Городская сумасшедшая и старый мост

 

Мальчишка смотрел на воду, свесив ноги вниз. Ветер трепал рыжую чёлку и края несвежей повязки на правом глазу. Здоровой рукой мальчик держался за перила, на которых сидел. Краска на перилах облупилась, отставая лохмотьями, обнажая слои предыдущих покрасок, словно кольца на срубе дерева.
Мост был стар и поскрипывал от сильных порывов ветра, жалобно и тоскливо. Машины сновали по нему туда-сюда, словно юркие рыбки по руслу реки.

Настоящая же река под мостом несла свои воды лениво и неторопливо, и кто знает, какие секреты скрывались на дне её. Рыжий наклонился вперёд, силясь рассмотреть, что это так сияет, мелькая меж тёмных волн. Ниже, ещё ниже.

Рука, лёгшая ему на плечо, была прохладной, от рукава пиджака пахло сквозняками и дорогим одеколоном. Мальчишка вздрогнул, выпрямляясь, обернулся и процедил сквозь зубы:
— А-а-а, это ты, Пижон…
Молодой парень в тёмных очках, выглядящий как хипстер-метросексуал, недовольно фыркнул:
— Сколько раз я просил не называть меня так

Рыжий дёрнулся, сбрасывая руку. Его опасно качнуло вперёд, но, побалансировав какое-то время, мальчишка кувыркнулся назад через голову, ловко приземлившись на ноги. Пыль из-под его растоптанных кед взметнулась охряными облачками.

Названный Пижоном улыбнулся, приглаживая свои встрёпанные ветром волосы. Но стоило ему закончить, как ветер тут же мстительно метнул каштановые пряди ему в глаза. Рассмеявшись, парень погрозил пальцем, и ветер поспешно полетел дальше.

 

— Не любит он тебя, — заметил мальчишка, поправляя перевязь с раненной рукой. — И я его понимаю.
Последние слова он практически пробормотал себе под нос, но его услышали.
— Он-то понятно, я всё время сковываю его и заставляю менять направление. Но ты за что, малыш — прозвучало искренне удивлённо.
— Да какой я тебе «малыш», — цедя сквозь зубы, рыжий перелез через ограждение и пошёл на другую сторону моста прямо через транспортный поток. Машины то объезжали его, словно очередную ямину на дороге, то неслись прямо насквозь, и тогда людей в авто обдавало внезапным холодком.

«Хипстер» устремился за мальчишкой длинными прыжками, перепрыгивая через машины, как жеребец через барьеры. Носки его щегольских ботинок задорно блестели, отражая солнечный свет, а полы пиджака развевались крыльями диковинной птицы.

Поравнявшись с рыжим, молодой человек заговорил:
— Я лишь хочу уберечь тебя, пойми…
— Хватит! — мальчишка рявкнул, затем втянул голову в плечи, сгорбился нахохлившимся воробьём, — я устал, я очень устал от всего этого. Люди, машины, вся эта суета… И никому до меня нет дела, никому. Просто хочется прекратить всё это. Прошу тебя, Гор, уйди, оставь меня в покое. Хотя лучше я сам уйду.
Тонкая фигура, вся в бинтах и пластырях, задрожала и истаяла миражом.

Гор вздохнул, дошёл до края моста и, облокотившись на перила, уставился на реку.
— Я не отдам его тебе, слышишь Даже не надейся, — пальцы сжали проржавевший металл перил, и тот запел жалобно, роняя разноцветные хлопья краски.
Река молча катила свои тёмные воды, но Гору чудились усмешки, мелькающие в волнах.

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *