Рудники свободы

Туп-туп-туп…

Тяпка с глухим стуком ударяла о землю. Пот заливал глаза, спину ломило и больше всего на свете хотелось прилечь где-нибудь в теньке, закрыть глаза, чтобы не видеть ни этого солнца, ни этой серой земли,скрипящей на зубах, ни этих скудных всходов, которые, наверняка, снова погибнут…

Туп-туп-туп….Туп-туп-туп…

Мальчишка прибежал ровно в полдень. С последним ударом колокола он перепрыгнул низкий забор и кинулся ко мне:
— Молли! Молли! Беда! На шахте обвал!
Туп-туп-туп… Солнце почернело и упало на землю.

…их не нашли. Мой муж и трое его товарищей навсегда остались там. под породой.Но я уверена, что он и сейчас смеется. О, он был веселым парнем, мой Бран. Его все любили. Все! И теперь мы сидим за столом, пьем помин, а он где-то там, в темноте. Один. Совсем мертвый. Навсегда.

Я вытерла слезы подолом красной — » Молли, женушка, надевай-ка обновку да отправимся гулять» — юбки. Разговоры за столом уже свернули на привычное обсуждение зарвавшихся лендлордов. Со всех уголков страны стекались слухи — крестьян выгоняют с земли. Ни денег, ни прав, ни достоинства — только голод и нищета. Говорили, что картофельная болезнь ползет с Запада. Говорили, что нужно уезжать. Говорили, что мне нужно перебираться куда-нибудь к родным. Вдове в одиночку не поднять хозяйство.
Глаза слипались. Где-то в висках все также глухо ударяла о землю тяпка — туп…туп…туп…
Из-за порога тянуло ночной сыростью.

Он пришел через три дня — сытый, холеный, как будто маслом намазанный. Молли, говорит, я, говорит все понимаю и даже сочувствую твоему горю. Но арендная плата растет, а твой муж и так задолжал. Тебе, говорит, Молли, нечем заплатить и нечего продать. Но я добр к вдовам. Поэтому просто выметайся на все четыре стороны — так сказал он, и плюнул мне под ноги. Я взмахнула тяпкой….

Туп..туп..туп…

Ребята пришли под покровом темноты. Помогли мне разровнять землю над мистером Джонсом. И уже позже, в доме, жали руки, хлопали по плечам — ведь каждый из них мечтал сделать тоже что и я.
— Я готова! А ты готов Ночью…
— Нас узнают! Нас узнают и повесят!
— Не каркай!
— Трус!
— Тише, мальчики. Не узнают! — я с грохотом откинула крышку с сундука и вытащила на свет юбки, рубахи, платья. — Одевайтесь!

Силуэты моих мальчиков в развевающихся на ветру юбках растаяли во мгле. Я стояла на крыльце и вслушивалась в пустоту. Вот раздались выстрелы — один, другой, третий… Ночь озарилась заревом пожара. Я положила ладони на рукоятки пистолетов, что висели поверх алой юбки.

— Я — Молли Магуайер! И это — моя земля!

Источник