Истории из жизни реальных людей
Водоворот войны! Одних засасывает в эту страшную воронку навсегда, другие, искалеченные, отброшены по сторонам, третьи выплывают, чтобы выжить и победить этот ужас нечеловеческих страданий. А над всей этой вселенской трагедией вопреки здравому смыслу кружит одинокая голубка любви, чтобы потом в солдатской каске свить гнездо и вывести потомство. Только не всегда это удается.
Две вот такие истории.
КАЗАЧКА ТАНЯ
Шел 1943 год. Одна из воинских частей, выйдя из боев, стояла на отдыхе в моем родном селе Штевец Курской области. Победившим под Сталинградом теперь предстояло перерезать тетиву лука Курской дуги, чтобы он, резко распрямившись, смачно хлестанул одним концом у Понырей, а вторым — под Прохоровой по наглым вражеским мордасам. Но это будет чуть позже, а пока солдаты отдыхали, редкая избушка, ежели уж совсем развалюха, не была ими занята. В нашей хатке была комсоставская столовая, у соседней родни Картавцевых — штаб. Часть квартир была соединена полевыми телефонами. Была и своя вольнонаемная связистка — статная, черноволосая, кареглазая донская казачка Таня. Она квартировалась у Иняхиных на отшибе села, за больницей. Офицер Козлов давно обивал ее пороги; что он хотел: предложить руку и сердце или просто покуролеситься — война все спишет Только на все его ухажерство Таня давала деликатно от ворот поворот. Был у нее свой нареченный, желанный, чью фотографию носила всегда в карманчике гимнастерки на груди. И не чета этому настырному Козлову, что ходил по-волчьи — след в след, стараясь взять нахрапом.
В один из теплых летних дней он приперся незваным гостем к Иняхиным, попросив дать возможность поговорить с девушкой наедине. «Молодое дело, пусть побалакают», — согласился хозяин дома и вышел с домочадцами на улицу. Однако раздавшиеся два приглушенных пистолетных выстрела всполошили всех.
Вбежавшие в дом увидели: на резном деревянном диванчике, напоминающем «скамью Онегина» в Тригорском, замершую неподвижную парочку. Он сидел прямо, независимо,откинув назад голову, она — чуть приклонив свои темноволосые кудри к его плечу. Немножко еще вздрагивали уголки губ, ловившие последний глоток спасительного воздуха, да расплывалось темное пятно на груди гимнастерки — и все: война, любовь и жизнь закончились для них одновременно. Любовь — страшная сила: она может одного вознести до небес, а второго сделать бешеным зверем.
«Таню похороните со всеми воинскими почестями, а Козлова — собаке собачья честь! — закопайте — и все!» — ответил на звонок в штаб полковник.
РОМЕО И ДЖУЛЬЕТТА
Она — Маша Васильева из курского города Рыльска, он — Отто Адам из немецкого города Лейпцига. Они встретились, когда земля была изуродована воронками взрывов и плакала от боли. Война!
До войны Маша получила аттестат зрелости, окончив среднюю школу в Глушковском районе. Немецкий «шел» у нее на пять, девушка считала, что язык великих Гейне и Маркса надо знать основательно.
Осенью 1941 года немцы оккупировали Рыльский и Глушковский районы Курской области, потребовались переводчики для работы в комендатуре — Маша пошла на краткосрочные курсы. Она — комсомолка, уже была установлена связь с партизанским отрядом Синегубова. Немцы с удовольствием взяли красивую русскую «фрейлейн» с белокурыми волосами, уложенными вокруг головы, которая изящно одевалась, носила модные шляпки и хорошо знала немецкий язык. Никакого намека на связь с подпольем они не заметили.
В ее обязанности входила перепечатка рапортов и приказов на пишущей машинке, а также устные переводы. Все, что узнавала, Маша передавала партизанам. Здесь, в комендатуре Рыльска, переводчица познакомилась с обер-лейтенантом Отто Адамом, начальником оружейного склада, который иногда поздним вечером провожал ее до дома. Отто рассказывал много о себе. Ему тоже была ненавистна война, но в Германии не спрашивали согласия — мобилизовали и направили на фронт. Так он оказался в Рыльском гарнизоне Курской области.
Все доверительней и ближе становились отношения между молодыми людьми. Они гуляли весной, спускаясь по тропинке от города Рыльска к берегу Сейма. Теплынь, цвели сады в бело-розовых акварелях, душещипательные романсы курских соловьев, которым неподвластна и война, наполняли сердца влюбленных нежностью. Здесь Отто и признался в своих чувствах девушке. А еще офицер вермахта признался ей, что не хочет больше убивать, не хочет умирать…
Теперь уже и Отто стал помогать партизанам: со склада тайно передавал через надежных людей толовые шашки, взрыватели, оружие. А еще он имел сведения о списках людей, подлежащих угону в Германию на принудительные работы, знал фамилии полицаев из русских, что очень рьяно выслуживались перед новой властью. Такие данные для партизан Синегубова были весьма полезны.
Вместе с Машей он ходил в казино, где подвыпившие офицеры могли проболтать секретные данные. Сами понимаете, что отношение местных жителей к этой «разгульной» девице было негативное. Склоняли ее по всем падежам нецензурной лексики прямо в лицо. Мария, стиснув зубы, терпела эти несправедливые оскорбления.
Но вот в начале 43-го года в комендатуре стали замечать утечку информации, а на складе — недостачу оружия. Подозрение упало на Машу и Отто, поэтому в феврале они тайно бежали из Рыльска в Глушковский район, где действовал партизанский отряд Синегубова. И среди партизан эта пара выделялась своей самоотверженной бесстрашностью. В каких только переделках не побывали они. Из воспоминаний командира отряда А.Я. Синегубова.
«Помню, в одном бою в марте 1943 года в Казенном лесу возле села Неониловка нацисты бросили на нас полк солдат, а нас было всего 250 человек. Боеприпасы заканчивались. И тогда Маша, смелая дивчина, поползла к убитым немцам и притащила пулемет с патронами. Из этого пулемета Отто стал строчить по немцам. Враги потеряли около 500 человек и вынуждены были отступить, а мы ушли в другие леса».
Маша и Отто, обнявшись в землянке, мечтали пожениться после войны, уехать в Москву учиться. Отто хотел стать мостостроителем, а Маша — педагогом. Только война втоптала в грязь их чистые мечты о будущем.
20 марта 1943 года они, возвращаясь с очередного задания, попали в засаду: их выдал предатель — староста села Ходейково. Они отстреливались, а когда остались два последних патрона, Отто принял безысходное, невыносимо сложное решение. Маша поняла это без слов, преклонив свою головку ему на плечо. Два выстрела окончили и для них войну, любовь и жизнь одновременно.
НИКТО НЕ ЗАБЫТ…
…Стоит на окраине памятник погибшим воинам за освобождение моего села Штевец от фашистов. На мраморной плите не ищите Таниных инициалов, их там нет, она осталась в памяти моих односельчан просто казачкой Таней. В далекой донской станице, где под теплым летним дождем плачут вишни и ходит волнами седой ковыль в просторной степи над Доном, воспетым! М. Шолоховым на весь мир, уже никогда больше не появится молодая красавица казачка. Не успела голубка свить свое гнездышко: тоненький росток жизни, что тянулся к счастью, как к солнцу, оборвала несправедливо жестокая рука.
В парке имени Фрунзе в поселке Глушково Курской области установлен памятник глушковцам, погибшим в борьбе с нацистской Германией. На нем есть имена Отто и Маши — немецкого Ромео и русской Джульетты. А кому придется гостить в Берлине, то в Трептов-парке увидите скульптуру тоненькой юной девушки с длинными косами, положившей голову на плечо немецкого офицера.. Надпись по-немецки, а перевод такой: «Светлой памяти Маши Васильевой и Отто Адама. (1941 — 1943)».
…Философия войны и любви… Все очень просто: войны начинаются и заканчиваются, а любовь бесконечна, как Вселенная. Да и всякая освободительная война всегда идет за любовь… к родному Отечеству, родителям, жене, детям, любящей девушке.
Не пришлось казачке Тане, Маше и Отто встретить Победу со стаканом красного вина в руках и слезами в глазах, не пришлось покрасоваться орденами и медалями, про них забыли, а может быть, не успели наградить. Зато они сами стали украшением нашей жизни, верой в лебединую верность любви, вечной памятью военного лихолетья. Пусть наша курская земля остается им усыпальницей, пуховой колыбелью на веки вечные…
Источник: