С берëз вчера облетели последние листья

Одна ветка осталась. Зато на подоконнике расцвёл какой-то кактус довольно туповатого вида. Папа зовёт его эдельвейсом.
Кактус туповатого вида из предыдущего поста, он же эдельвейс, он же дура суккулентная, оказался не кактусом и даже
не суккулентом. Это бромелия.

Когда я сказала тёте Шуре, что у нас расцвела бромелия, она со свойственной ей вежливостью заметила, что у городских всё через жопу: нормальные люди только-только розы укрыли, а у нас опять какая-то хрень цветёт.

Тётя Шура вообще человек прямолинейный. На другом конце деревни живёт старушка лет восьмидесяти. Не пьёт. Одна ведёт хозяйство. Выращивает красивейшую герань и продаёт на рынке в Павлово. Тишайшее существо, кроткое аки агнец божий. И эту-то кроткую старушку тётя Шура не называет иначе как старой блядью. А всё потому, что когда-то старушка совратила чьего-то там племянника, который был женат на тётишуриной родственнице. «Полвека прошло!» — говорю я. «А блядство не выветривается», — мгновенно огрызается тётя Шура.

Перед нашим отъездом она принесла три тыквы и две бутыли облепихового сока, всё из собственного сада. Рецепт простой: тыква режется небольшими кусками, заливается соком, в который можно добавить мёд, а можно и не добавлять, и отправляется в духовку на час-полтора — томиться в золотой облепихе. На выходе получаются прозрачные янтарные дольки, сладкие и сочные.

Облепиховый сок — большая ценность, и я растроганно благодарю тётю Шуру.

— Кушайте на здоровье! — великодушно отзывается тётя Шура. — Я всё равно это говно не ем…)))

Автор:

Источник