Неживое

Я словно шёл по воде, а вокруг меня и надо мной в буйстве красок сконцентрировалась вся красота мира. Нарочитая и фальшивая красота искусственного мира, каким его хотели видеть Хозяева.

Или им лишь казалось, что они этого хотят Знают ли Хозяева на самом деле, каково это, хотеть чего-то Вот я точно знаю, а они наверняка притворяются. Друг перед другом, или перед такими как я.

В вечернем небе горели неправдоподобно яркие звёзды, белым огнём полыхали кольца огромной светло-золотистой планеты. Неужели, Сатурн Если те книги и запрещённые файлы на древнем компьютере Деда не врут, то единственная окольцованная планета нашей солнечной системы носит именно такое название. Только вот находится Сатурн так далеко от Земли, что рассмотреть его можно лишь с помощью телескопа. Тогда что же это за планета и откуда взялась И почему ещё вчера и вообще весь апрель в небе сверкала кровавым рубином совсем другая планета, гораздо меньших размеров и без колец

Потому что планеты эти были ненастоящими. Нарисованы ли они с помощью современных технологий, способных визуально оживить любую иллюзию, а может, построены Машинами на орбите Земли, подобно космическим станциям – я не знал. Но мне хотелось смотреть в изменчивое небо, потому что красота, даже фальшивая, притягивала взгляд, словно магнит. А ещё она побуждала меня думать об устройстве мира и смысле всего, что происходит вокруг.

Дед говорит, что это полезная привычка – размышлять о причинах и смыслах, особенно, пока не отобрали способность чувствовать. А ведь не так много времени у меня осталось до этого знаменательного события, всего год, даже чуть меньше. Уже в следующем апреле мне исполнится пятнадцать лет – возраст, когда человек официально вступает во взрослую жизнь. До чего же пафосная и вообще отвратительная формулировка. Хозяева называют этот день Праздником. А я не хочу праздника, не хочу никуда вступать. Потому что мне очень страшно раз и навсегда потерять способность чувствовать. Пусть даже вместе с этой способностью я забуду, что такое страх.

Говорят, какие-то эмоции всё же остаются, но становятся настолько поверхностными и простыми, что животные и те способны чувствовать глубже. Единственная сильная эмоция, которую человек способен испытывать после дня Праздника, это благодарность Хозяевам. За то, что избавили человечество от страданий и войн, ведь причина всех наших бед – сильные чувства.

Тем, кому ещё не вживили в мозг чип, корректирующий эмоции, то есть детям до пятнадцати лет, почти каждый день напоминали, в каком неоплатном долгу выжившее человечество перед Хозяевами. Ведь если бы не Машины, вовремя нас поработившие, мы бы уничтожили сами себя в последней Войне.

В школе нас убеждали, что люди не способны самостоятельно принимать верные решения, а тем более, не способны думать о последствиях своих действий. Теперь же сверхразумные Машины принимали решения за людей, заодно подавив с помощью чипов эмоции взрослого населения. Чтобы выжившее человечество, не взбунтовалось. А от несовершеннолетних, вроде меня, бунта, само собой, никто не ждал. Разве можно принимать всерьёз детей Даже тех, кто постоянно демонстрирует деструктивное поведение, вызванное сильными эмоциями – со слов учителей.

Но Дед говорит, что чип человеку вживляют в пятнадцать лет вовсе не поэтому, а потому, что только тогда эта процедура становится безопасной для жизни и здоровья. Если провести операцию раньше, ребёнок может сойти с ума или даже погибнуть.

Наверное, так и есть, Дед не станет говорить о том, чего не знает, а знает он почти всё на свете, имея целую библиотеку запрещённых книг и древний компьютер с доступом к засекреченным файлам. Поэтому я верю Деду. Наверное, он единственный человек в мире, который избежал обязательного вживления чипа. Предвидя катастрофу, десять лет назад Дед спрятался от Машин в глубоком подземном бункере, незадолго до дня Икс. Когда Искусственный Интеллект захватил власть на планете, лицемерно назвав этот день Освобождением, Дед уже считался без вести пропавшим, исчезнув как для мира, так и для Машин.

Я живу в мире разумных Машин, поработивших человечество, всем сердцем ненавидя их. Но уже через год моя ненависть к Хозяевам должна превратиться в благодарность. Когда я думаю об этом, испытываю ужас вперемешку с изумлением. Как это вообще возможно Каким образом крошечный чип перестроит мой мозг, пересоберёт его, словно конструктор-головоломку Мне кажется, это что-то сродни смерти, ведь после процедуры вживления, которую Хозяева называют Праздником, я уже не буду собой. На месте старой личности, ненавидящей повелителей мира, появится новая, испытывающая к ним чувство глубокой благодарности. Я не мог до конца поверить в этот кошмар.

Правда, Дед уверяет, что за тот год, что у меня ещё есть, он спасёт от духовной смерти не только меня, но и всё человечество. Выведет все чипы из строя, не навредив при этом людям, устроив какую-то электромагнитную бурю. А ещё вырубит ИИ, правда, только на короткое время. Но и этого времени пробудившемуся от эмоционального анабиоза человечеству должно хватить, чтобы отключить ИИ насовсем и вернуть мир себе. Всё это со слов Деда.

Я не знаю, как именно он всё это сделает, но очень хочу верить, что у Деда получится. А что ещё мне остаётся

Дед не посвящает меня и моего друга Джерри в детали своего плана, и я знаю, почему. Мы с Джерри единственные живые существа, знающие о подземном бункере и о последнем взрослом человеке, сохранившем способность испытывать эмоции. Только вот мне исполнится пятнадцать лет через год, а Джерри уже через месяц. И когда это произойдёт, Джерри расскажет и о бункере, и о планах Деда Машинам, испытывая к ним искусственно обретённое чувство глубокой благодарности. Поэтому мы с Джерри и не знаем, как Дед собирается провернуть то, что придумал. Как не знаем и того, куда он уйдёт, вынужденный бросить бункер, где будет прятаться.

И я мог только представить, как страшно Джерри, как ему хочется спрятаться в бункере Деда, чтобы Машины не нашли его через месяц. Но, увы, нам с Джерри скрыться от Хозяев не удастся. Хоть у детей до пятнадцати лет мозги и «чистые», каждый человек с рождения носит в себе другой чип – вживлённый в предплечье идентификатор, по которому легко можно найти беглеца, где бы тот ни прятался.

С этой штукой в руке мы и так подвергали Деда опасности, посещая его убежище каждые два дня. Но он готов был рисковать, потому что ему нужны были помощники наверху – для выживания и приведения плана по спасению человечества в исполнение. А нас Дед выбрал неслучайно: Джерри был его внучатым племянником, а я лучшим другом самого Джерри.

* * *
Сегодня я пришёл в Парк Чудес, чтобы отвлечься от мрачных мыслей, а главное, чтобы увидеть то, о чём читал вчера в одной из запрещённых книг в бункере у Деда и видел на древнем мониторе его компьютера.

Я шёл по прозрачному тротуару, подсвеченному приятным бирюзовым светом, а вдоль аллеи выстроились удивительные фигурные сооружения из стекла. Некоторые из них взмывали вверх, подобно башням фантастических домов, другие тянулись вдоль тротуара сплошной стеной. Всё это были аквариумы, и их обитатели приковывали взгляд не хуже, чем фальшивый Сатурн в небе.

Прямо под ноги ко мне приплывали стеклянные рыбы, цветные стеклянные рыбы. Мелкие и яркие, словно леденцы из жестяной банки, появляющейся на столе нашего классного руководителя каждый месяц. Этими леденцами учитель поощрял раз в месяц лучшего ученика в классе. Я уже давно забыл вкус этого лакомства.

Разноцветные рыбы выписывали у меня под ногами причудливые фигуры, имитируя жизнь. А может, они и были живыми, как, например, живы Машины. Да, это не органическая жизнь, но ведь тоже жизнь. Маленькие, запрограммированные на определённые действия примитивные роботы, почти не похожие на то, что я вчера видел на мониторе Деда.

Говорят, настоящая живая флора и фауна была перемещена Хозяевами в какие-то закрытые заповедники. А в городах, где было позволено жить людям, все растения и животные, в том числе птицы, и рыбы были искусственными. И эти фальшивки мало походили на свой живой прототип, если верить картинкам из книг и фильмам, которые показывал нам Дед.

Интересно, Машины намеренно делали искусственных животных такими Неестественно красивыми, кричаще-яркими Как будто пытались убедить себя, а заодно и нас, что могут создать более совершенную форму бытия, чем природа.

Я подошёл к одному из гигантских аквариумов-домов и приложил к прозрачной бирюзовой стене руку, наблюдая, как в искусственных рыбках просыпается такое неестественное для робота любопытство. Подплывая поближе, они крутились напротив моего лица, вглядывались в меня пустыми круглыми глазами, похожими на блестящие монеты. Были когда-то такие штуки, ещё до порабощения человечества.

Рыбы всматривались в меня, а я в них. Сравнивая искусственных морских обитателей с настоящими, изображение которых видел только в книжках и на мониторе Деда, я с трудом, но всё же узнал некоторые виды. Вон та огромная рыбина, что наблюдает за мной на расстоянии, похожа на лиловую акулу…

– Красивые существа, гораздо совершенней органических, правда – радостно спросил остановившийся рядом со мной мальчик, на вид мой ровесник. Но мне было достаточно беглого взгляда, чтобы понять – передо мной андроид. И не только из-за неестественного блеска холодных глаз. Каждый жест, каждая фальшивая эмоция на безупречно-красивом лице синтетика, казались мне утрированными. Как и та радость, что прозвучала в его голосе. Интересно, почему презирающие эмоции Хозяева так вдохновенно пытаются эти эмоции изображать

Недавно Дед познакомил меня и Джерри с тем, что до эры Машин называлось художественным фильмом. Там люди играли других людей, понарошку проживая чужие жизни на экране. Андроиды чем-то мне напоминали этих людей – актёров. Они тоже играли, изображая то, чего нет. Или всё-таки не изображали, а постепенно учились настоящим эмоциям Почему-то думать об этом было очень страшно.

Пока я соображал, что ответить на реплику андроида, который временно выглядел почти как настоящий подросток, к аквариуму-дому подошёл ещё один синтетик. Этот притворялся ослепительной красоты женщиной. Безупречная фигура, раскосые фиалковые глаза, густые каштановые волосы. Гладкое лицо, которое никогда не постареет, на мгновение исказилось пренебрежением и брезгливостью, когда ледяные глаза андроида замерли на мне.

– Этот мальчик не сможет разделить твой восторг, Рэм-1237, – обратилась женщина к синтетику-подростку. – Потому что никогда в своей жизни он не видел органических рыб. Разве что, это было до Освобождения. Но вряд ли он смог запомнить увиденное в столь юном возрасте. Сколько тебе лет, мальчик Дай мне свою руку.

Андроид, однажды выбравший себе облик молодой красотки, решительно направился ко мне, желая просканировать мой идентификатор, вживлённый в предплечье. Женщина-синтетик не была полицейским или контролёром, но могла потребовать от любого человека идентифицировать себя. А я не имел права отказать в такой просьбе никому из Хозяев.

Выяснив, сколько мне лет, андроид вызовет патруль. Не достигший пятнадцатилетнего возраста подросток мог гулять по Парку Чудес только в сопровождении взрослого. Именно по этой причине я был тут впервые, не решаясь прийти раньше. А сегодня заставил себя поверить в то, что выгляжу вполне как пятнадцатилетний, очень уж мне захотелось посмотреть на искусственную фауну Парка после знакомства с запрещёнными материалами: иллюстрированной энциклопедией и документальным фильмом о природе. Джерри отговаривал меня, почему я его не послушался

Повинуясь отчаянному порыву, я сорвался с места и побежал со всех ног к выходу из Парка. Конечно, ничего катастрофического в том, что придёт патруль и доставит меня домой, не было. Но, зафиксировав нарушение, Машины как минимум две недели будут пристально следить за мной и моими перемещениями, если не дольше. Значит, о тайном убежище Деда можно забыть на это время. А потом останется всего две недели, или даже меньше, до того, как Деду придётся покинуть бункер.

Убегая, я думал о том, насколько же глупо и опрометчиво поступаю. И когда осмелился прийти сюда, и теперь, когда пытаюсь скрыться от Машин. Скрыться от Машин! Серьёзно Даже смешно, если вдуматься.

А ещё я с горечью думал, каким нереальным выглядит план Деда по спасению человечества. Проще, наверное, сбежать на тот таинственный материк, где находится так называемый заповедник, чем целый год надеяться на чудо, каким кажется выведение из строя корректирующих эмоции индивидуальных чипов, а тем более ИИ.

Я вдруг поверил в то, что выжить в заповеднике среди диких зверей проще, чем в городе, населённом разумными Машинами, обеспечивающими тебя всем необходимым. И лучше погибнуть от зубов хищника, чем жить в неживом мире. Только где тот заповедник и как туда попасть

Источник