Я нарисую душу

— Портреты, шаржи! Акварель, пастель, карандаш Недорого, — зазывали уличные художники, стараясь привлечь прогуливающихся по площади горожан.

Многие прохожие останавливались, что бы полюбоваться работами мастеров кисти и карандаша, кто-то даже соглашался позировать. Слышалась музыка, крики детей, смех. Только он молча сидел на бортике фонтана и с отстраненной улыбкой смотрел на птиц. Рядом с ним не было рекламных работ, а лист, приколотый к мольберту, оставался чист. Я присела рядом на бортик и вытянула уставшие от каблуков ноги, расправила подол белого сарафана и, закрыв глаза, подставила лицо солнцу.

— Хотите, я нарисую вашу душу послышалось тихое предложение от художника с чистым листом.
— Вы хотели сказать портрет улыбнулась я, глядя на парня.
— Нет. Портреты рисуют многие, — он обвел рукой площадь, — а я рисую суть. То есть на портрете будите, несомненно, Вы, но не та, которая смотрит на Вас из зеркала, а та, что живет внутри.

Я внимательно посмотрела на собеседника. Он был молод. Отросшая челка закрывала не только лоб, но и частично глаза, которые с прищуром рассматривали меня. Парень периодически откидывал челку назад, но непослушные пряди снова падали на лицо.

Почему бы и нет Мне понравилась его озорная улыбка и этот хитрый взгляд. Если мне не понравится работа, я всегда могу отказаться ее выкупать. На самом деле мне было интересно как это увидеть свою суть. В моем доме много великолепных фотопортретов в разных образах. На них я такая, какой хочу себя видеть, а вот как видят меня окружающие

Как-то я уже задавалась этим вопросом и даже устроила опрос. Один ответ врезался в память: «Ласточка, тебе не холодно там одной в вышине» Неужели окружающие видят меня высокомерной и холодной

Пока я предавалась размышлениям, парень с помощью цветных мелков колдовал над листом. Вот он последний раз бросил взгляд на меня, откинул челку и поставил подпись в углу листа. Мы застыли, глядя друг на друга. Я в предвкушении, а он в сомнении.

— Вы не хотите показывать мне результат весело спросила я.
— Пытаюсь предугадать реакцию, — покусывая губу, признался художник. Часто люди не хотят видеть свою суть.
— Не бойтесь, я не поколочу вас, если Вы увидели слишком много моих секретов, — усмехнулась я и встала, чтобы взглянуть на работу.
— А вот в этом я не уверен, — пробормотал парень и повернул портрет.

Я остолбенела. Когда-то давно на мой день рождения пожилой знакомый мне написал:

«Недавно мне довелось видеть и пить кумыс с Самар-ханом — основателем города, которым Вы сейчас правите. Он Вас не забыл и сказал:
— Такая женщина город на погибель не отдаст. Одного её возгласа достаточно, чтобы конники вынули клинки из ножен.

Довелось бы вести в атаку конную лаву — я хотел бы Вас видеть впереди линии, в дамском седле и со шпагой в руке. Воины рвались бы вперёд!»

Именно эти слова я вспомнила, глядя на свой портрет.

Факир

Источник