Игрушечник

Три века назад жил в совсем юном Петербурге старый мастер, большой искусник в делах игрушечных. Птичка быстрокрылая, конь статный, кукла изящная — всякая фигура, сотворённая его руками, оказывалась особенной. Поговаривали, что старик — язычник, втайне древних богов чтил да обряды ведал. И будто бы духи помогали ему в ремесле, оттого и игрушки выходили такими чудесными.

Однажды некий дворянин заказал у мастера деревянного солдата в подарок наследнику на десятилетие. Да не просто куклу, а подвижную фигуру в рост мальчишки. Не слыхал старик раньше таких пожеланий, но за дело взялся с радостью и усердием. Целый день с зари до полуночи древесину выбирал, неделю по науке и по наитию чертежи рисовал да мерки снимал. И ещё две недели за трудом из мастерской не выходил вовсе, и обедал там, и ночевал. Всю душу вложил в необычный заказ!

И получился солдат деревянный в полтора аршина от сапог до макушки. Шляпа, чулки и камзол до последней пуговицы разукрашены со всей аккуратностью. Ружьё за плечом и сабля — как настоящие, так и просились крови неприятельской отведать! А уж лицо-то, лицо! Издали не всякий разглядел бы, что деревянное, настолько стараниями старика взор вышел ясный и черты плавные. Не игрушка — одно загляденье, что ни мастер, ни всякий гость случайный налюбоваться не могли.

Доволен был и дворянин этим великолепием, такую дал щедрую плату, что на сто пудов муки хватило бы. Сам юбиляр на празднике от радости едва не задушил отца в объятьях. Так ему солдат понравился, что мальчишка и за стол его усадил, и на прогулку конную вывез, насилу матушка убедила в кровать не укладывать.

Но сын дворянский был жестоким и избалованным. И недели не прошло, как надоел ему деревянный дружок. Стал мальчик бороться и драться с солдатом. Сколол краску яркую с камзола, измял и изувечил палками и сабелькой лицо чистое, испортил крепления подвижные. А как перестал солдатик гнуться да конечности поворачивать — сломал тому деревянные пальцы, а после и руки. Отцу же гадкий баловень солгал, что, мол, само вышло, видно, мастер взял дерево негодное да и сделал работу спустя рукава.

И поверил дворянин лгунишке, разозлился на мастера крепко. Послал слуг деньги обратно с игрушечника стребовать. А тот монеты уже в ремесло вложил, мастерскую обновил да расширил, подмастерий на жалованье пригласил. У лихих людей ум был короток: решили, раз денежек нет, проучить мастера по-своему. Избили старика, покалечили жестоко. Поиздевались ещё напоследок, дурни: “Разбогател на подлоге и в ус не дуешь! Других работать пустил — так теперь тебе руки без надобности, есть кому за тебя долг отдать, а тебе наука!”

День, и ночь, и другой день не спал мастер, молча слёзы ронял на изувеченные руки. Терзала его тело боль невыносимая, будто ни косточки целой не осталось в предплечьях, кистях и пальцах. Но куда страшнее была боль в душе о том, что не создать больше этим рукам ни куклы, ни зверя, ни птички.

Ушёл он тогда прочь со двора в скорби глубокой, пришёл к ночи в дворянский дом. И проснулись дворянин с супругой и все слуги от скрипа и грохота. Вышли во двор, подняли головы: а на крыше богатого дома — мастер!

Протянул игрушечник к небу ладони, кровью высохшей покрытые, и пред всеми сказал такие слова:
— Горе тебе, неблагодарный барин! Всему умению, что я в подарок вложил, ты по своей глупости и чужой лжи крыла оборвал. Так пусть отныне творения мои не подарят радости никому в твоём доме! А кто в этих местах впредь станет игрушки портить — и с того света от меня жестокую науку получит!

Едва договорил — шагнул с крыши, да и разбился о землю насмерть. В тот же миг тряхнуло всё имение и крик раздался. Бросились дворянин с женой в детскую. Там, на постели, вопил от ужаса и боли их сын. Руки мальчишки были изломаны, как у лежащего в углу испорченного деревянного солдата.

* * *
Уже три века века прошло, но до сих пор ходят слухи о старом игрушечнике, изредка появляющемся на улицах Петербурга. Будто бы бродит он по паркам и дворам, спрятав руки под ветхий камзол. Смотрит мастер тёплым взглядом на резвую и весёлую детвору, подбирает, чинит брошенные и забытые игрушки и возвращает их на место.

Но приметив хулигана, который ломает машинки и солдатиков, кукол или игрушечных зверей, подходит к нему и спрашивает строго:
— Зачем труд человеческий портишь, радость чью-то отнимаешь, образ живого калечишь А коль тебя самого так

Если ребёнок пугается и просит прощения, то игрушечник отпускает его, взяв обещание исправиться. А если же тот грубит в ответ или обманывает — обещает, но продолжает вредить игрушкам, тогда мастер поднимает из-под рукава окровавленную кисть и касается неслуха. После этого старик уходит прочь, и только скроется из виду — случается беда.

Кто-то спотыкается, бьётся о о камень или асфальт, другой проваливается в люк или падает с дерева, третьего сбивает автомобиль. Падение, толчок, авария — так или иначе делается хулиган калекой. И после жуткой встречи долго ходит в гипсе, помнит урок игрушечника и видит в кошмарах его изувеченную руку.

Источник