Истории из жизни реальных людей
И нет более несчастных детей в королевстве, чем бастарды. Когда магия любви растворяется, новоявленный отец не спешит признавать ребёнка, ведь у него дурная кровь. Какая ж порядочная женщина отдастся мужчине без совершения должных обрядов А значит, и ребеночек порченный, не годится в наследники. Да и матери он не нужен, как она с ребёнком замуж выйдет А так, глядишь, и сосватают куда, в другую деревню, или увечному какому.
В лучшем случае маленького бастарда сплавляют подальше, какой-нибудь бездетной семье. Пусть растят кормильца на старость. Или же продают проезжим циркачам, а то и ворам. У тех мелочь всегда в цене. Но чаще всего его относят в лес, на милость богов и диких животных. Хотя честно сказать, пока никто не заметил, чтоб они были очень-то милостивы. Но нет бастарда — не было и греха.
Мальчик родился в срок — большеголовый, смешной, с глазенками грязного серого оттенка. Пока юная роженица металась в горячке, ее мать с бабкой младенчика помыли да завернули в чистую тряпицу — пусть хоть предстанет перед богами в пристойном виде. В сверток бабка вложила тончайшей материи платок с вышитым гербом — единственное, что недотепа-внучка получила в подарок от герцогского сынка. А поутру, как только рассвет тронул лучами верхушки деревьев, отец девицы отнес новорожденного подальше в лес. Когда он положил мальчика на мягкий мох, тот только тихо пищал, как обиженный котенок. Дед вздохнул да и ушел, не оглядываясь, — а что делать-то
Маленький Матиас не знал ни отца своего, ни матери. Когда ему было около десяти лет, бабушка отдала ему тонкий платок с вышитым гербом, и с тех пор он все время таскал его с собой. Бабушка обучила его всему, что знала — различать травы, собирать их в нужное время, когда они наибольшую силу имеют, готовить снадобья от разных хворей. А еще в будущее смотреть и про любого правду знать. К бабушке люди ходили издалека, добрая у нее была слава.
Когда бабушка стала дряхлеть, он все чаще подменял ее, и оказалось, что он крепко усвоил ее науку. Поэтому когда старая травница умерла, тропинка к аккуратному домику в лесу не заросла. Знали люди, что молодой Матиас и в болезни поможет, и в горе подсобит.
Шли годы, и однажды к дому Матиаса подъехала кавалькада. По одежде сразу было видно, что господа приехали знатные, что не так уж редко случалось — тоже ведь люди. Один из всадников держал штандарт с изображением герба, а на гербе были красный горностай да желтый лось. Матиас, вышедший из дверей навстречу гостям, смял в кармане платок из тонкой материи.
Всадники спешились, но лишь один из них, дородный мужчина в годах, прошел за Матиасом в дом.
— Какая нужда привела тебя ко мне, гость, — спросил Матиас, как спрашивал любого, и лишь пальцы до боли сжимались в кармане кулак, в котором был зажат платок.
Гостю был нужен наследник, мужского пола. Недавно он овдовел и хотел узнать, если он женится снова, удастся ли его молодой жене зачать сына. Может, травки какие помогут
— Стар ты уже, — сказал Матиас. — Прости, не будет у тебя больше сына. Не смогу твоей беде помочь.
Гость помялся, подумал, и все же, будто против воли, задал еще вопрос:
— Скажи, ведун… Был у меня сын, хоть и не видел я его никогда. Можно ли отыскать его Может, жив Я бы признал его, как законного наследника, жил бы в роскоши…
Матиас на мгновение прикрыл глаза, будто бы раздумывал над ответом. Замок, богатая одежда, жена — дочка какого-нибудь графа или барона, балы, охоты… Чем там еще развлекаются сиятельные господа Пальцы все так же стискивали кусочек ткани, словно он мог помочь.
— Нет, гость, не сыщешь ты того мальчика. Умер он, давно.
Травник спокойно смотрел вслед удалявшейся кавалькаде. А потом прошел в дом, развёл огонь в очаге, бросил в него платок с вышитым гербом и смотрел, как красный горностай и желтый лось исчезают в языках пламени.