Легенда про Черного асфальтоукладчика

 

Легенда про Черного асфальтоукладчика Николай Иваныч служил начальником отдела в Департаменте укладки асфальта на дорогах, рытья земли при ремонте трубопроводов и ковырянья тротуарной плитки

Николай Иваныч служил начальником отдела в Департаменте укладки асфальта на дорогах, рытья земли при ремонте трубопроводов и ковырянья тротуарной плитки (сокращенно ДУАДРЗпРТиКТП). Всю свою жизнь он исполнял свой долг, следуя заветам отца Ивана Николаича.

— Когда приходит сезон укладки молодого асфальта, — поучал наследника строгий родитель, развалившись на кожаном диване в кабаке «Джентльмен», — главное, знаешь, что
— Что, папа, что — хлопал в ладошки восемнадцатилетний мажор Коленька, — Соблюдать технологию

Родитель по-доброму усмехнулся и потрепал сына за пухлую щечку.

— Главное, сынок, соблюдать тра-ди-цию. Слышал про Черного асфальтоукладчика
— Не-ет, — Коленька округлил глаза и притих.
— Ну слушай. Была одна бригада, работали ни хорошо, ни плохо. Как все, в общем. И вот поставили им нового прораба — злющего, как сволочь. Уж он их кровь пил-пил, пил-пил, весь сезон пил. Без продыха все пашут днём и ночью, всё лето, еле живые, снизу двести, сверху — сорок. А он только приедет на объект — и давай их матом поливать да грозить назад в чухостан всех прогнать. А по осени, как пора премий пришла, он возьми да и скажи, извинити-и-и, мол, у нас кризис. Опять. Денег нет.

Мужики осерчали, тюкнули его по темечку лопатой, премии из внутреннего кармана вынули да под каточек прораба незаметно подложили. Ну и асфальтом прикатали. А на следующий день разъехались все, кто куда. И всё бы ничего, да только стал к ним по ночам он являться. Одет как асфальтоукладчик, только черный весь! Глаза одни светятся. «Подышать дайте! Воздуха!» — хрипит и руками в шею цепляется. Так и передушил всех по одному.

С тех пор, сынок, и пошла традиция — дать асфальту подышать. Когда верхний слой сымешь, и проглянет асфальто-бетонное покрытие, что испокон веку было основой для финишного покрытия и похоже на стиральную доску из старых фильмов про джаз. Так вот, когда покажется оно на свет Божий, надо недельки две дать ему подышать. Иначе явится к тебе Черный асфальтоукладчик и придушит тебя посреди ночи… Так-то…

Много лет прошло, пухлый мажор Коленька стал Николай Иванычем, уважаемым современным госслужащим. И вот лежал он как-то среди ночи в своей шикарной кровати резного дерева с верной супругой под боком и вспоминал рассказ отца. Не спалось Николай Иванычу. Корил он себя: «Что за дикость! Средневековье! Можно же весь асфальт в городе в два, а то и в три раза быстрее перестелить, если старый асфальт снять, а новый сразу положить. Это же вопрос элементарного тайм-менеджмента. Сам же Крузаку подвеску бью. Тьфу, чтоб его…»

До утра ворочался госслужащий, только с первыми лучами солнца на часок-другой прикорнул. На службу явился бледный, взъерошенный. Секретарше с порога рявкнул:
— Прорабов ко мне всех! Быстро! Какой кофе к херам Коньяк неси!

 

Волосы зашевелились на головах, руках, и у некоторых на спинах, когда Николай Иваныч раздал разнорядки. Про себя роптали прорабы, но молчали, только храбрый Вазген крякнул и, смело глядя начальству в глаза, пробасил:
— А как же асфальт дышать дать, Калваныч Черный асфальтоукладчик по твой душа придёт…
— Молчать! — рявнкул Николай Иваныч и так хватил по столу кулаком, что макбук подпрыгнул, а вошедшая секретарша упала в обморок и опрокинула поднос с коньяком и лимончиком. — Двадцать первый век на дворе! Илон Маск себе дачу на Юпитере достраивает, а вы меня Черным асфальтоукладчиком пугаете! Пшли вон все! Работать!

И вот, спустя две недели, когда вся работа, на которую заложено три месяца, была сделана, лежал снова Николай Иваныч в своей шикарной кровати и снова ему не спалось. Только в этот раз от радости. Жена отдыхала на островах, проститутки уже уехали, а молодой госслужащий в одиночестве мечтал о повышении, благодарности, а то и медали. Ну и на доску почета попасть, что напротив краеведческого музея — это само собой. Хорошо!

Мечты прервал бой напольных часов в коридоре. Полночь. И тут внезапно ветер подул, с грохотом распахнулись оконные рамы, шторы белыми парусами взвились и окутали Николая Иваныча. Мелькнуло что-то темное в белых складках. Чёрный силуэт медленно приближался к нему. Протянулись черные руки, блеснули глаза.

— Подыша-ать… Подышать дайте-е! — донесся жуткий загробный голос.

Заверещал Николай Иваныч, как последняя чихуа-хуа, которой ботинком на хвост наступили, и, в чём был, кинулся вон из квартиры. Прибежал на ближайший объект, увидел лом, забытый рядом с катком, схватил его и давай долбить еще тепленький свежий асфальт.

До утра долбил, руки в кровь содрал. Редкие ночные прохожие шарахались, крестились и обходили стороной безумца в трусах, крушащего ломом асфальт. Подвыпившая молодежь на мобилы снимала, спрашивала, чего мол, творишь мужик А он только рыкнул на них свирепо сквозь зубы: «Пошли нахер, хипстота обсосанная! Воздуха надо! Подышать дать!»

Тяжелые времена потом настали для Николай Иваныча, после того, как его утром на центральном проспекте нашли всего в черной асфальтовой крошке в обнимку с ломом; сфоткали во всех ракурсах и выложили в Ютубе, Тиктоке, Инстаграме, Вконтакте, Одноклассниках, Твиттере и даже немного Фэйсбуке. Какая уж там медаль. Но ничего, выкрутился. На службе сказал, что кокса обнюхался. Старшие товарищи только хмыкали и криво усмехались: дело молодое, с кем ни бывает.

После этого случая Николай Иваныч к традициям стал относиться с должным пиететом. Асфальту подышать всегда давал две недели, а обычно, на всякий случай — три-четыре. И наследнику своему, Ванечке, историю про Черного асфальтоукладчика доступно и убедительно рассказал, чтоб он не повторял ошибок родителя и твёрдо знал, что действительно важно, когда приходит сезон укладки молодого асфальта. Так-то.

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *