На девятнадцатом году революции Сталину пришла мысль устроить в Ленинграде «чистку»

 

На девятнадцатом году революции Сталину пришла мысль устроить в Ленинграде чистку Он изобрёл способ, который казался ему тонким — обмен паспортов. И десяткам тысяч людей, главным образом

Он изобрёл способ, который казался ему тонким — обмен паспортов. И десяткам тысяч людей, главным образом дворянам, стали отказывать в них. За отказом в паспорте следовала немедленная высылка: либо поближе к тундре, либо — к раскалённым пескам Каракума.
Ленинград плакал.

Незадолго до этого Шостакович получил новую квартиру. Она была раза в три больше его прежней, на улице Марата. Не стоять же квартире пустой, голой. Шостакович наскрёб немного денег, принёс их Софье Васильевне и сказал:
— Пожалуйста, купи, мама, что-нибудь из мебели.
И уехал по делам в Москву, где пробыл недели две.

А когда вернулся в новую квартиру, глазам своим не поверил: в комнатах стояли павловские и александровские стулья из красного дерева, столики, шкаф, бюро.
Почти в достаточном количестве.

— И все это, мама, ты купила на те гроши, что я тебе оставил
— У нас, видишь ли, страшно подешевела мебель, – ответила Софья Васильевна.
— С чего бы
— Дворян высылали. Ну они в спешке чуть ли не даром отдавали вещи. Вот, скажем, это бюро раньше стоило…

Дмитрий Дмитриевич посерел.
Тонкие губы его сжались.

— Сколько стоили эти стулья до несчастья, мама…А теперь сколько ты заплатила… Где ты их купила…А это бюро А диван

Софья Васильевна точно отвечала, не совсем понимая, зачем он её об этом спрашивает.

 

Все записав своим острым, тонким, шатающимся почерком, Шостакович нервно вырвал из книжицы лист и сказал, передавая его матери:

— Я сейчас поеду раздобывать деньги.
Хоть из-под земли. А завтра, мама, ты с утра развези их по этим адресам. У всех ведь остались в Ленинграде близкие люди. Они и перешлют деньги туда…тем… Эти стулья стоили раньше полторы тысячи, ты их купила за четыреста, — верни тысячу сто… И за бюро…
И за диван… За все… У людей, мама, несчастье, как же этим пользоваться… Правда, мама…

— Я, разумеется, сделала всё так, как хотел Митя, — сказала мне Софья Васильевна.
— Не сомневаюсь.

Что это…

Пожалуй, обыкновенная порядочность. Но как же нам не хватает её в жизни! Этой обыкновенной порядочности!

Автор: Отрывок из книги

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *