Истории из жизни реальных людей
В племени случилось страшное. Старейшины уже три полных дня спорили, забаррикадировавшись в пещере. От залпов драконьего огня и кратких схваток пещера периодически разваливалась на глыбы, но племя быстро находило старейшинам новую.
Родители Непохожего (до этого дня его звали Иннокентий, но сейчас племя не было уверено, как его правильно называть. Решили пока звать пафосно-уничижительно, а там уже и старейшины что-то решат), так вот, его родители улетели на охоту. На неделю. Чтоб с запасом.
Его брат и сестры тоже хотели на охоту, но не успели, родители, очевидно, оказались мудрее. И быстрее. На то и родители, если уж подумать.
Итак, три дня племя бурлило мнениями. Кто-то считал, что поступок бывшего Иннокентия абсолютно нормален и открыто выражал преувеличено-толерантное непонимание сложившейся ситуации, включающей три разрушенные пещеры и новое прозвище Иннокентия. Кто-то, наоборот, пафосно декламировал пункты из вообще-то неписанного кодекса драконов, требующего низшие формы жизни сжигать или пожирать. Или сжигать, а потом пожирать. Кто-то молчал. Кто-то рыскал по окрестностям, выискивая новые пещеры для старейшин. Счастливчики. Кто-то думал, что родители могли бы и с собой на охоту позвать. Кто-то придумывал новые имена для бывшего Иннокентия.
И только один дракон спокойно сидел в своей пещере и думал, что все сделал правильно.
Кривоногая пузатая мелочь с вертикально торчащим, как наэлектризованная нитка, хвостом сосредоточенно копошилась по полу, выискивая место для сна, игр и еды. Еды и места было достаточно. Дракон позаботился.
Когда бывший Иннокентий впервые увидел этот набор из ста грамм костей и рюмки крови в обертке из плешивой шкурки, он понял, что никого есть не будет. Да и что там есть Сантиметр торчащих ребер Пузо с глистами Уши размером с ноготь на мизинце
Существо оказалось на редкость беспроблемным. Ну, за исключением реакции старейшин и племени.
Но бывшего Иннокентия это не заботило. Три дня назад дракон завел котика. И сегодня дракон знал, что любит своего котика. И никому его не отдаст.