Истории из жизни реальных людей
Сегодня Георгий Ильич вернулся с работы раньше, чем обычно по праздникам. Товарищи оказались «и не друг, и не враг, а — так», подкаблучники обыкновенные. Советский танкист, ветеран войны, приличный семьянин и дважды дед пришёл домой отмечать один из самых важных для него дней. Жена хоть и поворчит, да денег на бутылку из лифчика достанет и на стол закуски соберёт.
— Мань, Мань! — закричал он с порога, — дай три рубля!
Никто не ответил. Только кот выбежал навстречу, необыкновенно ласковый и перемазанный в чём-то липком.
Георгий Ильич быстро разулся и прошёл на кухню. Залез в нижний ящик духовки, достал из-под горы сковородок старую утятницу. Снял крышку. Вздохнул облегчённо, чекушка была на месте. Открутил пробку, сделал несколько больших глотков из горла. Глянул вокруг, в поисках закуски, и подавился от увиденного. Водка носом пошла, еле откашлялся.
Жена говорила, сюрприз на двадцать третье февраля сделает, и вот такое…
Голова лежала на столе. Мутные глаза, синюшная кожа, вывалившийся язык, видеть это всё было невыносимо.
Георгий Ильич немного постоял, покряхтел, тяпнул ещё соточку. Спрятал тоску в бутылку, бутылку в утятницу, утятницу в духовку и сковородки туда же. Сделал тревожное лицо и пошёл к соседке.
Звонок в дверь оторвал Фаину Андреевну от праздничных забот. Скоро должны были вернуться мужчины, салаты уже нарезаны, осталось курицу дожарить и носки для сына красиво завернуть. А мужу новые трусы сшила из фланели, можно не упаковывать, сразу и наденет.
— Жора, ты чего рано, моих мужиков ещё нет, — прострекотала соседка.
— Фая, понимаешь, тут такое… — замялся Георгий Ильич,
— В общем, я пришёл с работы, зову Маню, зову, тишина. На кухню зашёл, а там она. Голова на столе. Синяя вся, глаза стеклянные.
— Как Жорочка, как так Мёртвая что ли Ты скорую вызвал, может жива ещё
— Мертвее некуда тебе говорю, иди сама посмотри.
Пока Фаина Андреевна шла от своей квартиры до кухни подруги она успела подумать, о том, где лежит Манин смертный узелок, как та завещала себя хоронить, набросала в мыслях список людей на поминки, вычеркнула из него нескольких, и вспомнила первые строки из молитвы по усопшим.
Зайдя на кухню, соседка замерла. На обеденном столе лежала голова, а рядом сидел кот и отгрызал от неё правое ухо.
— Ах тварь ты такая! — закричала Фаина Андреевна, — ты ж меня в гроб загонишь, — и схватилась за сердце. Потом схватилась за полотенце, висевшее на стуле, и стала что есть силы хлестать соседа.
— Смотри на него, скотина, глазёнки залил, весело ему, — верещала она вслед убегающему Георгию Ильичу.
Орущие, суетливые и вообще непонятные люди наконец убрались с кухни. А кот продолжил жевать, торопясь съесть что успеет. Сырая свинина ему нравилась больше, чем холодец.