Истории из жизни реальных людей
Уппо из Вяаны бежал через истоптанное пшеничное поле. Вокруг него без какого-либо подобия порядка схлёстывались друг с другом бойцы враждующих деревень. В ушах звенело от яростных воплей и громыхающих выстрелов.
Цель была проста и понятна: подобраться к вражеским стрелкам и уничтожить. Проще не придумаешь.
Одну из групп он обнаружил укрывшейся у полосы кустарника за полем. Лица у всех как у одного – напряжённые, оскаленные. Уппо снял с пояса заряженный магический кристаллик и метнул его в кусты. Спустя мгновение раздался хлопок. Во все стороны полетели убийственно острые сосульки, но маг уже скрылся в пшенице и бежал к следующей группе стрелков.
Раздался хруст, похожий на хруст ореховой скорлупы, и в глазах потемнело. Уппо попытался побежать дальше, но ноги перестали слушаться, а тело потянуло к земле. Нехорошо. Дочурка точно не обрадуется, если он ничего не принесёт домой из похода.
* * *
Вяанец не прекращал трепыхаться на примятой пшенице, и Локис ещё раз приложил того молотом по голове. Колдун дёрнул руками и затих.
– Спокойной ночи, дружок.
Локис ожидал, что в тыл обязательно попробует пробраться какая-нибудь крыса с заклятьями, и готовился. Жаль, не обнаружил раньше, но и за это старейшина деревни ему будет благодарен. Друзья, небось, станут называть его Магоубийцей. Внутри всё словно вскипело от воодушевления, и Локис помчался через поле с молотом над головой. Навстречу ему, шатаясь, вышел чужак. Молодой воин опустил молот ему на плечо – тот безвольно упал с раздробленными костями – и замахнулся для следующего удара.
Затрещала кожа нагрудника. Сам того не заметив, он очутился в грязи на коленях, а спину пронзила судорожная боль. Из груди высунулся кончик меча, весь красный от крови. Локис растерянно вытаращился на него, а в следующую секунду заорал во всю глотку.
– Тише ты, не ори, – пробурчал кто-то за спиной. – Ну-ка, что тут у тебя..
– В спину…
Говорить было трудно. Каждое слово вырывалось с кровью из горла. Поганая смерть, совершенно ничего геройского в ней. А Локис так хотел стать прославленным воином. И чтобы имя его гремело далеко за пределами Тухкели.
– Трус… проклятый.
– Угу, конечно. Ох ты ж, какой хороший браслетик.
Вейкка Вдоводел стащил плетёный браслет с руки убитого тухкельца. Такие делали здешние женщины для своих мужей, и их у него была уже целая коллекция. За неё Вейкка и получил своё прозвище. Завидел в толпе знакомые лица из родной деревни, он торжествующе воздел меч.
– Вперёд, парни! – подбадривающе выкрикнул он. – Покажем им, как дерутся истинные дверги!
На поле боя Вдоводел чувствовал себя как в приятном сне. Сперва надо пообвыкнуть, конечно, зато потом знай себе руби мечом направо-налево. Отдавшись духам войны, он неумолимо шёл вперёд, пока жёлтые колосья пшеницы не остались за спиной, а впереди не показалась синяя гладь озера.
Справа на него выступил крупный дверг с топорами в каждой из рук. Некоторое время Вейкка разглядывал его. Тухкелец выглядел опытным бойцом, словно его основным ремеслом была война, а уже в перерывах он трудился каменщиком, плотником или горшечником. Левое предплечье бойца украшал пёстрый браслет. Наконец, удовлетворившись увиденным, Вейкка Вдоводел издал боевой клич и бросился на тухкельца.
Что-то громыхнуло. Земля ушла из-под ног, и Вейкка с плеском рухнул в озеро. Холодная вода накрыла его с головой. Он собрался вскочить на ноги, но не смог.
– Блурл!
Левой ноги не было – только рваный ошмёток ниже колена. И как это он умудрился так Не успел Вейкка Вдоводел задуматься об этом, как его грудь сдавило тяжестью чьего-то тела. В лёгкие проникла ледяная жидкость.
* * *
– Мать твою за ногу!..
Иллу едва не выронил фузею из рук. Он никогда не считал себя хорошим стрелком, беспокоясь перед каждым выстрелом. Всякий раз боялся, что промажет. Вот и сейчас, заметив, как на его односельчанина надвигается здоровенный тухкелец, Иллу ценой величайших усилий подавил дрожь в руках, задержал дыхание, как следует прицелился и двумя пальцами нажал на спусковой крючок. И попал! В своего… Пуля угодила тому в ногу и разорвала под коленом.
Кажется, его звали Вейккой. И что Иллу теперь сказать его старушке-матери, когда вернётся с похода А, самое главное, какими подвигами похвалиться перед женой Хорош герой!
Трясущимися руками Иллу наспех перезарядил фузею и выглянул из укрытия. Громила с топорами, похоже, заметил его и теперь нёсся на него, будто разъярённый тур. Иллу стиснул зубы, целясь в грудь. Нажал на крючок. Пуля вылетела из ствола с резким толчком и врезалась в живот здоровяку, разрывая кожу и внутренности. Воин отступил на шаг и начал заваливаться на бок.
– Вот так! – воскликнул Иллу.
Он хотел крикнуть что-нибудь ещё, выпустить пар, но осёкся. Громила был не один.
Пузатый тухкельский колдун с противной ухмылкой уставился на Иллу. Судя по свету, исходящего от его кривого посоха, заклятье было уже заряжено. К такому не подойдёшь. Иллу повернулся и побежал к ближайшему сараю, поскользнулся и грохнулся в лужу, выронив фузею. Неуклюже поднялся на четвереньки, разбрасывая грязь вокруг, шустро пополз, и тут из-под земли вылетел огненный столб.
* * *
Айдус удовлетворённо смотрел, как магический огонь превращает тело вяанского стрелка в уголь. Слева на него выскочил ещё один налётчик – с топором, – но маг отпрянул и огрел того посохом по виску. Налётчик пошатнулся, и тут же его лодыжки опутали ползучие корни, призванные Айдусом. Осталось лишь взмахнуть посохом, чтобы кровь в жилах затвердела и прекратила ток.
Он согнулся, положив ладони на объёмный живот, чтобы перевести дух. Позади раздался громкий топот. Айдус развернулся и увидел наступавшего на него вяанского предводителя с секирой. Следом шёл небольшой отряд чужаков.
Заряд колдовства иссяк, но Айдус рассчитывал подкопить немного, прежде чем седобородый доберётся до него. Он выставил посох вперёд, зовя на помощь грозовой шар, но в этот момент мир почему-то начал распадаться на две части. Неожиданно наступила беспросветная ночь, и Айдус провалился в невидимую бездну.
Тело сковало холодом.
* * *
С рычанием воевода Пайвё Толстолобый вытащил секиру из расколотой до носа головы тухкельца. Он уже не сомневался в том, что битва была выиграна. Стоило отдать должное, противники сражались смело, хоть и недостаточно хорошо. Его же люди были практически повсюду.
– Ещё немного! – крикнул он, потрясая кулаком в воздухе. – Навались!
Тухкельцами всё больше и больше овладевал ужас. Повсюду на стороне неприятеля мелькали обезумевшие от отчаяния лица с выпученными глазами. Люди Пайвё бежали вперёд, гнали отступавших и добивали одиночек.
Пайвё Толстолобый и сам бы с радостью побежал, но годы брали своё. Лёгкие горели, сердце колотилось, а изо рта вырывался тяжёлый воздух.
Воевода осел на землю от неожиданного толчка в грудь. Обернувшись через плечо, он увидел, что вяанцы не останавливаются и продолжают наступление. Хорошие парни, настоящие воины. Попробовал встать, но все конечности занемели. Не без изумления Пайвё обнаружил, что не может дышать. Он поглядел вниз. На груди словно расцвел алый цветок, похожий на те, которыми он украшал свою мызу перед свадьбой тридцать лет назад.
– Вот ведь… – разочарованно прошептал воевода.
Вяанцы всё ещё наступали. Хорошие парни.
* * *
Вилкас ликовал. Подстреленный им старик был явно крупной шишкой среди налётчиков, если судить по богато украшенному нагруднику. Он принялся неторопливо перезаряжать фузею, насвистывая весёлую деревенскую мелодию.
Закончив, он сорвался с места и помчался на другую позицию, пока его не обнаружили. Убийство предводителя ему так просто не оставят. Обогнув плотно насаженные яблони, Вилкас шустро взобрался на невысокий холм и огляделся. Зорко щурясь на ветру, он заметил чей-то силуэт.
На соседнем холме, припав на колено, стоял вяанский рыжий выродок. Его одежда и кожаные накладки видали виды, но вооружён он был хорошо. В руках у него лежала фузея, блестевшая от тщательного ухода. Вот бы заполучить её.
Чужак и Вилкас почти одновременно вскинули оружья, но на спусковой крючок первым нажал Вилкас. Заклинило. Топнув ногой, он встряхнул фузею с криком:
– Стреляй, сука! Стре…
Раздался выстрел, и оружие едва качнулось в руках. Тухкельский стрелок издал короткий крик и полетел с холма вниз головой. Тоойво вздохнул. Ну вот, ещё один.
Он медленно опустился на землю. Топот десятков ног наконец утих, а с ним грохот фузей и треск магии. Вместо них стали слышны крики раненых и вой поднявшегося ветра.
Бойня окончилась, и Тоойво стоило бы порадоваться за односельчан. И за себя, лично подстрелившего дюжину врагов.
– И ради чего всё это – подумал он вслух, подперев щёку кулаком. – Ради нескольких бочонков тухкельского бальзама