Однажды я приду за тобой

В этом году Томасу особенно сильно хотелось, чтобы лето длилось вечно. Чтобы солнце каждый день всходило на северо-востоке, красило бесконечный купол неба во все цвета, ласкало высокие колосья и клевер. Чтобы тепло не покидало холмы. Как назло, уже в конце июля зарядили дожди. Ночью из долин наползал туман, от которого мерзли уши и побаливали локти и колени.

Томас вытащил из мокрых зарослей ольхи крепкую маленькую лодчонку и, закинув в нее несколько мешков, вытолкнул на воду. Дорога, по которой он пришел, так дальше и вела по берегу озера. Но зачем идти, если можно плыть Весла касались светлой воды почти беззвучно, посылая по бело-зеленой глади круги за кругами. Пасмурный день.

– Оп, – нос лодки ткнулся в крутой берег и выскочив, мужчина наспех привязал канатик к дереву. Перекинув мешки через плечо, он зашагал наверх. На вершине холмов был яблоневый сад, тайный мир их семьи, их маленькая гордость. Еще дед Кронах растил в нем первые саженцы. Тетушка любила, подхихикивая, рассказывать байку о том, что он заключил тогда союз с сидами из-под холмов. И с тех пор каждый год яблони цвели пышным цветом.

Летний домик встретил темнотой, стоялой сыростью и древесно-земляным духом. Томас разжег очаг и повесил над огнем чайник. Чая в жестянке не оказалось, и он плеснул немного бренди в кипяток. Сидя за скобленым столом, Томас вспомнил одну из фраз тети: «Тепло в доме не от очага, Томми. Оно от любящих сердец и заботы».

Он вышел в сад, залитый белым светом. Тишина и покой окутывали холм. Через неделю сюда приедут все из их семьи, от мала до велика. А может быть, и не приедут. Теперь все не так, как в старые добрые времена. Брат после женитьбы редко навещает дом, а у кузин столько дел в столице. Но тетушка уж точно приедет, чтобы собрать урожай. Она всегда приезжает и зовет кого-нибудь из родни. Однако для Томаса самым большим удовольствием было пробраться сюда в одиночку, пока никого нет. Да, он тот еще бродяга.

«Эх, Томас, женился бы ты. Уже стареешь, сынок» – говорил отец, прокашлявшись и снова взявшись за трубку. Томас пожимал плечами. У него рано пробилась седина, прямо как у деда.
«Мне лучше одному, пап. Вон, пусть Рони отдувается». Отец ворчал, качал головой и дальше смолил потолок веранды, укутанный одеялом на кресле-качалке. Ну и пусть. Все равно он не поверил бы.

В мокрой траве лежали упавшие яблоки. Они издавали такой сладкий и пьянящий аромат, словно это был одичавший нектар, уроненный и забытый богами. Том подобрал одно яблоко и надкусил. Сладкое.

Он неторопливо и методично собирал большие плоды, покрытые бархатистым сизым налетом. Особо приглянувшиеся прятал в карманы куртки. Мелкие и подгнившие – бросал в одну кучу на окраине сада. Постепенно его руки пропахли влагой и терпким запахом яблок.

– И самые лучшие, самые спелые плоды доставлял славный потомок Кронаха прямиком ко дворцу короля, – тихо и величаво произнес он и вознес красивое яблоко к сияющему сквозь слои облаков и тумана заходящему солнцу.

Тихий смешок заставил его сердце вздрогнуть, а затем заколотиться сильнее. Он обернулся. Во влажных сумерках зашуршали склоненные ветви и фигура в светло-зеленом одеянии поманила его за собой. Запах фиалок и дубовой коры шел от ее волос.

Они ушли за холмы. Одним движением её руки небо расчистилось, и звезды заблестели, как огоньки в темных, колдовских глазах. Фея ступала по траве мягко, не приминая, и не смахивая капель воды. А он сперва дрожал от холода и смеялся, а потом угощал яблоками, лежа на её коленях, укутанный мхом и листьями, как плащом.

– Осень нынче так близко, – задумчиво произнес он, смотря, как первый метеор скатывается по небосводу. Космос играл на струнах созвездий, как на арфе, когда она была рядом.
– Завтра Луннаса, Томас.
Прохладные руки ласкали его кудри и гладили щеки.
– День свадьбы нашего бога.
– Ты – богиня!.. – не выдержав, выпалил мужчина и она рассмеялась, обняла руками, травами, закружила небо вокруг оси и рассыпала мир горячими искрами.

– Однажды я приду за тобой, Томас. Одним туманным днем на излете лета. А пока смотри – закат ясный. Завтра снова будет жарко.
Он засыпал, укутанный листьями и травой, увитый диким плющом и виноградом, а восходящее солнце золотило веки.

Время ничего не значило.

Ostapova

Источник