда тело стали сжимать невидимые тиски, а остатки света рассеялись в непроглядной темноте. Даже когда перестал понимать, куда плывет, вверх или вниз, да и плывет ли вообще. Разум Тулима заволакивало темнотой, но он упрямо отгонял ее и заставлял тело шевелиться вновь и вновь.

Тулим вряд ли бы понял, что достиг цели, если бы не огромный глаз, открывшийся прямо перед бесстрашным вождем. В глубине змеиного взгляда полыхало пламя, такое яркое, что тьма вокруг отступила. Тулим едва успел рассмотреть свернувшегося кольцами Калахаси, когда тот внезапно рванул вверх, увлекая за собой глупого смертного, посмевшего потревожить его покой. Тулим в последний миг успел ухватиться за гребень на спине змея, чтобы не соскользнуть обратно ко дну. Сил на то, чтобы подняться к поверхности самостоятельно у него, наверное, все равно бы не хватило.

Казалось, что спуск занял у Тулима целую вечность, но обратный путь на спине Калахаси пролетел как один миг. Поднявшись к свету, змей заметался в поисках того, кто нарушил многовековой сон, и Тулим выплыл перед ним, позволяя себя увидеть, чтобы в следующий миг сорваться с места, в сторону одного из щупалец Кха.

Простому смертному не сравниться в скорости с Калахаси, но Тулим не зря был выбран вождем своего народа. Он ловко уходил в сторону каждый раз, когда пасть змея оказывалась совсем рядом, и неизменно продолжал двигаться к цели. Лишь оказавшись у самого щупальца, он развернулся лицом к несущемуся на него монстру, и замер, дожидаясь подходящего момента.

Зубы Калахаси сомкнулись на плоти Кха, разрывая ее в клочья. Темная кровь хлынула на змея, залепляя глаза и ноздри. Тот завертелся, стряхивая с себя липкую жидкость, и взревел от ярости. Тулим едва успел отплыть на безопасное расстояние и теперь наблюдал, как один монстр рвет на части другого. Великий Кха не сопротивлялся, позволяя Калахаси вырывать щупальце за щупальцем. Теперь вождю оставалось лишь вернуться к своему народу и молиться, чтобы древний змей, испив достаточно крови, снова заснул где-то в самых далеких глубинах океана.

В родном доме его встретила напуганная Нао. Она, как и все остальные, была встревожена диким ревом, доносившимся до каждого уголка океана. Тулиму ещё хватило сил обратиться к народу, повелев спрятаться в домах и не привлекать внимание. Язык с трудом слушался, а знакомые лица расплывались, словно окутанные туманом. Боль расползалась по всему телу. До собственного дома Тулим добрался лишь с помощью жены и одного из старейшин. Тот осмотрел вождя, но в ответ на беспокойный взгляд Нао лишь покачал головой: нельзя повернуть судьбу мира, ничем не поплатившись.

* * *
Каждую минуту система фиксировала повреждения новых скважин. Превенторы срабатывали в штатном режиме, не допуская разлива сырья, но начальнику станции легче от этого не становилось. Григорий рвал на себе последние волосы, глядя через камеры с дронов как поистине гигантский монстр разрывает на части добывающие платформы. Змей выпрыгивал из воды и в несколько мгновений погребал под собой миллиарды долларов. Ломал строения как спичечные домики. Защитные турели, успевая выдать лишь пару очередей, не оставляли на шкуре чудовища никаких повреждений.

Григорий последний раз бросил взгляд на изображения с камер и потянулся к ансиблю. Эту информацию от начальства скрыть не удастся, а значит стоит покончить со всем побыстрее. О том, как именно начальство покончит с ним самим, Григорий предпочёл не думать, покорно дожидаясь ответа с другого конца Вселенной. Вместо этого он представил себе домик в горах, где-то там, на далекой-далёкой Земле, которую ему, если повезёт, скоро доведётся увидеть.

* * *
Члены комиссии по надзору за добычей ресурсов ходили по станции, заглядывая в каждую щель, пристально изучая все данные в системных журналах. За их спинами то и дело маячил довольный Дымов. Как же, удалось наконец прищучить главного врага водорослей! Григорий только кривился при виде ученого. Он-то знал, что Дымову никогда не занять место начальника станции, как бы тому ни хотелось. Никто не поставит управлять добычей сырья человека, который печётся о растениях больше, чем о деньгах.

А, впрочем, Григорию Степановичу больше не было дела до кадровых вопросов. Его отстранили сразу же по прибытии комиссии. Очевидно, никого не волновал тот факт, что нападение неведомого чудовища предсказать было невозможно. Начальник станции должен обеспечивать бесперебойные поставки сырья. Не справился — пошел вон, так уж устроен большой бизнес. К тому же, без жертв не обошлось: даже несмотря на развитие автоматизации, на платформах до сих пор использовался обслуживающий персонал.

Да и черт бы с ним, с этим Посейдоном! Голова у Григория наконец-то перестала болеть. Пускай другие теперь помучаются.

Уже вернувшись на Землю, Григорий от бывших коллег узнал, что добычу таласки на Посейдоне-3 прекратили. Восстановление добывающих платформ обошлось бы в астрономическую сумму. К тому же, неизвестный науке монстр после нападения бесследно исчез, будто и не было его, даже самые современные радары засечь ничего не смогли. А значит, даже отстроив все заново, нельзя было гарантировать, что змей не вернется.

Но была, конечно, и еще одна причина, почему добывающие компании так легко оставили это место. Совсем недавно были открыты две планеты, названные по традиции Посейдон-4 и Посейдон-5. На них обнаружились огромные залежи таласки, и все ресурсы компании бросили на освоение новых месторождений. Люди оставили за плечами неудачный опыт и отправились дальше покорять глубины космоса. Великий Кха ушел пожирать другие миры.

Источник